Можно назвать не каноническим фанфиком по Камше, а можно назвать историей моего появления на "Жемчужине")
Буду рад любой критике.

За кораблем-призраком
Корабль тихо покачивался на волнах, привычные крики чаек и шум оживленного порта, полного говора матросов, плача невольников, зазываний торговцев и скрипа досок, перебивало горловое отрывистое пение, доносившееся со стоящего рядом корабля.
- Холтийцы, - со знанием дела заявил Луи.
Я поморщился. Это начинало действовать на нервы, надеюсь, в нашей погоне за неуловимым «Императриксом» в Холтийское море нас не занесет.
- А холтийки, говорят, хороши в постели, - Луи хихикнул.
- У вас жена дома, штурман.
- Герцог, Леворукий вас побери, с чего это вы вдруг стали поборником супружеской верности? – к борту подошел капитан корабля, старый друг моего отца Гарсиа Дерра, один из графов Кэнналоа, подданных Дома Ветров.
- С того, что от этого их пения в голове звенит, - раздраженно бросил я, - Хуан! Вина…
Кэнналийская «Черная кровь» 373 на солнце казалось действительно черной, а по краям бокала отливала золотом. Что ж, нас действительно ждет чернота, чернота и тьма, неясность и… смерть? В этом были уверены все те, кто провожал сегодня, в ясный солнечный день Весенних Ветров, четыре сотни безумцев, отправившихся на блистательной «Каммористе», корабле Гарсиа, за кораблем-призраком «Императриксом».
О нем ходили легенды. Его видели то в Полночном, то в Померанцевом море – огромный корабль со светящимися во тьме парусами, бесшумно рассекающий зеленоватые воды. Из тех, кто видел его, домой добирались немногие. Но их почитали как героев – и в тавернах моряки с обветренными лицами, как зачарованные, взахлеб слушали рассказы видевших призрак.
Предания передавались через уста, молва искажала детали, но ясно было одно – корабль действительно существует.
Предложение отправиться на его поиски возникло у нас с Гарсиа в одну из бесчисленных ночей, проведенных вдвоем в моем замке за бокалами вина. Гарсиа был другом отца и его ровесником, но мы нашли общий язык сразу, и старый морской волк быстро запомнил дорогу к замку. Помню, в тот вечер он как раз услышал очередную байку кэнналийского моряка, свидетеля якобы «ухода Императрикса под воду». Гарсиа утробно хохотал, показывая мне, какое одухотворенное лицо было у выдумщика, когда тот дошел «до гигантской воронки и руки морского бога, утянувшего корабль под воду». Я же не смеялся – в голову пришла идея.
- Послушай, Гарс… а почему бы нам не отправится и не поискать «Императрикс»?

Все было готово через несколько месяцев. Мы с Гарсом сами отбирали пригодных моряков из той тысячи, что хотела отправиться с нами. Что удивительно, из них всех только один – Луи – уже однажды видел призрак. Остальные, видимо, были так напуганы последним рассказом о воронке и руке, что попрятались по своим лоханкам…
- Разрубленный Змей!!! – громогласный ор прозвучал прямо у меня над ухом.
- Не кричите, граф, - лениво произнес я, - кур распугаете…
Действительно, куры, запертые в перевозной клетке, от крика Гарсиа всполошились и закудахтали, прибавляя шума в итак переполненный криком воздух.
- Да как тут не орать!! Этот …, его… через… так и в… десять раз!!
Сверху послышался жалобный плач. Я поднял голову – в вороньем гнезде, цепляясь за бортик, стоял мальчишка лет семи. Видимо, в суматохе его никто не заметил, и он, воспользовавшись этим, забрался на самую высь.
- Ну я ему… - Гарсиа, пыхтя, скинул пояс с кортиком и кинжалом, намереваясь забраться по вантам на самый верх, но я преградил ему путь.
- С вашей тушей – и туда? – я покачал головой и всучил ему бокал с вином, - подержите…
Не знаю, как там насчет Леворукого, но что-то кошачье всегда было в нашей семье. По вантам я взлетел за минуту, и на меня в упор уставились большие жалобные глаза на заплаканном лице.
- Я тоже в детстве боялся высоты, - сообщил зачем-то я, протягивая руку мальчишке. Он явно с видимым трудом сделал пару шагов. Я взял его поудобней под мышку и, держась одной рукой, стал быстро спускаться.
- Чей? – спрыгнув, я поставил малыша не палубу.
- Мой… мой! – сквозь толпу моряков пробиралась тоненькая девчушка с перемазанным сажей лицом, - монсеньор…
Я поморщился.
- Послушайте, ненавижу, когда благодарят. Держите, - я протянул ей пару золотых, - берите ребенка и – на берег.
Я потрепал ее по щеке. Милое создание…
Гарсиа, встав рядом, задумчиво смотрел на торопливо удаляющуюся пару.
- А она ничего… - он почесал затылок, - что ж ты ее не… того?
- Не люблю девственниц, - я пожал плечами и, наткнувшись на непонимающий взгляд, пояснил, - мороки много.

К полудню корабль был готов к отплытию. Я провожал глазами родную землю, холмы с виноградниками, замки, плантации и лачужки крестьян. Меня провожали со слезами – я уходил спокойно. На берегу никто не ждал нашего возвращения – на корабле все были уверены в счастливом завершении кампании. Курс наш лег на карту извилистой кривой – Гарсиа не нашел ничего лучше, как кружить по Устричному морю, то прижимаясь к берегам Улаппа, Ардора и Дриксена, то уходя в открытые воды. По расчетам, плавание заняло бы три месяца – часть весны и лето, к осени нужно будет возвращаться. В случае неудачи решено было переждать зиму в Кэнналоа, а в следующем году отправиться в другое море. Логики Гарсиа я не понимал, но капитаном все же был не я.
С этим были проблемы. Гарс наотрез отказался быть капитаном над своим герцогом, но это было мое первое плавание, а быть капитаном, не разбираясь в узлах и типах кораблей – истинная глупость. После длительных уговоров он все же согласился, да и то после того, как назначил меня своим помощником.
Дни были наполнены познаванием морских наук и изучению корабля, вечера – «Черной кровью» и сплетнями моряков. Дамы удивятся, но мужчины умеют сплетничать не хуже женщин. Только вторые говорят о платьях, нарядах и прическах, а вторые хвастаются девушками, побывавшими у них на клинке, спорят о преимуществах галеры над галеасом и об отличиях талигойской девственницы от гайифской шлюхи.
Истекал второй месяц, когда, выйдя беззвездной ночью на палубу подышать свежим воздухом, я почувствовал неладное. И я ничуть не удивился, когда вслед за мной потихоньку потянулись остальные моряки. Хуан, Луи и Гарсиа встали рядом со мной у борта, встревожено вдыхая ночной воздух. Это инстинкт мореплавателя – побитый морской волк за несколько часов до бури, еще до того, как начнут сгущаться тучи, узнает о надвигающемся ненастье.
Паруса опали, было тихо. Ни дуновения ветерка, ни шепота, ни привычного скрипа снастей. Словно на мир опустили сетку…
И внезапно горизонт разрезала надвое рогатая желтая молния. Единый вдох вырвался из наших грудей – она словно послужила сигналом, и во тьме, в которой сливалось черное небо и черное море, зажглись паруса, освещая скелет корабля, казалось бы, насквозь прозрачного.
- Это он!! – не своим голосом крикнул Луи.
И тишина разорвалась далеким громом.
Призрак был прямо по курсу нашего корабля, и мы, как один человек, рванулись на полубак, прижимаясь к лееру и деревянной фигуре в виде головы и клюва Ворона.
- Мы его нагоняем, - нервно произнес кто-то.
Мы действительно нагоняли его. Затихший было ветер задул вновь, «Императрикс» - а это был он, это не мог быть кто-то другой – приближался. Будь на нем люди, мы бы увидели их, но людей не было… Корабль, покачиваясь на волнах, почти стоял.
И вдруг наш корабль резко качнуло, послышался резкий, пронзительный скрежет и скрип, хруст дерева.
- Риф!! – взвигнул кто-то.
- Риф!
- Риииф!!
Крик разнесся по морю. Наш корабль накренился, быстро набирая воду, а люди, безумные, заметались по палубе. В свете бесконечных молний я видел испуганных Хуана и Луи, Джордана, Удо, Гарсиа, упавшего на колени и обнимавшего грот-мачту.
- Мой корабль!.. – донес ветер до меня крик.
Я обернулся к «Императриксу» и успел заметить, как огромная рука вырвалась из глубин и схватила корабль, утащив его под воду…
Не знаю, что на меня нашло, но я побежал к юту и, выкинув попавшую под руку доску, прыгнул в воду за ней. Как безумный, уцепившись за нее, я греб свободной рукой, стараясь отплыть как можно дальше от нашего корабля. И не зря…
Когда я обернулся, оглушенный бесконечным громом и криками, «Каммористы» не было. Просто не было. Только воронка на том месте, где она была…

…когда восход, подкравшийся незаметно, ударил мне в глаза первым солнечным лучом, я устало поднял голову и увидел корабль, «Черную Жемчужину», плывущий ко мне.