Глава 2.

Сes’t la vie!
Такова жизнь...

«Тиа Далма говорит, мы уже близко. При том никто понятия не имеет, как мы попадем в этот мир теней. И найдем ли мы там Джека? И вообще, найдем ли мы его Чистилище, ведь никто не знает, как оно выглядит? И найдем ли мы еще и в нем Джека, кто знает, каких оно будет размеров? Сплошные непонятки… Черт!!!»
Таков был краткий конспект мыслей Элизабет за последний день. Они уже неделю были в море. Лиззи не знала, за какой срок можно было добраться до края света, и потому не могла знать, долго это или быстро. Самым беспечным из команды был Эмиль. Ему было дико интересно, чего это они все там ищут, за кем плывут, и вообще, он надоедал всем как только мог. В конце концов он ухитрился схлопотать подзатыльника даже от Уилла. Лиззи не понимала, как можно быть таким надоедливым. Не понимала, но подсознательно была такая же.
--- Мы достигли цели! – протянула Тиа Далма. Она расхаживала по палубе перед всеми остальными. Лиззи мрачно следила за ней взглядом и молча завидовала хорошо сохранившейся фигуре. – Теперь нам нужно понять, как попасть в мир теней.
Элизабет фыркнула. Это же надо! Сама во все это втянула, так доведи до конца! Кстати, где Эмиль?
Тиа Далма словно читала ее мысли.
--- Никто не позаботился позвать его с мачты. Он так и стоит там. – внезапно колдунья тревожно принюхалась к воздуху. – Будет шторм! И очень скоро! Уже поднялся ветер!
Здрасте пожалуйста! Самому слезть додуматься он не в состоянии, - фыркнула Лиззи.
Команда рассредоточилась по кораблю. Барбоса занял привычное место у штурвала. Джонку уже сильно раскачивали волны. Ветер норовил порвать паруса, трещавшие так, что, казалось, скоро лопнут барабанные перепонки.
--- Эмиль! – крикнул Уилл мальчишке. – Слезай оттуда, сорвет!
Лиззи не знала, услышал его парень, или нет, но слезать, похоже, он догадался сам. Эмиль уже приблизился к вантам, но вдруг очень сильный порыв ветра сорвал легкого паренька с мачты.
Лиззи взвизгнула. Вопреки всем законам физики Эмиль летел медленнее, чем нужно. Или в этом виноваты были порывы ветра, настолько сильного, что легкого мальчишку таскало в стороны? Вдруг Эмиль перестал падать. Он зацепился концом повязки за какой-то крючок на канате. Но тряпка не могла выдержать веса паренька. Повязка соскользнула с головы непутевого пирата, и он продолжил падение. Красные волосы растрепались из косы, камзол надулся как кринолин. На самом деле это происходило секунды две, но Лиззи показалось, что прошла вечность.
Уилл был начеку, и поймал Эмиля уже у самой палубы. Тот без воодушевления слез с сильных рук спасителя и сказал:
--- Спасибо большое, Уилл! Я бы раз..
--- Что случилось? – Элизабет опять вздрогнула. Барбоса опять ее напугал.
--- Он сорвался с мачты. – показала она на Эмиля.
--- Это не он! – удивленно сказал капитан.
--- Как не он? – в один голос вскричали Лиззи и Уилл, и посмотрели на Эмиля.
Точно. Это не он. Это она!!!
Перед набежавшими на место происшествия матросами стояла очень красивая рыжеволосая девушка. Элизабет только сейчас заметила, что мнимый паренек Эмиль был несколько круглее, чем нужно. И повязка, и коса были нужны для превращения в мальчишку. И голову она поэтому все время опускала – чтобы черт лица видно не было. Поэтому никто, если бы спросили, не смог бы толком ее (или его?) описать.А так она была достаточно красивая – с пухлыми губками и слегка вздернутым носом, теперь она казалась сбежавшей из отцовского дома девчонкой, выросшей в не самом приличном месте.
--- И что с тобой делать, горе ты луковое? – мрачно спросил у испанки Барбоса. – Ссадить тебя с корабля некуда, придется взять с собой. Думаю, в плане возраста ты не соврала и по кораблю ничего не умеешь, только на мачту забираться да вдаль пялиться. Вот только личико мне твое подозрительно знакомо. На кого-то ты очень похожа. На кого-то , кого я хорошо знаю… Почему я не могу тебя вспомнить?
--- Барбоса, ты меня знаешь. – сказала испанка. – Мне не пятнадцать лет, и в отличие от тебя я настоящий капитан корабля. Пускай и не этого.
--- Ты? Капитан? – Барбоса откровенно засмеялся. – И сколько тебе лет тогда? И какого корабля ты капитан? И как тебя, вообще, зовут? И где я тебя, в конце концов, видел?
--- Лет мне тридцать шесть, капитан я Белладонны, если это название вам о чем-нибудь говорит, а зовут меня Кэтрин де ла Вега. И видел ты меня на Тортуге, Гектор.
Лиззи ахнула. Это она? Знаменитая пиратка, капитан Белладонны, корабля-близнеца Черной Жемчужины! Нет, решительно, Элизабет ее себе совсем не такой представляла. Но действительность резко отличалась от картинки в книжке. Лиззи случайно поймала взгляд зеленых, как молодая трава, глаз, и ей стало не по себе от их неестественного оттенка.
--- Не смеши меня! – сказал Барбоса, отсмеявшись. – Капитан Кэтрин де ла Вега погибла три недели назад при взрыве на бриге «Императрица», капитан которого взял ее в плен при абордажом бою между Императрицей и Белладонной. Мимо места взрыва проплывал пиратский фрегат Молния, команда которого искала живых и не нашла, слышишь, не нашла ни одного. Среди мертвецов была красивая, явно не двадцатилетняя, женщина.
--- Это жена капитана. – равнодушно отмахнулась Кэтрин. – Если вы мне не верите, то смотрите!
Кэтрин сняла камзол и задрала рукав рубахи почти до самого плеча. Стало видно, что чуть выше локтя у нее татуировка – черная кошка.
--- Хм… Странно. Действительно, многие знали, что у Кэт есть такая татуировка. – задумчиво протянул Гиббс. - Лет десять назад она ей везде хвасталась, молодая была, горячая...
---Теперь-то вы мне верите наконец?! – нетерпеливо воскликнула испанка.
--- Верим… – изумленно протянул Барбоса. – Но как ты спаслась?
--- Я уже стояла на доске. Меня отбросило далеко вбок взрывной волной. А подобрал меня новый Перехватчик. Слыхали небось, какой они отстроили? Арестовали, но я сбежала. Чего там, из кутузки в порту умотать... А потом, на Тортуге, Скарлетт сказала, что меня считают погибшей. Ну а я просто не стала разубеждать всех в этом. Мне так выгодней.
--- Узнаю милашку Кэт! – ухмыльнулся Барбоса. – Ты всегда делаешь только то, что тебе выгодно.
Элизабет удивилась. Капитан вдруг стал так галантно относиться к бывшему «Эмилю», что как-то даже не верилось. Похоже, они давние знакомцы.
---Ты как всегда, отлично выглядишь.- Барбоса перестал обращать внимание на недовольную Тиа Далму.
Отлично выглядит… Странно, Кэт сама сказала – ей тридцать шесть лет, а больше двадцати не дашь! – подумала Лиззи и оглянулась на Уилла. Тот с интересом смотрел на испанку. Элизабет это не понравилось.
Внезапно налетел ветер, да такой сильный, что Марти и Элизабет просто сбило с ног. Начался дождь, волны стали захлествыть палубу. Шторм начался.
Дождь был невероятно долгий. Часа четыре наверно. Все были мокрые, злые, булькали проглоченной водой в желудках и втихую ругались на капитана, из-за которого тащились в такую даль. Только Элизабет, Уилл и Тиа Дальма знали, что было на самом деле перед последней встречей Джека Воробья и кракеном. Остальные лишь догадывались, почему капитан  остался. Хотя сетовать на его прошлое они не прекращали.

В конце концов шторм все-таки кончился. Небо расчистилось и стало чистого темно-синего цвета с крупными бриллиантами звезд. Полная луна сияла на небосводе, словно хрустальный шар невероятно серебряного цвета. На черных, почти без блеска, чистых водах моря змеилась белая лунная дорожка.
Элизабет залюбовалась потрясающим пейзажем. Темное синее небо, сияющие звезды, окружающие ослепительно блестящую луну, и лунная полоска света на непроницаемо черной воде…
Идиллию нарушила Кэт, неслышно подошедшая сзади.
--- Любуешься?
--- Угу… Красиво, правда? – Лиззи внезапно ощутила, что на самом деле Кэтрин не такая, какой хочет показаться. Она… грустная.
--- Красиво… Ты хочешь найти Джека, не так ли?
Лиззи поперхнулась.
--- Откуда ты знаешь? Даже на Тортуге еще не обсуждают, что… - Лиззи не хотела говорить эти слова.
--- …Джек погиб? – закончила за нее Кэт. – Я знаю больше, чем ты думаешь.
--- Ну и что же ты знаешь о Джеке Воробье? – насмешливо спросила Лиззи. Она вдруг перестала воспринимать Кэт как человека. Ей показалось, та что-то скрывает, причем то, что знать должны все. Лиззи внезапно поймала себя на том, что буквально секунду назад считала ее другой.
--- Много. Я очень давно его знаю.
--- Расскажи, как вы познакомились.
--- Просто. Мы нанялись юнгами на один корабль.
--- На какой?
--- На «Капитан Смит».
Элизабет уловила мысль Кэт.
--- Сколько же ему и тебе тогда лет было?
--- Мне – 13. Ему – 15.
Лиззи вздохнула. Как бы она хотела знать Джека так же хорошо, как Кэтрин…
--- Луна полная… - Кэт посмотрела на небо и вдруг закрыла лицо руками. – Не смотри мне в глаза! Лучше вообще на меня не смотри!!
Элизабет очень удивилась. Чего это она? Девушка подошла поближе к Кэт и, отняв ее руки от лица, заглянула в глаза.

Angy, Лиза еще поборзеет. А глав я выложу все девять, десятая в процессе, просто я сейчас их редактирую))))) Эмиль - французское имя? Не знала, извиняюсь, но менять уже не буду. Все-таки выложила уже))) Спасибо за поправку, правда уже поздно)))

Отредактировано Кэт (2007-03-10 21:44:31)

Глава 4.

Непьющих мужчин нет… и те не мужчины!
Женский взгляд

Элизабет с ужасом оглядывалась. Отовсюду она слышала шепот мертвых, просивших ее забрать их в жизнь. Лиззи зажала уши руками, чтобы не слышать этого, но голоса все равно достигали ее слуха. Однако смотреть это не мешало, и девушка заметила в двух шагах от себя Регетти, закрывшего глаза руками.
--- Мисс… Посмотритесь в зеркало!
Лиззи обернулась. Сзади стоял Барбоса. Выглядел он в общем обычно, но его одежда… Изорванная в самых разных местах, в районе сердца окрашенная кровью, и лицо изувечено шрамами больше, чем когда-либо...  Лиззи посмотрела на свои руки. О Боже! Они стали тоненькими, ссохшимися, желтоватого цвета… Элизабет подошла к бочке с водой и посмотрела на свое отражение. Лицо осунулось, щеки запали, обычный загар и румянец пропали… Темные глаза лишились блеска, волосы поредели, нос заострился…
--- Боже, что со мной?!
Рядом из ниоткуда возникла Кэт.
--- Я так понимаю, Море Смерти приняло нас как гостей, но только в надлежащем виде.
--- Это как? – недоуменно посмотрела на нее Лиззи и тут же вскрикнула. Кэтрин выглядела еще хуже – лоб разбит, изо рта течет кровь, левая рука неестественно вывернута и безвольно повисла. – Что с тобой?
--- Как это? Это значит, мы выглядим сейчас так, как будем выглядеть в момент своей смерти. Глядя на тебя, думаешь, что ты умрешь от болезни. Лихорадки какой-нибудь. О, черт!!! – Кэт, отчаянно жестикулируя правой рукой, по привычке присоединила к ней левую и согнулась от боли. Красная капелька сорвалась с уголка красных губ и попала Лиззи на сапог.
--- А ты? – Лиззи поддержала Кэтрин за плечо.
--- А я, судя по моему виду, откуда-нибудь упаду. С какой-то скалы, обрыва и тому подобное.
Элизабет посмотрела на нее внимательнее. Из зеленых глаз исчезли яростные искры и угроза. И сейчас эта пиратка спокойно разговаривает с ней, хотя вчера чуть не убила! «И я отношусь к ней вовсе не так, как в тот момент».
--- А что с остальными? – спросила Лиззи, давая Кэт бутылку рома. Та отпила, но бутылку не отдала. Некоторое время Элизабет пыталась отобрать ром, но даже со сломанной рукой Кэтрин была намного сильнее. Все-таки старше, и в море дольше, и опытнее.
--- Гиббс, похоже, утонул. Во всяком случае, синее его я еще ничего… или никого? не видела. Марти убьют в какой-нибудь драке чем-нибудь тупым. Насчет Пинтеля и Регетти ничего сказать не могу, по их виду не понятно, отравятся или с похмелья умрут? Ну а Коттон… Коттон ходит по всей джонке и гордо показывает кинжал в спине. Причем мой! Барбосу ты уже видела. Уилл вообще какой-то странный, на нем не заметно видимых признаков смерти.
Лиззи невольно представила себе синего Гиббса и поперхнулась.
--- А Тиа Далма?
--- Ее вообще нет на корабле.
--- Как нет?! – вскричала девушка. Как же они найдут Джека?
--- Видимо, это непрозрачный намек, что Тиа Далма бессмертна.
--- Н-да…
Элизабет обернулась на возглас. Перед ней стоял Гиббс. Если учесть, какого он был цвета, неудивительно, что Лиззи чуть не упала в обморок от ужаса.
--- Кэт! Тиа Далмы нет. Колдуньи нет здесь. И что нам делать? Единственная надежда умерла!
--- В случае Джека Воробья надежда даже не рождалась. Рождалась удача. Правда, опаздывающая.  - Кэт зваонко хохотнула, Пинтель, как всегда оказавшийся рядом, поддержал ее пьяненьким хихиканьем. -  Колдунья тут, стало быть, я. Здесь я еще сильнее, чем просто в полнолуние. – Кэт нисколько не волновалась.
--- Как же ты можешь быть сильнее, чем полнолуние?
--- Думай головой, Гиббс! Это иногда тоже бывает полезно. Это Море Мертвых. От него шаг до преисподней, или до Рая. А я – ведьма. Значит, нечисть. Цитирую Джека: смекаешь?
Гиббс почесал синей рукой голову и радостно кивнул.
--- Гиббс, шлюпку на воду! Мы отправляемся! – Барбоса неслышно подошел сзади и щелкнул Элизабет по затылку, - Ну что, мисс, вы все еще хотите спасать капитана Джека Воробья, или перетрусили?
--- Хочу! – гордо ответила Элизабет.

Гиббс не спешил выполнять приказ капитана. Хэ Кай медленно подходила к водопаду. Настал момент, когда джонка медленно начала падать с огромной высоты. На корабле все полетело кувырком. Дверь в капитанскую каюту открылась, и почти все, стоявшие на палубе люди полетели по направлению к ней. Страшный грохот зазвучал в Море Смерти. Мачта не выдержала своего веса и начала медленно подламываться посередине. Водопад был невероятно высок. Элизабет не могла удержаться на ногах под углом 90’ градусов и покатилась по палубе к каютам, правда, очень медленно, даже только начала катиться. Внезапно кто-то очень сильный схватил ее за руку и не дал упасть. Это Кэт, висевшая поперек сломанной мачты, держала девушку здоровой рукой и медленно, но верно подтягивала ее к себе. Лиззи попыталась вскарабкаться по палубе к своей спасительнице. В конце концов ей это удалось, и девушка повисла на мачте так же, как Кэтрин, но немного выше. "Какой силой надо обладать, чтобы одной рукой втянуть меня туда?! - подумала изумленная в душе до предела Элизабет. - А, ну она же ведьма..."
А водопад все не кончался… Кэт смотрела вниз, не мигая и шепотом сказала Лиззи:
--- Это не водопад.
--- А что это? Хотя да, ты права. Водопад не может быть таким высоким.
--- Это легендарное Ущелье Дейви Джонса, пропасть огромной глубины. Еще никто не бывал на ее дне.
--- Ну конечно! Живым вход сюда заказан.
--- Ты думаешь, я первая ведьма, попавшая в Море Мертвых живой? Нет, и до меня были. Например, Диана Кэрролайн, английская ведьма. Не знаю, какой черт ей тут понадобился, но она сумела выбраться живой. Правда, вскоре после этого умерла. И перед смертью рассказала об Ущелье Дейви Джонса, на дне которого находятся Чистилища должников Джонса…
Элизабет задумалась.
--- Но если это то место, где должники Дейви Джонса, то Джек тоже здесь!
--- Правильно, крошка. И если мы выживем в этой переделке, то успех в нашем предприятии нам обеспечен!
В этот момент Кэтрин необычайно походила на Джека – такая же манера разговаривать, отчаянно жестикулируя руками, такой же тон, какой был бы у него, говори он эту фразу…
Лиззи случайно взглянула вниз и завизжала. «Удар… грохот… снова удар… какой-то скрежет…боль в руках… перед глазами темнота… потом везде вода, одна вода… во рту, в ушах, в носу, кажется, я состою из воды… опять боль… тьма, везде одна тьма…»

Элизабет очнулась от невыносимой жары. Она лежала на песке. Рядом в бессознательном состоянии валялась Кэт. Вся в крови, рука вывернулась уж под совсем немыслимым углом. Глядя на нее, Лиззи вспомнила, что и себя осмотреть следует. Все тело у девушки было в синяках, но серьезных травм вроде бы не было. Лиззи чувствовала себя ужасно, ей казалось, ее кожа состоит только из боли. Сил не было совсем. Элизабет даже села с трудом, куда там идти куда-нибудь! Но идти надо было. Надо было искать остальных. Но прежде нужно было растолкать Кэт.
--- Кэт! Очнись! Кэтрин де ла Вега, если ты сейчас умрешь, я не буду искать Джека! Ну и черт с тобой! – Лиззи разозлилась и случайно задела Кэт за сломанную руку. Та застонала и медленно села на песке.
--- О-о-о…Как больно… - Кэтрин открыла глаза и огляделась по сторонам. – Где это мы?
--- Откуда я знаю? – огрызнулась Лиззи. – Я даже встать не могу!
--- Я тоже…
Пиратки поглядели друг на друга и… захохотали. Ситуация казалась им комичной – обе сидят, покалеченные, даже встать не могут от боли, но смеяться не разучились! И это уже было счастьем.
--- Надо вставать. – Лиззи с трудом поднялась на четвереньки и в конце концов встала на ноги.- Да!
Кэт с завистью посмотрела на нее и попыталась встать. У нее получалось… раза с десятого и то с помощью Элизабет. Но на ногах она держалась лучше… намного лучше. У Лиззи роль сыграла ее слабость, если учесть, как она выглядела. Кэт же было больно именно вставать, а не стоять или ходить.
Девушки медленно пошли по песчаному пляжу. Хотя, насколько хватало глаз, песок был везде. Это была огромная пустыня, неизвестно чье Чистилище.

--- Кажется, мы здесь одни… - устало протянула Лиззи, когда прошел час. Они ушли далеко вглубь пустыни, моря уже не было видно. И вокруг только песок, и изнуряющая жара, и невыносимая жажда… Отобранную у Элизабет еще на джонке бутылку рома Кэт ухитрилась не разбить, но ром подходил к концу, и жажды он особо не утолял.
Прошел еще час. Вокруг по-прежнему никого не было. «Как хочется пить… я, наверное умру… Как она идет?! Рука сломана, все лицо в засохшей крови, сил нет почти, а она все идет…»
Это были мысли Лиззи за этот час. Ни о чем другом она думать просто не могла. Ее интересовали две вещи: вода и то, как Кэт еще может идти и кое-как тащит за собой Элизабет.
Внезапно Кэт остановилась. Она услышала шаги за спиной. Лиззи стояла рядом, почти потерявшая сознание от жажды, и ни на что не обращала внимание. Кэтрин уловила краем уха лязг шпаги и инстинктивно выхватила свою. Резко обернулась и встретила клинок противника.
--- Не может быть… Джек!!!
Лиззи словно очнулась из забытья и оглянулась на Кэт. Та стояла вполоборота, скрестив шпагу с… Джеком?
--- Джек! Мы нашли тебя!!! – Лиззи не удержалась и кинулась ему на шею. Капитан стоял, удивленный до предела, и тоже неловко обнял плачущую от счастья Элизабет. Та отстранилась от него, оглядела с головы до ног, всхлипнула. Кэт стояла, улыбаясь. Воробей посмотрел на них обеих, отметил их внешний вид, и насмешливо спросил:
--- Привет, цыпы. Рады меня видеть?  - И, не дожидаясь их ответа, прибавил: - А вот я вам не рад. Особенно внешности. Видок у вас... 
--- Мы пришли за тобой… - радостно сказала Лиззи. Вдруг сзади послышалось какое-то щелканье. Джек посмотрел за спины обеих девушек.
--- А вот и мой корабль!
Кэтрин и Элизабет обернулись. Да, это была Черная Жемчужина, плывущая на… спинах тысяч маленьких крабов?! Невероятно!
Джек оглянулся назад.
--- Я так понимаю, вы явились не одни. – прокомментировал он увиденное.
Там шли Барбоса, Гиббс, Коттон, Уилл, Марти, Пинтель и Регетти. Они, похоже, не слишком пострадали при крушении Хэ Кай.
--- Мы его нашли. – сказал Барбоса. В его голосе радость как-то не слышалась.
Гиббс молча подошел к Джеку и просто обнял его. Вся команда их окружила, и капитан скрылся за их стенами. Лиззи просто плакала, не в силах сдержать своих чувств. Уилл же мрачно смотрел на эту сцену. Его явно задевало, что Элизабет настолько скучала по Воробью. Кэт приблизилась к Уиллу и тихонько сказала:
--- Не так все и плохо, как ты думаешь. Ты еще можешь ее вернуть.
--- Ты меня не поймешь! – так же тихо, но большим жаром ответил Уилл. Я люблю ее, а она любит его! И он ее тоже любит!
--- Думаешь? Что бы Джек Воробей влюбился в такую соплячку? Смешно! – Кэт стояла на своем.
--- Она не соплячка! – оскорбился Уильям.
--- Прости, я не хотела тебя обидеть. Я тебя понимаю.
--- Не понимаешь!
--- Уилл, я многое повидала в жизни. И неразделенную любовь тоже.
--- Чтобы такой красотке, как тебе, кто-то не ответил взаимностью? Я не верю.
--- Я же простой человек. Пиратка…Тоже могу любить, но не все могут любить меня.   – с горечью проговорила Кэтрин.
--- Расскажи! – заинтересовался Уилл.
--- Ну… В общем, я влюбилась в одного дворянина. А он… меня отверг. Ну вот и все.
--- Все? – Уилл разочарованно посмотрел на нее.
--- Ты думаешь, если я красивая, то меня обязательно должны полюбить в ответ?
Уилл вздохнул и снова посмотрел на Лиззи. Та уже почти не плакала.
Джек наконец вырвался от своей радостной команды, и, похоже, намеревался разобраться с Барбоссой.
--- И зачем он вам нужен был? – спросил он.
--- Тиа Далма сказала, нам нужен капитан… - пролепетала Лиззи.
--- А Кэт вам чем не угодила?
--- Ее не было с нами тогда. Да и ты думаешь, мы бы доверили штурвал незнакомому человеку? – возмутился Гиббс.
--- А что? Такой очаровательной ведьмочке – и не поверить? Я был о тебе лучшего мнения, Гиббс... Ты же ее знаешь!
--- А откуда я знаю, что у нее на уме?
Кэт засмеялась и подошла к Джеку. Сильный ветер взметнул ее волосы и смешал их с косичками Джека. Пиратка засмеялась, и Воробей посмотрел на нее с огромным недоумением. Гиббс и Пинтель с Регетти переглянулись, послав Кэт удивленные взгляды. Элизабет тоже изумилась их беспокойству.
--- Я капитан только своего корабля.
Барбоса ухмыльнулся и заявил:
--- Джек Воробей…
--- Капитан Джек Воробей! - возмутилась Лиззи. Уилл злобно посмотрел на Джека.
--- Капитан Джек Воробей, мы пришли сюда, чтобы забрать тебя. Все хотели спасти тебя.
--- Кроме тебя. – уточнил Воробей.
--- Кроме меня. – согласился Барбоса.
--- И вы все хотите забрать меня отсюда, так? – насмешливо переспросил Джек.
--- Кроме меня.
Все удивленно оглянулись на звонкий женский голос. Кэтрин сразу стушевалась под укоряющими взглядами команды, Лиззи и Уилла.
--- Смысла нет.
Воробей с непередаваемым выражением лица посмотрел на нее. Его взгляд выражал и удивление, и благодарность, и мрачную удовлетворенность. Элизабет буквально выкатила глаза на лоб, когда услышала совершенно неожидаемые от Джека слова:
--- И сейчас я вынужден разочаровать вас. Я никуда не пойду.
Уилл и Элизабет одновременно посмотрели сначала на Кэт, потом на Джека. Одна равнодушно насвистывала незнакомую песенку, всем своим видом показывая, что она тут не причем. Воробей также молчаливо доказывал, что его тут нет, а если есть - то это глюки, и с места он не сдвинется. Во всяком случае, Элизабет истолковала это именно так. Поэтому не смогла ответить иначе:
--- Ну и идите вы оба… знаете куда?!
--- Крошка, ты не умеешь ругаться. – меланхолично ответила Кэт.
Джек долго смотрел на Лиззи. Когда уже даже Барбосса решил, что он ничего не скажет, Воробей заявил:
--- Иди туда сама!
Вот уж чего от него Лиззи точно не ожидала!
Барбоссе надоело молчать и поминутно отплевываться от песка, летающего вместе с ветром, и он вспылил.
--- Джек!!! Либо ты пойдешь с нами, либо я тебя убью! Мы что зря сюда тащились, рисковали жизнью, разбили вдребезги джонку?! А ты… - он повернулся к Кэтрин. – Ты что, знала, что он откажется?
--- Нет.
--- А почему тогда ты сказала, что это быссмысленно? – у Барбоссы уже ум за разум заходил от этой ненормальной парочки и чертова песка.
--- Вы хотите получить на выходе отсюда бездыханное тело капитана Джека Воробья.? Карты в руки! – Кэт подошла к Джеку. – Ты-то мне веришь?
--- Цыпа, тебе невозможно не поверить. Но они-то этого не знают!
--- Это оскорбление!
Для остальных фраза "вам нужно бездыханное тело?" произвела неизгладимое впечатление, переросшее в прострацию.
Джек поочередно обошел всех и помахал рукой перед глазами. Коннстатировал:
--- Не реагируют…
Но молчали они и по другой причине. Как-то стало тревожно вокруг. И тихо. Даже шума прибоя вдалеке не стало. Лиззи внезапно удивилась. Какой прибой, они в двух часах пути от берега. Но ясно ощущалось, что прибой она слышала, просто внимания не обращала. Но сейчас не было и его. Казалось, из пустыни исчезли все звуки. Только где-то свистел ветер. Судя по звуку, очень сильный.
Первой страшная догадка посетила Джека.
--- О нет… - Воробей теперь казался настоящим воробушком, тревожным и взьерошенным. Элизабет видела его таким впервые. – Это самум!
--- Что?
--- Песчаная буря! На Жемчужину! Все! Быстро!
Джек схватил за руку Гиббса и побежал к Черной Жемчужине. Остальные ждать не стали. Резвее всех, как ни странно несся Барбосса. Одна Элизабет осталась на месте. Самум все приближался. Девушка посмотрела странным, безразличным взглядом на Уилла и упала на песок. Слишком слаба она была после крушения Хэ Кай. Кэт остановилась. Не смотря на свое снисходительно-неприязненное отношение к ней, Кэтрин не могла ее бросить. Как она посмотрела бы в глаза Уиллу… Кэт развернулась и побежала назад.
--- Лиззи! Что с тобой?!
--- Оставь меня..
--- С чего это вдруг такой героизм? Судя по твоему прошлому, совесть говорила в тебе только до первой встречи с Джеком Воробьем.
--- Я хочу умереть. Я не могу идти. Оставь меня! - Элизабет медленно поползла к приближающемуся самуму.
Кэт не стала уговаривать ее, и просто треснула по голове. Вокруг уже стояли тучи песка, и ничего не было видно, но Кэтрин помнила, откуда прибежала. Она взяла Лиззи за плечи и медленно потащила. Двумя руками нести безсознательную девицу- это помощь. Но переть ту же девицу, которая любит покушать, между прочим, одной рукой – это уже цирковой номер. Но Кэтрин так не казалось. Песок залетал в рот, в нос, за шиворот. Ветер был такой, что Кэт уже не шла, а ползла.
Когда она потеряла Элизабет, она уже не помнила. Дышать было не возможно. Песок был даже в глазах. Девушка перестала пытаться ползти. Это все равно было не возможно. Ее стало заметать песком. Настал момент, когда на месте Кэтрин де ла Вега остался лишь небольшой холмик песка. Перед тем, как потерять сознание и, возможно, уже никогда в него не вернуться, Кэт подумала: «Лиззи, наверное, сейчас в таком же положении». И наступила тьма.. Одна тьма…
Джек и компания успели добежать до Жемчужины и укрыться в капитанской каюте. За окнами все было желтым, без единого просвета от летающего в воздухе песка. Прошло немало времени, пока Уилл спросил:
--- А где Элизабет и Кэтрин?
Джек вспомнил, что когда они побежали, Лиззи с ними не было. На исчезновение Кэт он не обратил внимания. Просто привычно было уже ему - раз Кэт рядом, значит, всегда рядом...
--- Они не успели…
Уилл, не веря своим ушам, уставился на Джека.
--- Нет, они просто спрятались в трюме, а не здесь!
Джек устало склонил голову. Барбосса, на этот раз почему-то обретя такт и сострадание, встал и открыл рундук, на котором сидел. Найдя в нем бутылку рома, он дал ее Уиллу, не глядя на резко вскинувшегося Воробья. Уилл мрачно посмотрел на предложенный сосуд и молча отдал ее Джеку. Тот немного помолчал, и, словно произнося слова на похоронах, медленно заговорил.
--- Тяжело терять двух таких красавиц, как Кэтрин и Элизабет. Но выжить в этом аду невозможно. Я понимаю всех тех, кто знал Лиззи и Кэт. Особено тебя, Уилл. Хотя и не знаю уже, по кому ты будешь страдать больше. Я обещаю, когда самум прекратится, мы найдем их. Может, они живы.
--- Это бессмысленно! – возразил Барбосса. Там наверняка намело такой слой песка, что проваливаться по колено будем.
--- Но все-таки будем! – поднажал Джек. – И еще один вопрос. Вы по-прежнему хотите меня забрать отсюда?
--- Да! – это сказали уже все.
--- Этого хотела Элизабет… - проговорил Уилл. В его глазах стояли слезы.
--- Ради Лиззи я пойду с вами. – заявил Джек. Сейчас он был пафосен и серьезен, как никогда. Хотя в глазах пирата плескалось не видимое Уиллом раньше чувство - обида...

Глава 5.

Я подумаю об этом завтра…
Скарлетт О’Хара.

Песчаная буря закончилась часа через три. Если раньше у Уилла была надежда увидеть Лиззи, то теперь, если увидеть, то только мертвой. Три часа под метровым или больше слоем песка…
Уилл выбежал из каюты. Джек и остальные последовали за ним. Уильям спустился на песок и побрел, сам не зная куда. Джек сочуственно, насколько у него это получилось, посмотрел на него и сказал:
--- Надо искать хоть какие-то следы.
Барбосса фыркнул, но, как ни странно, промолчал.
Уилл безразлично кивнул и, идя теперь быстрее, внимательно смотрел себе под ноги.
Они шли очень долго. Оглядывали каждый дюйм этой неплодородной земли, но ничего не замечали. Только бесконечные волны золотого песка, который, казалось, шелестел, утешая печальных путников. Вот и Черная Жемчужина скрылась вдали. И шум прибоя стал явственее.
Джек уже ничего не замечал. Привычная при жизни жара перестала быть таковой после смерти. Даже шляпа не спасала от палящего солнца. Промелькнула мысль: «Уилл вот идет. И все идут. И я должен. Для всех. И вообще – что такое жара? Я каждый день стоял под такой жарой у штурвала, и не падал. Вроде бы… А сейчас размяк. Тьфу. Я пират или кто?!» И внутренний голос насмешливо шепнул: «Пират! Бери все и не отдавай ничего! И их жизни тоже не отдавай. И свою…»
--- Черт!
Уилл обернулся на яростный возглас. Джек растянулся на песке, удивленно разглядывая причину своего падения. Это была какая-то тряпка, завернувшаяся петлей. Она была дико грязная, но сквозь бурый пробивался ярко-зеленый. Джек потянул ее на себя. Песок осыпался с ленты, и она окончательно обрела первоначальный оттенок, но почти не подалась. Все тоже заинтересовались, и подошли поближе.
Джек стал разрывать песок. Лента была длинная, и Воробей понял, что это именно то, о чем он подумал. Дюймов через тридцать к ленте примешались красные пряди… Еще через десять дюймов под песком показалось красивое женское личико..
--- Уилл! Это Кэт! Мы ее нашли! – радостно закричал Гиббс. Уилл разочарованно посмотрел на постепенно извлекаемую из песка девушку. Видно было, будь на ее месте Элизабет, Уилл плясал бы от радости только от того, что она найдена. Пускай мертвая, но она найдена! На краткий миг Уильяму действительно показалось, что это и есть Элизабет Суонн, веселая, немножко зануда, хорошенькая и острая на язык, храбрая и коварная, та девушка, которую он любил. Но это была Кэтрин де ла Вега, гордая испанка, за показной веселостью чьих глаз скрывалась грусть, вспыльчивая и меланхоличная, вечно с сарказмом и иронией комментирующая чужие слова. И эта ирония иногда больно колола, а иногда смешила.
Джек наконец, полностью вытащил Кэт из-под песка. Она была похожа на разбухший мешок. Воробей встряхнул ее, и из одежды посыпался песок. В конце концов песок просто кончился, и Кэтрин опять стала похожа на саму себя. Миниатюрная рыжая кукла – вот кто она была сейчас. Джек послушал дыхание. Проверил пульс.
--- Мертвая…
--- Как мертвая? - обреченно спросил Пинтель.
Джек потряс Кэт еще сильнее. Песок посыпался у нее изо рта и из носа. Гиббс ободряюще толкнул Уилла. Тот смотрел на нее, и думал: "Она мертвая... значит, Элизабет тоже..."
--- Хватит! - Уилл отнял Кэтрин у Воробья, все еще трясшего ее, и уложил на песок. - Надо искать Лиззи. может, она еще живая...
--- Нет шансов. - Джек снова поднял Кэт и опять встряхнул ее. - Очнись, цыпа! Ну пожалуйста...
Уилл вспылил.
--- Почему мы должны задерживаться рядом с Кэт, когда ей уже нельзя помочь, и не ищем Лиззи, которую, может, еще можно спасти?!
--- Лиззи не выжила, если оказалась под таким же слоем песка. Кэт выносливее ее хотя бы потому, что старше и опытнее. Я уже нашел то, что искал. А если ты такой влюбленный, то иди и ищи свою ненаглядную Элизабет!  - Воробей поднялся, и отодвинув Гиббса, встал перед Уиллом.
Боцман не стал участвовать в их разборке, и опустился на колени рядом с Кэт. Приложил ухо к ее груди.
--- Кэп, Уилл, помолчите оба!
--- Заткнись! - в один голос заявили они и продолжили взаимные оскорбления.
--- Ради Бога! Я тут добросоветсно проверяю, может, мы не оценили эту киску, и она сейчас слушает, как вы тут ругаетесь! - Гиббс демонстративно отошел от Кэт и встал между испуганным Регетти и ухмыляющимся Барбоссой.
Джек и Уилл одновременно замолчали и уставились на боцмана.
Тот опять уселся рядом с девушкой и опять приложил ухо к ее груди. Остальные молча наблюдали за ним. Гиббс слушал. И он услышал... Тихие, медленные, едва слышимые удары... Но нет дыхания. Конечно, во рту и носу песок, дышать было нечем.
--- Живая!
  Воробей недоверчиво опустился рядом с боцманом. Около него присел Уилл... Марти, Коттон, Пинтель и Регетти окружили их.
- Так мертвая или живая? Вы уж как нибудь определитесь! - съязвил Барбосса.
Джек задумчиво смотрел на Гиббса, словно что-то припоминая. Ветер трепал его черные волосы, а лицо выражало Мысль.Именно с большой буквы. Наконец, он взял сломанную руку Кэт, и проговорил:
---Ну что ж... Говорят, боль приводит в чувство. - с этими словами Воробей с силой повернул руку. Кость хрустнула, щелкнула, и, как ни странно, встала на место. Тут же Кэт вдруг резко вдохнула, быстро и тяжело задышала и покатилась по песку, дико вереща от боли. Но почти сразу же закашлялась и поперхнулась собственным криком.
--- Живая! - Пинтель и Регетти пустились в пляс, но провалились в яму.
Кэт лежала на песке, неподвижным взглядом смотря в светло-синее небо, и тяжело дышала. Спутанные волосы слегка шевелились, подчиняясь легкому ветерку. Джек подошел к ней и подал руку. Девушка вцепилась в нее и тяжело поднялась на ноги.
--- И каково быть снова живой, цыпа?
--- Невероятно... - прошептала Кэтрин. - Я живая... Я думала, никогдане увижу солнца и неба, тебя, Уилла, Элизабет. Я прощалась с жизнью, а она не захотела проститься со мной.
--- Так это же хорошо! Сейчас мы найдем Лиззи, и отправимся на Жемчужину! А потом проберемся обратно!
Джек поискал взглядом оптимиста, который только что это сказал. Им оказался не в меру радостный Гиббс, с откупоренной фляжкой на поясе... Все сразу поняли, что это означает.
Уилл стоял в стороне от всех. Ему было не интересно, как они радуются внезапному воскрешению испанки, как они уговаривают его самого идти искать Элзиабет. Его ничего не интересовало. Он вспоминал свою возлюбленную. Ее густые золотисто-каштановые волосы, ее темные брови над прозрачно-глубокими карими глазами. Он вспоминал ее то нежную, то коварную и кокетливую улыбку, ее тонкие руки, ее неповторимый запах - как будто ландыши распустились среди свежих ароматов зимы.
Но сейчас она была далеко. Много дальше, чем можно было представить. И вдруг радостная догадка пронеслась в мозгу Уилла. Если она мертва, значит, она здесь! Это моря мертвых, она же уже мертва! И они смогут забрать ее! Но эти размышления прервал нетвердый хриплый, но высокий голос Кэт, которая настойчиво пыталась доораться до замечтавшегося Уилла:
--- Шанс есть, Уилл! Шанс есть всегда!
--- Нет щанса. Ты ее выносливей. Ты выжила. Она не сможет. Не смогла...
--- И кто сказал такую вопиющую глупость?! - возмутилась ведьма. Уилл обличающе указал взглядом на ожесточенно спорящего с Барбоссой Джека. Кэт обернулась, вслушиваясь в их ругань.
--- Я заберу только свой корабль!
--- Какой?
--- Вон тот!!
Джек посмотрел в ту сторону, усиленно делая вид, что ничего не видит. Хотя там двигалась на спинах крабов Черная Жемчужина.
--- Какой корабль? Ничего не вижу!
Барбосса в ярости закатил глаза.
--- ВОТ ОН!!! И это мой корабль!!!
--- Вижу только свой! - недоуменно пожал плечами Воробей.
--- Хватит ломать комедию! Я забираю Черную Жемчужину! И буду на ней капитаном!
--- Поваром? - оттопырил оба уха Джек.
--- Капитаном!!! - в бессильной злости прошептал Барбосса.
--- Штурманом. - деловито стал торговаться ушлый пират.
--- КАПИТАНОМ!
--- Штурманом.
Барбосса открыл рот, чтобы заорать на Джека, но неожиданно передумал.
--- Согласен.
Капитаны ударили по рукам.
Кэт перестала обращать внимание на Джека и Барбоссу.
- Пойдем, Уилл. Ну их. Найдем Лиззи.
Уилл согласно кивнул и побрел в неизвестном направлении.
- Подожди. В какую сторону у меня была повернута голова, когда вы меня нашли?
Как будто это сейчас важно!
- На восток. - Уилл удивился, как он это запомнил.
Кэт сориентировалась со сторонами горизонта.
- Значит, нам туда. - повела она рукой вправо.
- Почему?
- Потому что я ползла от Элиаебет.
- Не понял? - Уилл пошел в указанном направлении, увлекая Кэтрин за собой.
Та вздохнула и опять закашлялась.
- Расскажи, почему ты и Элизабет не попали на Жемчужину.
Девушка оглянулась на двух капитанов и команду. Те не замечали ухода Кэт и Уильяма. Джек и Барбосса о чем-то деловито договаривались. Уже нельзя было услышать, о чем.
Кэт снова вспомнила, как она бросилась к Элизабет.
"Я не хочу жить!"
"Зато я хочу, чтобы ты жила!"
"Мало ли что ты хочешь! Ты чуть не убила меня на Хэ Кай!"
"Если бы хотела, то убила бы! И не стала бы отвечать перед Уиллом и остальными! Мне нечего терять!" И судорожная мысль: "Я проговорилась..."
"Как это нечего терять? Что ты скрываешь?"
"Удар по голове. Она не вспомнит. И я не вспомню. Мы обе погибнем. О Господи, зачем я за ней бросилась?! Так бы я выжила, а сейчас обе погибнем... Черт! Черт!! Черт!!!"
"Как долго я ее тащу? И куда я ее тащу? Не помню.... А где она? Я что, ее потеряла?! Ну и черт с ней! Дышать нечем... Тьфу!!! Нет... я больше не могу идти... Где я? Не важно. Я уже мертва. Или нет? А, не важно..."
- Как это не важно? - возмутился Уилл. Кэт поняла, что последние слова она произнесла вслух.
- Извини, я задумалась. Она осталась. Я заметила, что она не бежит с нами, и вернулась. Она была без сознания. Вокруг поднялся песок. Просто желтая стена. Я даже идти не могла. Я ее потащила.
- Со сломанной рукой? Это почти цирковой номер, не будь это так печально! - хмыкнул Уилл.
- Но мне-то так не казалось. Я не помню, где я ее потеряла. Когда поняла это, поползла в обратном направлении. Вернее, мне казалось, что в обратном. Я ее так и не нашла. А потом дышать стало совсем невозможно, и я остановилась. Там меня и замело.
Уилл молчал, обдумывая короткий и безэмоциональный рассказ пиратки. Она тоже молчала, полностью погрузившись в собственные мысли. Они шли долго, оставшиеся с Жемчужиной пираты остались далеко позади.
  Внезапно Кэт остановилась и прищурилась, что-то высматривая вдали.
- Что видишь? - все еще находясь под впечатлением рассказа, безучастно спросил Уильям.
- Мало что.
- Почему?
- Зрение плохое.
- А-а... И ты была нашим дозорным на мачте?! - поперхнулся возмущением кузнец. - Мы же могли наткнуться на риф! Или еще чего похуже!
- Но ведь не наткнулись же.
- Но...
- Стой. - Кэтрин остановилась. - Мне кажется, или в футах в ста от нас что-то лежит?
- Тебе не кажется... - протянул Уилл, присматриваясь. - Чьи-то ноги... Интересно, чьи?
- Уилл! - Кэт постучала себя по голове. - Думай! Это иногда полезно. Чистилище Джека! Значит, он тут один! Вряд ли кто-то еще вторгся на его территорию, кроме нашей ненормальной спасательной экспедиции. Значит, это...
- Элизабет!

Ну раз ждете... Ловите)))
Глава 6.

Дорогой длинною по полю минному...
Просто размышлизмы.

Уилл почти бросился вперед, но на его плечо легла сильная цепкая рука.
- Куда это вы без нас?
Уильям обернулся. Перед ним стоял насмешливо улыбающийся Джек, за ним мрачный и чем-то недовольный Барбосса, задумчиво жующий прядь собственных засаленных волос, рядом Гиббс, булькающий ромом во фляжке, Коттон, прикрывающий рот неугомонному попугаю, спорящие Пинтель и Регетти, и скучающий Марти. Кэт, не обращая внимания на догнавших их пиратов, подбежала к Элизабет и затрясла ее. Девушку лишь слегка припорошило песком, не замело до конца. Джек и Уилл одновременно подошли к пиратке.
- Ей повезло... - философски протянул Уилл, в какой-то необъяснимой прострации глядя на невесту.
- Что у нас есть Кэт, да, цыпа? - уточнил Джек, усаживаясь на корточки рядом с мисс Суон. - Вот только приводить ее в сознание меня как-то не тянет.
Уилл с укором посмотрел на Воробья, почти приходя в себя. Он сел около Лиззи и положил ее голову себе на колени.
- Однако, рассиживаться нечего. - подытожила Кэтрин и поднялась на ноги. Уилл, окончательно выйдя из замешательства, тоже встал и взял Элизабет на руки. Вдали чернела жирная точка с несколькими палочками сверху, полузакрытыми черными квадратами. Так издали выглядела Черная Жемчужина. Уилл пошел по направлению к ней, слегка пошатываясь под тяжестью невесты. Вскоре его догнали Кэт и Джек, чуть позади шел Барбосса, яростно плюющийся и что-то бормочащий себе под нос. Команда Воробья брела где-то совсем далеко сзади, от них слышались радостные вопли и громкое бульканье.
Уилл шел, иногда встряхивая Элизабет, чтобы было удобнее ее нести, и думал: "Вот мы втроем и снова вместе - я, Лиз, Джек... Только еще один человек появился рядом, и Лиз не очень-то ее любит... Но Кэт хорошая... надеюсь. Они похожи даже, глаза одного разреза, и брови похожи, и скулы... Но вот нижние половины их лиц все-таки разные." - заключил Уилл, разглядывая поочередно то одну, то другую девушку.
Вот они уже подошли в кораблю. Осталось только  подняться на борт и выбраться в мир живых.   

Элизабет очнулась от осторожного (и не очень) похлопывания по щекам. Голос Кэт деланно серьезно прокомментировал:
- Джек, ты соответствуешь своему имени. Ты действительно мастер на все руки. И ром пить, и капитаном быть, и девушек в чувство приводить.
Лизи открыла глаза. Она сидела в каюте, похоже, на Черной Жемчужине, на койке Джека. Рядом примостился ее хозяин (не Элизабет, койки), с другой стороны сидел Уилл, прямо напротив стояла Кэт. В углу сидел Барбоса и демонстративно не обращал внимания на задающего ему один и тот же вопрос Гиббса – как его оживила Тиа Далма. Снаружи доносились препирательства Регетти, искавшего свой глаз, и Пинтеля, заявлявшего, что его проглотила мартышка. Глаз то есть. Там же был и возмущенно визжащий мартын. Похоже, из него выколачивали душу (или глаз).
Лизи улыбнулась Уиллу. Тот смотрел на нее с безмерным обожанием. Так могло продолжаться вечно – улыбающаяся Элизабет и безмолвно любящий Уилл, но их идиллию нарушил Джек, иронично заявивший, что раз Лизи наконец перестала изображать свое коронное «нечем дышать», то, можно он покинет помещение? Голубки проигнорировали его насмешку,  не обращая внимания ни на кого, не начав говорить, но зато начав целоваться. Воробей только хмыкнул в ответ на такую молчаливую грубость, и просто вышел из собственной каюты. Вслед за ним последовали все, кроме тех же Лиззи и Уилла.
В общей сложности, они провели в мире теней ровно сутки. Выбраться у них получилось совершенно случайно, просто в один прекрасный миг все заметили, что над головой сияет яркое желтое и круглое, как блин, солнце, волны вокруг стали лазурно-голубыми, а на горизонте зеленели пальмы такой далекой и такой родной земли... 

Элизабет выбежала на палубу и зажмурилась от яркого солнечного света. До чего же хорошо было снова вдыхать свежий воздух, наполненный запахом морских волн и терпким ароматом мокрого дерева. Лизи еще с детства помнила этот запах, еще когда плыла в порт Ройал после назначения туда отца губернатором.
Все опять стало на свои места. Джек стоял у штурвала и, похоже, как наркоман, откровенно балдел от возможности снова управлять кораблем, тем более, своей любимой Жемчужиной. Марти, Пинтель, Регетти, мистер Коттон и Кэт с сумасшедшей скоростью забирались по вантам на бизань – ставить паруса. Барбоса мрачно ходил перед капитанским мостиком и ругался с… Тиа Далмой?! Да, колдунья тоже была здесь. Лизи удивленно воззрилась на нее. Тиа Далма была абсолютно живая, целая, и вполне материальная.
- Юная миз все-таки спасла капитана Джека Воробья?
Лизи озадачилась. Чего она к ней опять пристала?
- Ну, я… Мне же помогали!
- Юная миз думает, ей помогали. - Тиа Далма резко зашипела на Барбосу, вслушивавшегося в их разговор и явно хотевшего что-то добавить. – Поосторожней, миз. Не все здесь те, кем вы их считаете.
Элизабет напряженно вгляделась в темные красноватые глаза колдуньи. Что она хочет сказать?
Тиа Далма обернулась к Барбосе.
- Да, прелесть моя? Что ты хочешь?
Барбосса  опять начал что-то ожесточенно ей втолковывать. Тиа Далма сначала внимательно слушала его, но все-таки возразила. Лизи услышала обрывок ее последней фразы:
- …но живым он быть не может!
Элизабет не стала вникать в содержание разговора. Гораздо больше ее теперь интересовало, куда они направляются.
- Джек! Куда теперь мы отправимся?
- Вперед, цыпа.
- А конкретней?
- На Тортугу. Как видишь, после визита некого морепродукта по имени Дейви Джонс и его домашней милой зверюшки моя команда изрядно поредела. Да и еще к кое-кому надо будет заглянуть. – Джек подозвал Гиббса, и, передав ему штурвал, спустился вниз. Лизи последовала за ним, намереваясь спросить, к кому это он наведывается, но перед ними возник Уилл. Элизабет не могла проигнорировать своего жениха.
- Да, Уилл?
- Элизабет… Ты помнишь, что мы помолвлены?
- Не понимаю твоего изощренного юмора. Ты думаешь, о таких вещах забывают? – Лизи сказала это, не подумав, и даже не поняла, как с ее губ сорвалось это заявление, противоречащее ее характеру.
Но Уилл не обиделся, хотя и удивился.
- Джек… Ты можешь обвенчать нас?
Воробей поперхнулся.
- Чего?!
- Ну, ты можешь провести нашу свадьбу? Беккет ищет нас, мы не можем вернуться в порт Ройал. – настаивал Уилл.
Элизабет задумалась. Действительно, им все еще угрожает казнь. Но замуж как-то не хочется. Если она выйдет за Уилла замуж, то пиратской жизни придет конец. Ей опять придется изображать из себя благовоспитанную леди. А вот бы быть как Кэт – стать капитаном корабля, грабить испанские суда, пить ром не тайком от всех, кроме Джека, и гулять и веселиться на Тортуге! Да, вот это была бы свобода… А не корсеты и кринолины, бесконечные балы и приемы, где надушенные дамы и напомаженные кавалеры жеманно делают друг другу комплименты, прекрасно понимая, что говорят неправду. А Уилл непременно захочет так жить, он мирный семьянин, примерно соблюдает закон (ну или пытается, когда рядом нет Джека), хочет кучу детей и видеть жену на кухне. А вот если быть женой Джека Воробья… Элизабет даже покраснела от  этой мысли. Но… Джек и по внешности намного интересней Уилла, и умнее, и опытнее наверняка. Но он ее старше. Сколько там лет Кэт? Тридцать шесть. Джек старше ее на два года. Значит, ему тридцать восемь. О Боже! Он старше Лизи на девятнадцать лет! Он ей в отцы годится… Но… Ее отец говорил ей, что ее мать тоже была совсем молоденькая, когда у них родилась дочь. Значит, она сможет завоевать Джека. Лизи не сомневалась, что этой дочерью была она. Вот именно! Дочь губернатора Суона сможет сделать то, что ей нужно.
Лизи увлеклась своими размышлениями и, не обращая больше внимания ни на Джека, ни на Уилла, принялась ходить по палубе. Да, действительно! Она хочет замуж, но не за Уилла. Она хочет замуж за капитана Джека Воробья. Она любит его!

Лиззи думала над своим открытием до темноты. Она сидела весь день на капитанском мостике. Уилл обиделся на нее и демонстративно не обращал на нее внимания, когда она заговаривала с ним. Джек же весь день, стоя за штурвалом, разговаривал с ней. Он мало что сказал о себе, но зато смог кучу всего выведать об Элизабет и Уилле.
К ночи волны поднялись. Начиналась буря, но она должна была пройти западнее. Жемчужине перепадали лишь не очень крупные, не такие, как во время настоящего шторма, но перехлестывающие борт волны. Никто не спрятался в трюме. Команда, натянувшая шкоты почти у всех парусов, развлекалась игрой в догонялки. С волнами. Пока отличились лишь Кэт и Регетти, не упавшие ни разу. Толстенький Пинтель уже давно валялся в луже в обнимку с початой бутылкой. Рядом сидел мартышка Джек, тщетно пытавшийся его растолкать.
Лизи понаблюдала за весельем пиратов, потом наплевала на Джека, уже минуты три задающего ей один и тот же вопрос, и присоединилась к игрокам.
Она быстро намокла с ног до головы. Было сложно постоянно бегать от бушприта к капитанскому мостику, оббегая мачты. Тем более перемещаться с сверхъестественной скоростью надо было, убегая от одной волны, а их могло быть несколько. Как это удавалось до поры до времени Кэтрин и Регетти, было загадкой. Ну Регетти понятно – он длинный, не одной волне не накрыть, но как это делала невысокая Кэт? Но правда, после появления Лизи ей вскоре не повезло – волн было две, и они нахлынули одна за другой. Не повезло и Элизабет, и девушек вместе смыло к противоположному борту. Кэт, хохоча, попыталась подняться на ноги, но палуба была слишком скользкой, да и выпитый ром давал о себе знать. Лизи вода попала в глаза, она сидела и терла их обеими руками. Рядом послышался удивленный возглас Гиббса. За ним последовал вздох изумления всех остальных  и сдержанное ругательство Кэтрин.
- Кэп! – крикнул Гиббс. – Идите сюда! Тут такая штука…
Элизабет открыла глаза. Все столпились вокруг Кэт, так что невысокую пиратку было не видно. Лиззи протолкалась  в кружок, попутно наступив на ногу Тиа Далме и заслужив негромкое, но яростное ругательство Барбосы. Там уже был Джек. Даже Уилл, обиженный на весь белый свет, вылез из трюма.
Элизабет бросила взгляд на Кэт и даже вскрикнула от удивления. По ней стекало что-то красное. Это «что-то» стекало с волос девушки.
- Кто ты? – быстро спросил Джек.
- Я же говорила, что она крашеная! – вставила Лизи.
- Не-ет! – возразил Гиббс. – Я мисс Кэтрин давненько знаю. Что-то не припомню, что у нее волосы светлели так в один месяц, да и краска во время штормов у нее не стекала с волос. Да и знаю наверняка, волосы у нее красные, не светло-русые. Хм, как у мисс Элизабет. Я еще с утра приметил – у этой швабры глаза-то карие, не зеленые. Только вот не пойму я этого – раньше вроде как зеленые были, да и лицо у нее, как у мисс Кэт, вот точь-в-точь!
- Кто ты? – повторно задал вопрос Джек, выслушав наблюдения боцмана.
Девушка поняла, что отпираться бессмысленно, хотя она и не пыталась.
- Меня зовут Мелани.
- Мелани… Мелли, значит. – пробормотал Воробей. – Фамилия?
- Хэллоу.
- Мелани Хэллоу… Зачем ты здесь? И почему ты так похожа на Кэтрин?
- Может, двойник… - равнодушно сказала Мелани. – Только не пугайтесь. Я… наемная убийца.
Круг резко стал шире метра на полтора.
- И кого ты должна убить? – Джек отступил на шаг, но не очень далеко.
- Тебя, Уилла, Элизабет.
- Кто тебя нанял? Хотя, нет, я сам догадаюсь. – Воробей замер с видом идиота. –Лорд Бекетт!
- Вы так догадливы, сэр! – иронично раскланялась Мелани.
- Гм... И что с тобой делать? - Джек как будто растерялся, но глаза его не предвещали ничего хорошего.
- В карцер ее! - попугаю мистера Коттона не хотелось остаться не у дел.
Команда словно очнулась и загомонила на разные голоса:
- Да, в карцер ее!
- Да и безопасности ради...
- А она красотка!
Все вздрогнули, но автор последнего заявления не нашелся. Джек задумчиво вгляделся Мелани в глаза. Элизабет невольно проследила его взгляд, и ее поразило выражение веселья, если не кокетства, и  хитрости в темно-карих глазах наемной убийцы. Она не боялась. Ничего.
Джек думал недолго.
- В карцер. Быстро! Пока не окажемся на Тортуге, она будет там.
С этими словами капитан круто развернулся на каблуках и почти бегом направился в свою каюту.
Лиззи все еще смотрела в глаза ведьме. Та как будто не замечала ее настойчивого взгляда, якобы отвлекшись на скрип двери капитанской каюты. Пинтель и Регетти, опять беззлобно переругиваясь, толкнули ее к лестнице, ведущей в трюм. Элизабет провожала Мелани взглядом до тех пор, пока русая головка не скрылась внизу.

Глава 8.

Но не ответят небеса,
А докричаться до небесн не хватит голоса...
Как ни прозаично, с небес можно опуститься, или, еще хуже, на них подняться...

Качка, качка, качка... Опять эта качка!!! И солонина-а-а-а... Но! Зато есть ром, которым можно запить ВСЕ. Но который не спасает от качки...
Элизабет уже третий раз склонялась на бортом. Тошнота мучила ее с самого утра. Белладонна шла на огромной скорости, и плохо один раз было даже Джиму, неунывающему никогда старому штурману.
Лиззи медленно привыкала к кораблю. Старая добрая Черная Жемчужина ушла далеко вперед, а вместе с ней - Джек и Уилл. Тут, на Белладонне, все было иначе. Даже какврдак был иной. Он был намного БОЛЬШЕ. Элизабет не думала, что там, где находится минимум одна женщина, может быть такой беспорядок.
Ее первый день на этом судне прошел ужасно. К вечеру она кое как справилась с укачиванием, но зато никуда не делась жара. Ночью наступил полный штиль. Еще одна напасть! Ни малюсенького ветерочка! Паруса сняли вообще и сложили два из них под лестницу, ведущую на капитанский мостик. Кэтрин тоже было нечего делать, она целыми днями сидела в своей каюте. Днями, потому что штиль держался почти месяц. Элизабет не знала, что бывает ТАКОЕ длинное затишье. Мелани сказала, что это неспроста, не может быть природное явление таким долгим. Ну она тоже не всю жизнь была в море. Кэт же ничего не говорила по этому поводу. Ее больше занимала карта, все надписи на которой были написаны на латыни. Латынь она знала, с горем пополам перевела, но понять не могла. На четвертый день Лиззи застала ее в каюте, сидящей над этой картой и напряженно в нее вглядывающейся.
- Ну что?
- Ничего. Идиотские стихи, ничегов них понять не могу!
- Почему? Ты же их перевела. Или не в этом дело? - Элизабет подошла к столу и села на единственный свободный краешек.
- Не в этом. - Кэтрин перешла на испанский, судя по тону, ругая все на свете и отнюдь не в парламентских выражениях.
Элизабет встала и отошла к окну. Сквозь кристально чистые стекла открывался потрясающий морской пейзаж, ровная зеленая гладь воды, до самого дна, где было помельче, пронизанная солнечными лучиками. Столько рыбы плавало...
- А в чем?
Кэт тоже подошла к окну и встала рядом с Элизабет. Ее рыжие кудряшки растрепались из косы и лезли Лиззи в нос. Девушка чихнула.
- Болеешь? - вместо ответа спросила испанка.
- Убери волосы!
Кэт засмеялась и распустила косу. Пушистые прядки опустились под собственной тяжестю до зеленого кушака пиратки.
- Вот так и ходи. - посоветовала Элизабет. Ее собственные волосы были почти прямыми и потому никому не мешали. - Так что насчет карты?
- Ничего. - пиратка была мрачна как никогда. - Я не могу понять смысла этих чертовых стихов.
- Хоть прочитай! - попросила Лиззи.
- Легко. Только не взыщи, на английском и испанском они не в рифму. чтобы в рифму перевести, это долго сидеть надо, мне лень. Хотя, при таком штиле все равно делать нечего. - Кэтрин с горечью махнула рукой на стекло.
Вот, короче:
Коль смысл отыщешь, сразу не беги,
Подумай, нужен тебе клад тот страшный?
Лежит в пещере, где не видать ни зги,
На острове Фортуны вход разыщешь.
Тот вход открыть ты не пытайся,
Тут нужен ключ, который не найти.
Ты лучше с жизнью сразу попрощайся,
Тебя там ждут ловушки, много их.
Но коль пройдешь их, долго не пребудь там.
Задержишься - не выйдешь никогда.
Пещера та с Затерянною Бедзной.
Коль грабить будешь - не уйдешь года.
- Бе... - возмутилась Элизабет. - Еще и ключ какой-то надо?
- Как оказалось. - Кэт подошла к столу и зашвырнула карту куда-то в угол, в сердцах опрокинув стул.
Элизабет вздрогнула. Испанка прямо излучала вокруг себя ауру безотчетной злости.
- Чего ты так злишься? По-моему, стишата довольно понятные. Кстати, рифмы там тоже есть.
- Да не в рифмах дело! - отмахнулась Кэтрин. Она выудила из угла гитару и задумчиво провела пальцами по струнам. Получилось нечто непонятное и вне тональности. Тогда пиратка села на койку и зачем-то взяла несколько аккордов, что-то напевая себе под нос.
- Зачем? - поинтересовалась Элизабет, садясь рядом с Кэт, замечая, что еще утро, когда она заходила, Кэт была сонная, но уже тогда койка была идеально застелена. Она не ложилась спать. Почему?
- Мне так думать легче. Все равно в такую жару не спится. - ответила Кэтрин, проследив взгляд Лиззи.
- Думать легче, не выспавшись? -изумилась девушка.
- Нет, когда на гитаре играю!
- А-а... - протянула Лиззи. Теперь ее заинтересовало лицо Кэт, на левом виске у нее белел шрам. При таком загаре, как у нее, его невозможно было не заметить. - Так почему ты не понимаешь?
- Ну сама посуди. Ты девочка неглупая, хотя и стервозная, местами... - Кэтрин задумчиво потрепала Элизабет по плечу, не глядя не нее, и опять затронула струны. Те мелодично зазвенели, отзываясь на мягкое прикосновение.
- Е-moll...* - угадала интуитивно Элизабет.
- Знаешь ноты? А эту песню знаешь? - спросила Кэт, перебирая струны, и запела:
Дай мне еще бокал вина –
Запить всю горечь, что есть в жизни,
За доброту я пью до дна,
А в взгляде жизни укоризна.
Дай мне еще бокал вина –
Я выпью, а в кармане пусто!
Хочу быть пьяной. Пью одна –
Зачем быть трезвой, коли грустно?

Ты дай мне выпить яд,
Прощай, мне все простят.
Отдай мне грусти хоть чуть-чуть!
Меня ты не забудь…

Дай мне еще бокал вина!
Зачем мне жить на свете белом?
Земля родна, прими меня,
Чтоб мирно покоилось тело!
Дай мне еще бокал вина,
Возьми ты прядь волос на память,
Чтоб у камина по утрам
Горел тот локон, словно пламя.

Ты дай мне выпить яд,
Прощай, мне все простят.
Отдай мне грусти хоть чуть-чуть!
Меня ты не забудь…

Дай мне еще бокал вина,
Последний в этот грустный вечер.
Всегда со мной ты пил до дна.
Уйди, сейчас со смертью встреча…

- Красиво... - протянула Элизабет. Песня затронула ее душу, хотя и мягкий, сдерживаемый голос Кэт сыграл в этом свою роль.
Она вспомнила, как когда-то ее отец рассказывал о смерти матери. Лиззи не помнила свою мать, она знала только, что очень на нее похожа, только у мамы был нос вздернутый и длинный, а Элизабет достался нос ее бабки по отцу - короткий, с горбинкой. И отец рассказывал - она умерла от яда, в вине... Она была самоубийцей. Она была из другого города и не перенесла заточения в золотой клетке. Но она любила отца. Ей не хотелось бросать папу, но и жить вдали от родины она не могла. Так говорил отец. А еще он сказал, что она в вино вылила яд - прозрачно-зеленую жидкость. И выпила. И сказала - "Уйди, сейчас со смертью встреча". Ой, мама... А почему эти слова в песне Кэт?
- Нет, я не знаю этой песни. Но она мне близка...
- Еще бы ты ее знала! - горько усмехнулась Кэт. - ее никто не знает. Только я, Мелани и Джек. Я написала ее на смерть матери, мне было шестнадцать лет, когда она умерла. И последняя строчка - ее последние слова... Мне сказал это отец. Мама была пираткой, она не хотела бросать отца, но ей нужна была свобода. Как воздух. Она не могла жить в городе, вся ее жизнь - это море. Когда мне было тринадцать лет, она сказала - "У тебя глаза цвета моря. Ты отдана морю с рождения". И это правда. Все младенцы рождаются голубоглазыми, а я родилась с зелеными. Моя сестренка, не Мелани, у меня есть еще одна сестра - у нее тоже глазки были голубые, когда она родилась, а потом потемнели и стали карими. Она бы сейчас как ты была, тоже девятнадцать лет прошло...
Элизабет вздрогнула. Она похожа на мать Кэт и на свою как две капли воды. Одинаковые последние слова. Девятнадцать лет. Гм, наводит на мысли.
- Как звали твою мать? - Лиззи вся сжалась, уже зная, какой будет ответ.
- Лилит. Она испанка, а отец англичанин. А как твою мать звали? - насмешливо спросила Кэт, заметив явно думающий взгляд Элизабет.
- Не поверишь, - ошеломленно проговорила девушка, - Лилит!
- Охотно верю. - Кэтрин накрутила на палец рыжую кудряшку и попыталась выпрямить. Гитара, жалобно тренькнув, начала соскальзывать с ее колен, но пиратка вовремя подхватила ее. - Возможно, ты думаешь о том же, о чем и я. Как звали твоего отца? Не губернатор Суон, а?
- Да, а откуда ты знаешь? - Элизабет подозрительно сощурилась, но от этого в глазах стало все расплываться.
Она встала с койки и стала мерять шагами каюту. На полу золотились квадраты солнечного света, и когда ноги Лиззи попадали в них, на сапогах блестели капельки воды, так и не высохшие с того времени, как она пришла в каюту с палубы.
- Да уж знаю. Хочешь, покажу тебе портрет моей матери?
- А он у тебя есть?
Кэтрин достала из плоской небольшой кожаной сумки, висевшей у нее на боку и уходящей тонкими недлинными ремешками под кушак, лист бумаги, дюймов этак пятнадцать и в ширину, и в длину. При любом раскладе он в сумке помещаться не мог, она была в два раза уже. Но лист был даже не смят.
- Как это так? - пораженно спросила Элизабет.
- Ну я же ведьма, хоть и слабая! - довольно ухмыльнулась Кэт. - Смотри.
На Лиззи смотрела красивая женщина, темноволосая и кареглазая, молодая. Нос как у Кэт, а все остальное... Как у Элизабет. На нее смотрела ее собственная мать. Портрет был сделан цветным, но не красками, а чем-то другим.
- Итальянский карандаш. - подсказала Кэт. - Красивая была, правда? - тут она вздохнула.
- Мама... - прошептала Лиззи, чувствуя, как по щекам текут слезы. - Мама.... ты как живая... мама... Так ты была пиратка, и у меня есть сестры, целых две, да еще близняшки... И они меня старше... мама...
Горячая слеза упала на портрет, и показалось, будто Лилит де ла Вега тоже плачет - капелька потекла по нарисованной щеке к подбородку. Смуглая, смеющаяся, хитрая и умная, она своими карими глазами с сияющей искоркой жизни в них смотрела на нее с бумаги.
- Твоя мама... - протянула Кэтрин, завороженно глядя на портрет. Элизабет смотрела в глаза женщины, и они были как живые, с бликами и прозрачным нижним краем радужки. Лилит на портрете была совсем молодая. По крайней мере, казалась молодой.
- Сколько ей было лет, когда она родила тебя?
- Восемнадцать... - прошелестела пиратка еле слышно. - Когда тебя - тридцать пять. Я рисовала ее много раз, этот портрет был написан в день смерти. За два часа... Видишь, на плечах у нее синие с блестками рукава, это было ее любимое платье. Одно из немногих, которые она вообще соглашалась носить.
Элизабет не выдержала и разрыдалась, уткнувшись лицом в колени своей только что приобретенной сестре. Та гладила ее по голове, и иногда на затылок Лиззи падали горячие капельки.

Элизабет чуть не упала с гамака, качавшемуся в такт качке. Штиль тихо умер, ему на смену пришли трехдневные шторма. Их было уже два за эти две недели. Белладонну носило из стороны в сторону, один раз они даже ушли на пятнадцать миль на юг. Чертов остров был посреди Тихого океана, и плыть до него надо было почти три месяца. Да еще это проклятое затишье... Да еще крен, полученный во время первого шторма... Словом, морская прогулка затягивалась на неопределенные сроки.
Элизабет теперь целыми днями сидела на капитанском мостике, рядом с Кэт, если не надо было переставлять паруса или еще что-нибудь. Мелли была там же. Обе близняшки наперебой расспрашивали Лиззи о ней самой. Неприятные моменты Элизабет рассказывала только Кэт, как самой старшей. Еще бы, она была старше Мелани на целых семь минут! В том числе и злосчастный поцелуй с Джеком, который отправил его на дно Ущелья Дейви Джонса. Кэтрин ничего не знала ни об ущелье, ни об кракене. Но восприняла эту информацию очень тактично, не заставляя Элизабет делиться впечатлениями. Казалось, вообще ничего не способно ее сдвинуть от штурвала и оторвать от Белладонны.
- Теперь твоя очередь. - заявила один раз Лиззи Кэт, поздно вечером, после очередной порции рассказа, закончившегося на Тортуге.
- Страшных сказок на ночь захотелось? - усмехнулась Кэт.
- Страшных?
- Какая судьба, таков и рассказ.
Элизабет задумалась. Что же такого?
- Ну... Пожалуйста! Я тебе все-все о себе вывалила, даже... - у Лиззи уши покраснели. - Даже про Джека! А ты...
- Ну ладно. Не будем пугать маленькую девочку, потому что сказка может оказаться очень страшной. Я расскажу только то, как я попала на Белладонну. Больше не буду! - Кэт сверилась с компасом и выругалась. - Черт! Слишком на север забрала. - с этими словами она провернула штурвал влево, и Белладонна слегка изменила направление. Матросы немного по-другому переставили паруса. Теперь они были прямо относительно корабля, а не смотрели немногго вправо.
- Ну и? - Лиззи было все равно, страшная сказка или нет, главное, что она узнает прошлое хотя бы одной сестры.
- Знаешь... - начала задумчиво Кэтрин, - В Тихом океане есть форт. Без названия. Все его называют просто Форт. Это тюрьма. Страшная тюрьма. Хуже Бастилии.
- Правда? - Лиззи передернулась. Разве может быть тюрьма хуже Бастилии, или, на худой конец, Тауэра?
- Правда. Там есть камеры для смертников. В самом подвале. Форт стоит на мелком месте, какой-то отмели.
- Разве может быть отмель посреди океана?
- Значит, может. - Кэт прищурила глаза, глядя вдаль. Темно-серые, не черные, паруса были наполнены воздухом до предела. Высокие мачты ужасающе скрипели, канаты трещали. Все это нагнетало обстановку и соответствовало мрачному настроению Кэт. Элизабет невольно передался это настрой, и перед ее глазами стояла страшная, темная крепость посреди океана, о каменные стены которой разбивалются изумрудные волны с белоснежными гребнями. И волны эти не светлые и прозрачные, а темные и густые, как алжирское вино с терпким, сладким и пьянящим вкусом. Да только вино это наполнено светлой, доброй грустью, а эти волны выплескивают вместе собой на несчастных узников страшную злобу, ярость, гнев, и вместе с тем жгущую кровь тоску, смертельную, непреодолимую, и мрачное забытье. Это Элизабет думала, глядя в зеленые глаза капитана де ла Вега, бывших прозрачными и светлыми утром и потемневшими сейчас, непроницаемыми и почти черными, только лучики закатного желтого солнца отсвечивали в них зеленые блики. Кэтрин поймала на себе взгляд Лиззи. Та не знала, что ее карие глаза тоже стали черными.
- И в тех камерах пол - решетка с небольшими ячейками. На ней - несколько досок с клочками соломы. Стены толстые-толстые, ни одного звука не долетает ниоткуда. А дверца маленькая, только на четвереньках проползти. А под решеткой - океан. Форт построен на фундаменте, который стоит на скале-отмели. И в этом фундаменте есть небольшие отверстия, чтобы сообщаться с океаном. И ты сидишь в этой камере в ожидании казни, а на тебя выплескивается безумство зеленых волн. В этой темнице нет окон, и все время ты проводишь в темноте, угнетающей и навевающей страх. И не знаешь, какая у тебя будет казнь. Знаешь, Лиззи, - Кэт словно очнулась, зевая в весь рот. Штурвал слегка покачивался в такт ее колыханиям.
- Чего это ты качаешься? - удивилась Элизабет, тоже зевая.
- А ты бы не качалась при такой качке? И если бы рома ты выпила столько же, сколько и я, ты бы уже на ногах не стояла. - огрызнулась Кэт. -Так вот. Знаешь, Лиззи, сидишь там, и перебираешь все смерти, которые только может придумать человек. И ешь совсем немного, и совсем истощаешься от голода.
Я попала туда по подставе. Ну посуди, что я могла сделать - тогда наивная, добрая и не очень умная шестнадцатилетняя девчонка? Я провела там... три месяца. Когда я уже лежала полумертвая, на меня обратили внимание. Моей казнью стала эта камера. Кого-то вешают, кого-то сжигают, кого-то обезглавливают, а кого-то оставляют в темницах до смерти. И со мной так. Они нашли меня без сознания и решили, что я мертвая. Меня выбросили в океан, а я уже почти очнулась из забытья. Я выплыла. Я не смогла бы продержаться на воде и получаса. Как я вообще сразу не утонула? На мое счастье, недалеко проплывал корабль. Белладонна. Они меня подобрали, услышав мои крики. Я осталась навсегда. Через четыре года старый капитан Уолтерсон умер, выбрав меня в преемники. Там было много людей, которые лучше справились бы с этой ролью, но старик Джон сказал всей своей команде на прощание: "Вы хороши, но она мне стала как дочь. Дайте ей вырасти. Она лучше будет руководить вами. Она - человек." Он так сказал. И умер. Матросы послушались его. Не все были хорошими людьми. Лиззи, ты еще выйдешь замуж за своего Уилла и родишь ему детей. А я... Когда они выходили меня, то увидели, что бесчувственный скелет превратился в красивую юную девушку с толстой рыжей косой. А они так давно не видели женской ласки... - Кэт передернулась, и Элизабет вздрогнула вместе с ней, догадавшись, о чем она хочет сказать. - Там нашелся только один, который не удержался... От него я должна была родить ребенка, но потеряла его. А того матроса я убила. Это было первое убийство в моей жизни. Я до сих пор не жалею об этом. Он заслужил, он лишил меня приличного будущего! Я бы могла еще вернуться в общество, но опозоренной, обесчещеной - никогда! Я выросла, и перестала быть человеком. Я стала пиратом. А пират и человек - разные вещи...
Элизабет молча обдумывала то, что рассказала ей Кэт. Ей стало по настоящему жаль свою старшую сестру. Она бы сама этого не пережила. Но ведь прошло уже двадцать лет. А она рассказывает об этом Лиззи так, чловно только вчера стала капитаном. Она все эти годы мучилась...
- Ты не забываешь это?
- Разве можно забыть это? - горько усмехнулась испанка. Ее внимание привлекло оживление на палубе перед грот-мачтой.
- Чего это там? - удивилась она, щуря глаза, которые вдруг поразительным образом заблестели в красноватых отсветах закатного солнца.
- Ты не видишь??
- Вижу, но солнце в глаза. У тебя-то шляпа.Чего там на мачте происходит?
- Мелани падает... - сказала Элизабет, еще не осознавая происходящее. До нее уже начало медленно доходить. - Мелани падает! Кэт, надо что-то делать! Ее надо поймать! Джим!
Огромный штурман оглянулся на зов сестры капитана, но сделать ничего не мог - на него с той же высоты упал Толстый Рон, пират с абсолютно плоским во всех местах телом, кроме пояса - там у него был живот, похожий на небольшой, но объемистый рюкзачок. Он опрокинул своим пузом Джима на палубу, и тот, похоже, потерял сознание от удара. Мелани, истошно вереща, повисла на шкоте, болтаясь на ней, как кутенок.
Шляпа слетела с нее и прилетела Лиззи в лицо. Удар был несильный, но чувствительный. По губам потекло что-то соленое и густое, кровь из носа. Элизабет утерла рукавом нос, не обращая на него внимания, и кубарем прокатилась по лестнице. Мелани держалась из последних сил. Она висела очень высоко, на шкоте от самого верхнего, четвертого паруса. Элизабет бросилась к фальшборту, чтобы  по вантам залезть на грот-мачту и поддержать ведьму. Она оглянулась на Кэтрин. Капитан застыла у штурвала, как статуя, бледная как мел и широко открытыми глазами, в которых отпечатался немой ужас, смотрела на сестру.
Лиззи была уже на полпути к рею, когда Кэт наконец сорвалась с места. В тот же миг Мелани отпустила руки...
Раздался громкий крик, слившийся со вторым, полный нечеловеческой боли, рвущий душу на куски. Кричали обе близняшки. Кэт зацепилась полой камзола за лестницу и, безуспешно дергая ее, замерла вновь. Мелани обрушилась на палубу.
Элизабет чуть не сверзилась с вантов. Кэт попросту оторвала полу своего камзола и бросилась к сестре. Все матросы застыли, как громом пораженные.
- Мелли... Мелли... ты же не умерла, да? Ты же сейчас... Нет!!!
Кэт перевернула сестру на спину, отчаянно теребя ее. Море Мертвых не обмануло - волосы действительно стали красными... В углу лба, на границе волос и чистой кожи была узкая длинная рана, из которой по золотым кудрям текла алая кровь, и торчало что-то белое.... Кэт минуты две, наверное невидящими глазами смотрела на лицо сестры.
Элизабет с трудом спустилась и на ватных ногах подошла к близншкам. Кэтрин обняла Мелли, прижав к себе, так что кровь из рану потекла теперь по ее плечу, и безудержно зарыдала. Матросы так и остались на местах, не зная, что им сделать. Элизабет присела рядом с Кэт, глядя на мокрые от крови золотые локоны Мелани, не замечая, как по щекам бегут слезы. На глаза ей попалась левая рука Мелани, нелепо изломанная, вывернутая под невероятным углом...

*E - moll - ми минор.

Увы, законченные главы закончились)))))(((((()

Выкладываю, но глава еще не окончена, это все, что есть((((((((())))))))

Глава 10 (юбилейная!!!))))

Пираты - тоже люди... Чиновники - не все...Простые истины

Элизабет очнулась от резкой, мгновенной боли, еще сильнее, чем прежняя. Зато потом ее почти не осталось.
- Кэт, ты женщина вобще-то! - воскликнул изумленный голос Джека справа.
- Ну и? Я человек военный, сила у меня есть.
- Но не такая же?! - закашлялся капитан. Элизабет приподнялась на локте, разглядывая поочередно то Кэт, то Воробья. Оба сидели по разные стороны от нее и в упор смотрели друг на друга, как будто пытаясь просверлить глаза оппонента взглядом.
- Вы чего? - спросила она их, мгновенно выведя из ступора.
- Ты уже очнулась, Лиззи, детка? - невинно спросил Джек, заставив зарычать кого-то, загородившего Лиззи солнце.
-Уилл! - крикнула Элизабет, неуклюже садясь. Кузнец стоял у ее ног, казался просто гигантским с точки зрения Лиззи. Солнце он закрыл головой, и вокруг черных волос, завязанных в жалкий крошечный хвостик, светился золотой нимб, и из-за этого лицо стало темным, с неразличимыми чертами лица, и только темные, слегка раскосые глаза взирали на нее с укором и заботой.
Джек и Кэт, все еще стоявшие на четвереньках, одновременно и совершенно одинаково поднялись на ноги и в один и тот же момент отряхнули колени и ладони, не прекращая сверлить друг друга пристальными взглядами. Если бы взглядом можно было сделать дырку, два капитана стали бы похожи на решето.
- Я думаю, без ключа нам здесь делать нечего. - сообщила Кэтрин безцветным голосом, тогда как ее глаза отражали массу эмоций, в основном не самых лучших.
- Ключа? - Джек был еще более удивлен на лице, и невозмутим в душе.
- Да, без этой штуковины, которая неизвестно что из себя представляет, попасть в пещеру невозможно. - также равнодушно сказала Кэт. Лиззи поднлась между пиратами, неподвижными, как скалы, и взорвалась, нарушив идеальные невидимые ниточки немигающих взглядов.
- Хватит тут ругаться!
- Мы не ругаемся, цыпа, мы разговариваем... - важно пояснил Джек, не видящий глаза Кэтрин из-за Лиззи и повернувшийся к лазурному морю, великолепный вид которого нарушали пираты, собирающие трупы и связывая пленных по двое. Их было еще больше, чем убитых.
- Да, мы просто разговариваем... - протянула Кэт еще более безучастно, и обратилась к Уиллу: - Привет, Вилли! Нашел небось себе на Тортуге кого-нибудь получше этой вертихвостки? - взгляд зеленых, как океан, глаз, на мгновение вернулся к побледневшей Элизабет.
Уилл наоборот, сравнялся цветом с мякотью арбуза.
- Я люблю только Элизабет!!! - крикнул он, пристыдив Иерихонские трубы. -И учтите это... обе!
- Хю-ю... - присвистнула Кэт, наблюдая, как отошедший Джек отдает приказы Гиббсу. На мгновение пират обернулся и попытался испепелить зеленоглазую лгнью глазами. У нее получилось лучше, потому что Воробей уже дымился от возмущения... Лиззи, смотревшая эту сцену, как пристрастное лицо, искренне хотела, чтобы Джек из этой ссоры вышел победителем. Увы, победить не удалось никому...
- Уилли... Зачем обе?! - продолжила рыжий кэп разговор. - Мне до тебя как-то дела нет, скажем так, ты не в моем вкусе. А Элизабет  - к кому она уйдет?! Я лично интересных мужчин не вижу, разве что Дж... - на этом звуке она прибавила голос, нарочно делая так, чтобы Воробей, явно прислушивавшийся, но виду старавшийся не подавать, услышал. - ...им, но ему лет многовато...
Лиззи, желая поддержать Джека, выпалила:
-А Джек? Получше Джима!
- Джек? Это Воробей, что ли? Да ну... - фыркнула Кэт, и ушла к Джиму, оставив Элизабет и Уилла относительно наедине. Лиззи сделала небольшой шажок, оказавшись стоящей вплотную к кузнецу. Она обняла его, и почти поцеловала, но была остановлена жесткой, мозолистой рукой.
- Не надо.
- Но почему? Ты все-таки нашел кого-то на Тортуге! - обиделась Лиззи, отстраняясь и отворачиваясь. Не слушая убеждеий Уилла, она побежала к Джеку.
- Кэп! Без ключа нам нечего тут делать. Может, проще отправиться на его поиски? - обращаясь к нему не как девушка, а как матрос, крикнула она задорно, подбегая к нему.
- Что с тобой, цыпа?! - Джек вытаращил глаза на нее.
Лиззи пожала плечами, но продолжила атаку.
- Мы не знаем, как этот ключ выглядит. Мы не знаем, как его найти. Может все бросить к чертовой матери?! 
- Цыпа?! Ты здорова?! - на полном серьезе поинтересовался Джек. Он подошел к ней поближе и приложил теплую сухую ладонь к ее лбу. Лиззи покраснела.
- Точно. Ты заболела. - пробормотал Воробей и опустил руку, проведя ею по скуле Элизабет. Та еще больше побурела и залепила пирату пощечину. Воробья развернуло, его смуглое лицо ткнулось в объемное пузо Гиббса. Гиббс упал на Пинтеля, Пинтель, падая, зацепил рукой Регетти, Регетти пошатнулся, и его глаз с  противным хлюпаньем вылетел из глазницы и попал в лоб Элизабет... А вот ругаться пришла Кэт.
- Что за бардак ты тут устроила?! Ни на минуту оставить нельзя! Дал ведь Бог сестричку...
- Се-естри-ичку? Интересно... - протянул Джек, вновь поворачиваясь к Лиззи. Он держался рукой за покрасневшую щеку и обиженно надул нижнюю губу. Элизабет поймала себя на том, что наблюдает на за самим Воробьем, а за его отражением в скале.
- Интересно, но все-таки нам тут делать нечего.  - стояла она на своем. Кэт немного подумала, пощурилась на солнце, желтое и яркое, и поддержала свою блондинистую сестренку.
- Действительно. Что тут делать, раз попасть туда мы не можем, Бекетта все равно выгнали, кстати, кто видел, как его уводили?
- Я! - подал голос Гиббс. - Мисс Кэтрин, я видел, как наши уходили с человеком в богатой одежде и белом парике. И он был высокий! Это командор Норрингтон, точно. Значит, и остальных повязали. И Бекетта вашего тоже.
- Н-да, похоже, и вправду, чего мы тут забыли? - подытожил Джек. - Ребята, на корабли, мы догоним.
Его команда радостно понеслась через джунгли уже в обнимку с пленными солдатами, оставив неспешную команду Белладонны далеко позади. Но те быстро и догнали, и начался дележ пленников, уже основательно подпоенных и решивших, что пиратская жизнь вовсе не так плоха. Элизабет прислушалась и услышала издали ругань и песни. Джунгли сотрясались под набегом пиратов. Было подозрение, что именно после этого кросса они ТАК поредели...
Кэт подошла к зеркальной скале, но в последний момент споткнулась, чуть не вписавшись хорошенькой мордашкой в блестящий камень.
- Ну-у, аккуратнее надо... - сочувственно и с издевкой одновременно протянул Джек, немедленно получив горсть песка в лицо. Той же почести удостоились все, кроме Кэт, но ей пришлось еще хуже.
- Здравствуйте, дамы и господа! - тихо и мягко сказал довольно высокий голос с ноткой некой брезгливости в тоне.
- Привет, Калтер! - радостно, если бы не сквозь зубы, проговорил Джек, ожесточенно растирая руками глаза, отчего у него размазалась сурьмяная подводка, и на нижних веках появились черные круги, слегка поблескивающие и подтекающие от невольных слез. - Делаешь хорошую мину при плохой игре? Все твои люди перебиты!
- Да? Вы не знали, что трюм Железной Леди (о, какое совпадение, не правда ли, Железная Леди Кэтрин де ла Вега?) вмещает в два раза больше солдат, чем встретили вас сейчас? - злорадно улыбнулся Бекетт. Из-за скалы, вышли командор, почему-то без камзола и парика, в разорванной рубахе, обнажавшей белое, но мускулистое тело, лейтенант Гроувз, и чертова туча солдат. Кэт вытянулась по струнке, когда Бекетт, стоящий за ней, вытянул вперед руку. Щелкнул курок.
- Может, мне убить ее сейчас? Как думаешь, Джеймс? Или вы потребуете дуэли, ми-исс? - осведомился лорд. Кэт злобно зашипела и попыталась вывернуться. Уилл дернулся вперед, но Бекетт снова ткнул пиратке в спину дулом. Уилл вынужденно остановился, скрипя зубами.
- Зачем? - ровно спросила Кэт, вновь смотря на солнце, но уже не щурясь. - Джеймс мне все равно за все ответит. Я так понимаю, вы тоже охотитесь за сокровищем?
- Ну а как же... - противная улыбка стала еще шире. Люди Бекетта тоже позволили себе ухмылочки. - Государственной казне не помешает внушительный вклад... Тем более, если он до того никому не принадлежал. А если не принадлежал, значит, принадлежит государству. Представитель государства - это я, следоваетльно, клад принадлежит порту Ройалу. И тем, кто в нем живет. Мисс Суон, мистер Тернер, вы выполнили свое обещание и предоставили отличную возможность арестовать Джека Воробья, да еще и Кэтрин де ла Вега впридачу. Я не могу не восползоваться такой удачей, раз уж она не ко мне повернулась тем местом, которое обычно не показывают на людях.
Бекетт слегка поклонился. Один из солдатов, которого имел честь дурить Джек два года назад вместе с его толстым приятелем, поаплодировал. Четыре пирата наградили его испепеляющими взглядами.
Джек тяжко вздохнул, проигрывая в голове все последние моменты этого дня. Смыться они могли триста раз до того, как появился Бекетт, если бы они просто ушли вместе со всеми, их бы не поймали. Но нет, неугомонный Воробей понадеялся на свою удачу, и хотел попытаться попасть в чертову пещеру. Без посторонних глаз. И их сцапали. Теперь было поздно. Если бы они побежали - их бы попросту расстреляли из ружей. Если бы они стали драться - их бы нанизали на штыки, как шашлыки в камзолах. Осталось только одно - сдаться. Но именно этого не хотелось делать больше всего.
Элизабет переваривала то, что только что выдал Бекетт, люди которого уже заковывали Кэтрин и Джека в кандалы. Ее и Уилла пока не трогали.
Этот гад сказал, что раз он представитель государства - то золото принадлежит ему. Значит, хочет прибрать его к своим загребущим ручонкам. Ну что ж... Кто первый до клада доберется, тому он и будет принадлежать. Элизабет потерла вспотевшие от жары руки, прогнала страх из головы, или, по крайней мере, задвинула его подальше, и вдруг вспомнила, что она - убийца... Ей стало так плохо, горько... Она поняла, что буквально час назад отправила на тот свет чьи-то жизни, молодые жизни, которые еще только начинались. Она вспомнила, что Джек убил юношу, который был едва ли старше ее самой. Элизабет вдруг расплакалась, и, не обращая внимания на суетящихс солдат и забеспокоившегося Уилла, села на песок и зарыдала. Слезы текли в три ручья, а потом она просто упала в обморок. 

Я отредактировала, и теперь вся глава на месте.

Отредактировано Кэт (2007-03-18 18:51:50)

Хю. Я Кэт вообще-то))))))))))))))))

Глава 11.

Свобода... Как много в этом слове...
(с) Кэтрин де ла Вега

Элизабет пришла в себя в просторной каюте, уставленной самой роскошной мебелью, которая подрагивала и слегка подвигалась из стороны в сторону от качки. Свечи, стоящие везде, где только они помещались, расплывались в усталых глазах красными огоньками. По такому родному и красивому лицу Уилла, спящего на стуле напротив, иногда пробегала волна, искажавшая загорелое лицо, по нему прыгали багровые тени. Смоляная прядь свесилась ко рту. Уилл всхрапнул, приоткрыв рот, потом закрыл его, случайно закусив поблескивающими в сумраке зубами волосы. Элизабет приподнялась на локте, чтобы получше рассмотреть его, и обнаружила, что лежит на койке, устланной тремя войлочными одеялами, под одним из которых была она сама. Мгновением позже до нее дошло, что на Жемчужине или Белладонне таких удобств быть не может, следовательно, она и Уилл на корабле Бекетта... Как он там назывался? А, Железная Леди. Видимо, опять что-то непотопляемое.
Лиззи села и поняла, что ее ноги, достаточно длинные, не достают до пола. Она чувствовала себ прекрасно, в теле были силы для прожития нового дня. Хотя непонятно было, новый это день или окончание старого, потому что за окном, разделенным узорчатой рамой на некрупные ячейки, было темно, и сияли крупные и холодные, как горный хрусталь, звезды.   
Элизабет, вздохнув, встала на ноги, ее голые ступни утонули в пушистом ковре. Н-да, Бекетт обставил все с комфортом. Такое впечатление было, что это торговый, или даже пассажирский корабль, а не военный линкор.
Девушка снова села и пошарила ногами по ковру, пытаясь отыскать сапоги. Ее камзол и жилет вместе с оружием висели на спинке другого стула, стоящего за небольшим круглым столом.
В конце концов Лиззи нашла сапоги, вычищенные и теплые, влезла в них, и, тяжело поднявшись с койки, подошла к Уиллу, зачем-то дернув его за закушенную прядь. Уилл протестующе то ли всхлипнул, то ли всхрапнул, и отвернулся, свесившись со стула и едва не падая. Элизабет не оратила внимания на его упорный сон , и решила растолкать его во что бы то ни стало. Она пихнула его сильнее, и Уилл таки свалился на пол, возмущенно причмокивая губами и что-то бормоча. Он потер глаза и сел, пытаясь понять причину столь бесцеремонного пробуждения. Наконец заспанные глаза с опухшими веками и темными кругами  отыскали улыбающуся и вполне здоровую невесту, не так давно без чувств свалившуюся от теплового удара.
- Лиз?
- Лиз. -подтвердила Элизабет, садясь напротив Уилла и по-турецки скрестив ноги.
- Ты болеешь? - осторожно спросил Уилл, словно пробуя слова на вкус.
- Нет.
- Ты болеешь. - определился Уилл, твердо вставая на ноги и потирая затекшие члены.
- Нет! - возмутилась Элизабет. -  Я здоровая! А... где это мы? - задала она первый интересующий ее вопрос. Вопросов было целых... много их было, и не на все мог ответить Уилл.
- На Железной Леди, в пассажирской каюте. - ответил все еще сонный кузнец, потягиваясь и разминая кисти рук с диким хрустом. - Тебя вчера сразу сюда отнесли, Бекетт прямо пятнами пошел, как увидел, что ты в обмороке. Бортовой врач определил, что у тебя тепловой удар, а Норрингтон, видевший, как ты дралась, заявил, что у тебя боевая горячка... Кэт плюнула ему в глаз. - сообщил он без всякого перехода.
- Попала? - радостно уточнила Лиззи.
- Да! - улыбнулся Уилл, подходя к ней и заключая в свои объятия. Лиззи повырывалась для приличия, но все-таки дала ему себя поцеловать.
- А... где Джек? И Кэт? - наконец вспомнила до конца Элизабет прошедшего дня. - И подожди... ты сказал, вчера? Значит, я полсуток спала? И где Бекетт? И с чего это он предоставил каюту?
- Ой, как много вопросов...  - поморщился кузнец, выпуская Лиззи. Он подошел к окну и прижался к стеклу лбом. - Бекетт дал нам с тобой каюту, потому что должен доставить губернатору порта Ройала его дочь и ее жениха без единой царапинки, он поклялся. Сам лорд у себя в каюте, тут еще две таких. Одна пустая, в другой живут командор и лейтетнант Гроувз. И спала ты действительно много, доктор дал тебе какого-то снадобья.
Уилл немного подумал, закрыв глаза, и ушел, хлопнув дверью.
- Подожди! Где Джек и Кэт?! - крикнула ему вслед Элизабет, но было поздно. Но дверь снова открылась, и вошел Бекетт, как всегда в прилизанном парике и чистом камзоле.
- Вы еще не одеты, мисс? Поздравляю с выздоровлением, судя по вашему цветущему виду, вы оправились от теплового удара. - спокойно, можно сказать, бесстрастно сказал Бекетт, доставая из рундука бутылку с алым, густым и прозрачным одновременно вином. Оно напоминало кровь. - Не хотите? - прибавил лорд, вытаскивая из того же рундука два абсолютно прозрачных, как слеза, бокала. Элизабет подошла к столу, недоверчиво глядя на чинвника Ост-Индской компании. Бекетт разлил вино по бокалам, протягивая один ей. Элизабет приняла его, но пить не стала. Лорд Бекетт ничем не заслужил доверительного отношения к нему, но вино попробовать стоило. Не сразу, правда.
- Что же вы не пьете? - удивился Бекетт, отпивая немного из бокала.
- Где Джек? - жестко спросила Лиззи, ставя бокал на стол. Прозрачно-алая жидкость едва не выплескивалась из сосуда на столешницу от сильной качки.
- В карцере. Мисс Кэтрин Суон тоже там. - улыбнулся Бекетт. - Попробуйте, это отличное вино, урожая 1596 года, выдержанное и крепкое, рекомендую.
- Кэтрин де ла Вега. Суон - моя фамилия, но не ее! - резко возразила Элизабет, но вино все же глотнула. В голову не давало, но на языке остался терпкий, сладковатый вкус. - Вы казните их?
- Увы, такова жизнь. Пирата повесят, вора обезглавят, ведьму сожгут. В данном случае участь сеньориты Кэтрин де ла Вега несколько хуже. - сочувственно скзазал лорд, подходя к Элизабет. Девушке стало неуютно от сверлящего взгляда белесых глаз, находящихся на одном уровне с ее глазами. Чуткий нос уловил легкий запах того вина. - Поскольку я знаю, что Кэтрин - ведьма, ее сожгут на костре. Хотя и Джеку Воробью придется несладко, ввиду того, что казнь через повешение тоже мучительна, если преступник не сломает шею сразу. Тогда ему придется длительное время задыхаться. Увы.. - покачал головой Бекетт. - Мисс Суон, вам следует держаться осторожнее. Я поселил вас и вашего жениха в эту каюту из соображений вашей же безопасности. Железная Леди очень большой корабль, но не самый быстроходный. Тут помещается очень много людей, и солдаты - далеко не вся их часть. Большинство людей - матросы, которые уже три месяца не были в порту, и, поверьте, ваше на ваше хорошенькое личико и тоненькую фигурку найдутся любители. А ведь вы собираетесь замуж, мисс...  - покачал головой лорд, наливая себе еще и выпивая залпом. - Потому лучше не выходите на палубу и не навещайте Воробья... - лицо Бекетта скривилось в болезненной и брезгливой гримасе, - и Кэт, солдаты, конечно, смогут вас защитить,  да и, надеюсь, мистер Тернер тоже догадается это сделать, но лучше поберегите себя.
Бекетт в последний раз отхлебнул уже прямо из бутылки и, мягко, неслышно ступая по ковру, как кот, вышел из каюты. Элизабет осталась после его визита глубоко озадаченная неожиданной заботой. Похоже, Бекетт пришел к ней глубоко чем-то опечаленный, уже слегка "веселый", и случайно своей заботой показал настоящего лорда Калтера Бекетта, который тоже человек, а не бесчувственный злодей, и в сущности, если бы его не побила так судьба, был бы довольно хорошим человеком.
Элизабет все же не собиралась слушать чиновника, и немедленно выбралась на палубу, мгновенно сбитая с ног. Все суетились, бегали, переставляли паруса, проворачивали реи... Из водоворота жизни Лиззи вытянули сильные руки Уилла, потящившего ее куда-то вниз.
- Куда мы идем?! - завизжала Элизабет, после того как сосчитала ребрами ступеньки крутой лестницы.
Уилл прошипел сквозь зубы нечто маловразумительное, проталкивая ее в трюме к еще какой-то лестнице.
- Зачем так грубо?!?! - надрывалась Лиззи, снова прокатываясь по лестнице, и уже считая ребра, не лишилась ли пары... - Что, нельзя было по-нормальному?!
Уилл наконец сбавил ход и спокойно прошел по абсолютно темному коридору, крепко держа Элизабет за рукав. В просящих каши сапогах немедленно захлюпало, за шиворот пробрались холодные капельки, а перед глазами замелькали светлые пятнышки от резкой смены освещения. Лиззи коснулась рукой стены и отдернула ее, почувстсвовав нечто склизское и противное.
- Нельзя! - остановился он и развернул Лиз к себе лицом. - Во-первых, в такой сутолоке медленнее нельзя, затопчут. Во-вторых, мы идем к карцеру. В-третьих, когда все так суетятся, никто не обратит внимания на таких же суетящихся людей. Ты одета мальчишкой-юнгой, выглдишь как пиратка, хотя на любых судах матросы выглядят как пираты... Потому пришлось так. И другой возможности уже не предоставилось бы, Бекетту голову свернут за тебя, и потому он будет сторожить тебя, как пес. Это первый случай, когда тебя не охраняют, потом заставят сидеть в каюте и не выпустят в карцер. Пошли, ты ведь хочешь увидеться с Джеком? - в голосе Уилла на мгновение выплеснулась горечь, и зло блеснули в темноте глаза, но кузнец взял себя в руки.
- Пошли... - вздохнула Лиззи, поняв состояние Уилла. Буквально через три минуты они остановились окончательно. Уилл взял ее руку в свою и поднес ее в чему-то холодному, скользкому, мокрому.
- Что это, Уилл?! - взвизгнула Элизабет, отдернув руку.
- Решетка...
- А-а, вот вы какого мнения о нашем скромном обиталище, мисс Суон! - зло насмехаясь, произнес мягкий, низкий голос Джека. Элизабет  не видела вообще ничего, но инстинктивно сжалась, чувствуя, что если бы не было решетки, Воробей бы на нее кинулся и убил бы... За что - непонятно, но сейчас такое у него было настроение.
- Джек... Я не хотела ничего такого сказать... Просто я затронула решетку, а она оказалась такая противная...
- Нда-а? - протянуло высокое и тоже мягкое, негромкое сопрано Кэт в темноте. - А мы вот тут уже второй день, в темноте, куда не примостись - везде капнет сверху, и места тут, чуть не друг на друге сидим. Увидишь Калтера - передай, Лиззи, нам тут весело, не тесно, и вообще хорошо! А ты там можешь в каюте уютной сидеть, и тебе будет хуже! - почти крикнула Кэтрин. Элизабет сориентировалась на звук и поняла, что Бекетт из вредности поместил их в одну клетку. И оба, кто там сидит, готовы ее прикончить, причем абсолютно непонятно, за что...
- Кэт! Не надо винить Лиз, она не виновата! - вступился Уилл. - Бекетт так захотел, придется ему подчиниться. В конце концов, нас четверо, и двое за решеткой, а их - больше ста человек!
-  Ага, теперь мы будем подчинаться Бекетту! - огрызнулся Джек. Судя по звуку, он встал, Элизабет больно дернули за волосы.
- Ай! За что?!
- Хоть что-то я вижу.  - удовлетворенно определился Джек. - Ждать полнолуния мне уже надоело.
- Причем тут полнолуние? - спросил Уилл, притягивая Элизабет к себе так, чтобы Джек до нее не дотянулся.
- Так вон та рыжая говорит, она перевоплощается как-то, и глаза светятся.  - пояснил Воробей. Раздался неболшой шум, маленькая драка и злобный возглас Кэт.
- Ты на меня сел!!!
- Тише! -  свистяще прошептал Джек. Лиз и Уилл его не слышали. -  Хочешь, чтоб нас услышали? Еще повезло, что ты сумела тех придурков-солдат сплавить куда подальше! Но рано или поздно они вернутся. И вообще, не верю я, что ты колдовать не можешь. Вам не пора, голубки? - громко осведомился он у  Лиззи и Уилла. Элизабет фыркнула, и, обидевшись направилась туда, где, по ее представлению, был выход. Уилл дернул ее за рукав и потящил в другую сторону. Мучительный путь по лестнице в каюту повторился.

Примерно так и проходили три с половиной месяца плавания в порт Ройал. Каждый раз, когда Лиззи ухитрялась ускользнуть от таскающейся за ней пары солдат, она шла в кацер и ругалась с Джеком и Кэт, упорно считавших, что она виновата в их заключении. Потом ее отыскивал Уилл и тащил обратно в каюту. Три с полвиной месяца споров ничего не дали. Но в один прекрасный день на капитанском мостике прозвучал приказ:
- Бросить якорь!
Был спущен трап, и Элизабет спустилась первая на такой знакомый и родной причал порта Ройала, и австречу ей выбежала ее старая кормилица Мадлен, оставленная отцом в доме навсегда, которая все еще называла ее деточкой.
- Мисс Элизабет! Деточка! До чего ж я по вам соскучилась! А хозяин-то как скучал, места себе не находил, поседел весь...
Лиззи обняла толстенькую женщину и закружилась с ней по настилу. Но взгляд, брошенный в сторону Железной Леди, испортил отличное настроение. Ей попались на глаза солдаты, уводившие Воробья и Кэтрин в тюрьму. Оба пирата были связаны, лица их от долгой темноты побледнели, глаза, отвыкшие от света и получавшие его в малых количествах, когда охранники их приходили со свечой, щурились и часто моргали, одежда выцвела. Выглядели они, в общем, неважно.  Оба одновременно бросили на Лиззи злой и какой-то усталый взгляд, остановившись на мгновение, но их грубо подтолкнули солдаты, и повели в сторону острога, мрачно возвышавшегося над низкими домишками порта.

Глава 14.

Зло нужно, чтобы не было скучно жить    
Такова жизнь.

Минуты две она просто моргала от удивления, оглядываясь и не реагируя на посторонние раздражители. Обстановка была со всех точек зрения паршивая - везде ракушки, что на людях, что на палубе, мачтах, других снастях, везде какие-то морские ежики, звездочки, огурцы, мыши, улитки, гадость какая-то, а также обильно украшенные всем этим великолепием матросы Летучего Голландца. На фальшборте стоит тусклый, замызганный фонарь, но на желтоватом грязном стекле есть просвет, и лучик из этого просвета светит прямо в глаза Лиззи. К тому же везде холодно, мокро, в ушах немножко звенит, заглушая остальные звуки: ругань, хохот, проклятия, стук костяшек по чему-то деревянному...
- Ну что, мисс? Вы все еще горите желанием попасть в Англию? - насмешливо осведомился сидящий рядом с ней Дейви Джонс.
- Э...а... у.... е...ма...е! - не хуже мистера Коттона выдала Элизабет.
- В карцер ее! - приказал Джонс "ежистому" матросу. - Завтра с ней разберусь.
Лиззи грубо подхватили под локти склизские, противные, в мягких шипах руки. Ее потащили по скользской, так же заросшей ракушками и другой гадостью, как и все остальное на этом проклятом корабле, лестнице вниз, где было еще более сыро, мрачно, гадко и противно, чем наверху. Потом быстро провели по темному, сочащемуся влагой из всех щелей, коридору и швырнули в небольшую клетенку, решетка которой была больше похожа на пирамиду, сложенную из морских звездочек и ежей. В самой клетке было невообразимо сыро, причем так, что одежда Элизабет намокла со всех сторон, только с разной скоростью. Сапоги, уже давно просившие каши, вообще набрали воды в считанные секунды, и не было никакой возможности ее из них извлечь - на полу была одна сплошная лужа по щиколотку. Вдобавок было холодно, довольно темно, хотя глаза быстро привыкли к слабому освещению, маленькая досочка, прибитая к борту, была скользская, и Лиззи просто не знала, как на ней удержаться, если учесть, что она еще и была наклонная. 
Ночь тянулась как каучук - медленно и пресно, без малейших впечатлений. Повторялось одно и тоже - планомерное съезжание к решетке, а потом гулкий удар об пол, который заглушали бушующие снаружи волны. Лиззи не замечала этого, потому что медленно засыпала. Ее сознание, и без того уже несколько раз пережившее шок, окончательно сдалось и потребовало длительного отдыха. Но все-таки лужа, в которую она то и дело падала, не давала ей заснуть, хотя и нашелся положительный момент во всем этом "великолепии". Элизабет нашла в борту дырку и расковыряла ее. Сквозь небольшое отверстие были видны темные ледяные волны и полная, серебряная и тоже холодная на вид луна. Лиззи долго смотрела на нее, стараясь не съезжать по доске, не мигая, и горячо шепча, обращаясь к сияющей царице неба в окружении ее преданных звезд.
- Почему ты такая красивая? Я хочу быть такой же, как ты, но не могу. Я уже третий год в море, я перестала быть юной красивой девочкой, верящей в романтику, в пиратство... И только в тебе нахожу утешение... Почему так? Я потеряла все. Дом, отца, сестру... обеих сестер... За что они погибли?! Кем я стала? Грязная, злобная, жестокая пиратка. Вот ты, луна! Тебя любила Кэт. И Мелани... Но Кэт больше. Вот почему она умерла?! А Джек?! Где он теперь? Где?! Его наверное снова поймали, и повесили...
Элизабет разрыдалась, и окончательно сползла со скамьи на пол, прямо в эту лужу. Хотя ее это уже не волновало - она просто плакала. Плакала по отцу. По Кэт. По Мелани. Плакала, жалея всех - себя, Джека, Уилла, Бекетта, Дейви Джонса, матросов, корабль, жалея все и обо всем. Жалея даже о том, что существует мир  - не было бы его -  не было бы всего этого кошмара, что приключился с ней... Плакала, и все еще шептала. Так и шептала и плакала, пока веки не отяжелели, и Элизабет не провалилась в глубокий, спокойный сон.
Ночь кончилась незаметно и быстро. К Элизабет так никто и не пришел. А она спала, безмятежно и сладко, так, как может спать пятилетний ребенок, приласканный мамой перед тем, как улечься в мягкую теплую постель...
Хотя лежала в луже, на твердой палубе, в холоде и ужасе.
- Эй, ты! Шлюха! Вставай, кэп тебя хочет! Хотя кто такую захочет! - скраберзно заржали где-то над Элизабет.
Девушка подскочила как ошпаренная, пытаяь понять, какого черта ее так будят. Увы, память услужливо подсказала ей, что это реальность, а не сон, и она на Летучем Голландце.
Она безропотно снесла оскорбительные фразочки и покорно дала вывести себя из клетки и привести к осьминогообразному капитану корабля-призрака. Уилл стоял за его спиной, весь в кровоподтеках, ссадинах, на разбитом носу запекась кровь, сам кузнец был по-прежнему измазан в том, что было на погибщей от щупалец Кракена "Золотой розе".
Элизабет мрачно оглядела себя, и убедилась, что она выглядит еще хуже,несмотря на то, что ее лицои тело вроде как целы, но зато кровь, которой ее облил в прямом смысле слова разорванный матрос, от ночного пребывания в луже растеклась еще больше, рубашка и штаны покрылись разводами, кончики волос слиплись...
- Мисс Суон! Вы не думаете, что вам стоит извиниться передо мной? - вежливо осведомился Дейви Джонс, поглаживая одним щупальцем бороды все остальные. Матросы, окружающие его и морщащиеся от необычайно яркого в тот день солнца, согласно заржали.
- За что?! - изумилась Лиззи и посмотрела на Уилла. Кузнец ответил ей не менее растерянным взглядом.
- Ну как за что?! - обидился морской дьявол. - Вы украли мое сердце и вытащили Джека Воробья с того света. Вы думаете, у меня столько много времени, что я смогу гоняться еще и за ним?! - вконец разозлился Джонс, брызгая во все стороны слюной и топая деревянной ногой.   
- А кто вас знает? - не подумав, ляпнула Лиззи. Морской дьявол тут же прижал ее к борту, шагнув настолько близко, что запах, исзодящий от него из его рта в частности, стал совсем невыносимым, а сама она слегка выгнулась в спине к морю, чтобы быть подальше от него.
- Кто меня знает?! Девчонка!!! Сколько можно меня мучить?! Я тоже хочу жить спокойно! Пусть даже если другие не будут!  - сорвался он.
- Так вы тоже хотите спокойной жизни?! - обиделась Элизабет. Солнечный лучик светил ей прямо в глаз, и от того потекли слезы. Лиззи не стала их вытирать, а продемонстрировала Джонсу, как результат незаслуженной обиды. - А вы знаете, сколько человек хотят спокойной жизни?! И я хочу! А знаете, Дейви,  -она в первый раз назвала его по имени, и капитан это заметил, его лицо, если это можно назвать лицом, смягчилось, глаза немножко погрустнели, стали добрыми... - есть поговорка: "Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе". Вот вы станьте добрее, и люди к вам потянутся!
Лиззи сама не понимала, как эти слова срывались с ее языка. Но было поздно, ее уже понесло.
- Я?! Добрее?! - захохотал каким-то истеричным смехом морской дьявол, и ракушечная команда поддержала его хрюканьем и чисто лошадиным ржанием. - Девчонка! Что ты знаешь о жизни...
- Много... - тихо сказал Уилл. Джонс удивленно обернулся. - Судьба тоже нас изрядно побила, мистер Джонс. Пусть и не так как вас, но хлебнуть горечи пришлось.
Матросы-"морепродукты" застыли в ошарашенным видом. Сынок Прихлопа Билла посмел возразить самому Дейви Джонсу...
- А раз так, - предпочел проигнорировать Джонс, - то вы оба остаетесь залог за Джека Воробья, пока он не явится ко мне сам! И уйдете только тогда, когда придет он, и поклянетесь не спасать его больше! - вновь захохотал капитан корабля-призрака, только на этот раз уже злобно и насмешливо. Матросы в очередной раз подхватили эстафету, но уже как-то без воодушевления - видимо, им надоело ржать не по собственной инициативе, а поддерживая капитана. Многие стояли с такими лицами, что поставь рядом парное молоко - и то скиснет.
- А...э... - попыталась возразить Лиззи, но на ум ничего не шло. Уилл тоже молчал. Он вырвался из жестких лап "ежистого" и "ракушечного" матросов и встал рядом в невестой напротив Дейви Джонса.
- Мистер Джонс, - заговорил он тихо, но настойчиво, - я обязуюсь отдать вам ваше сердце в обмен на жизнь и полную свободу Джека Воробья. Сейчас вы отпустите меня и мисс Суон. Если я этого не сделаю, вы получите мою душу. Срок службы - вечность.
Сердце Элизабет сжалось. Он рискует ради нее и Джека не только жизнью, но и душой...
- Нет! если он этого не сделает, вы получите и мою душу тоже! Я не оставлю его... - последние слова она проговорила совсем тихо, но Джонс услышал.
- Уточним сроки, -ухмыльнулся он, - три дня, и ни минутой больше. Мне дороги мои части тела! Сделка заключена!
Морской дьявол щелкнул склизскими пальцами. Звук оказался на удивление громким, но его все равно заглушили щум и говор города... Города?!

Джек сидел за столом в знаменитом тортужском кабаке "Кабанья голова". Вокруг было пусто, все-таки день на дворе, никто еще не дебоширил, и только в дальнем углу не слишком большого и не слишком маленького зала тихо спорили трое не самых приличных на вид мужчин, изредка поглядывая на Воробья.
Джек пил. Он скучал по всем, кто был с ним рядом. Он скучал по Черной Жемчужине, по Гиббсу, по двум дуракам - Пинтелю и Регетти, по Элизабет, хотя она и причинила ему столько горя и вреда, по Уиллу, по Кэт... От каждого ему вспоминалось больше всего то, на что он при первой встрече обратил внимание. Корабль поразил его абсолютно всем. Жемчужина стала его вторым я, он знал ее лучше самого себя, каждую щелочку, досочку - он знал о  ней ВСЕ. О вспоминал золотые волосы Элизабет, блестящие под лучами солнца. Он вспоминал фляжку Гиббса, глаз Регетти и сальные патлы Пинтеля - они привели его просто в ужас! Он вспоминал мозолистые руки Уилла, это его удивило - вроде подмастерьем считался, а руки как у настоящего кузнеца. Он вспоминал зеленые глаза Кэт, как море, глубокие, то темные, то светлые, меняющие тысячи выражений за минуту, но всегда остающиеся неуловимо грустными...
Вспоминать Джеку быстро надоело, тем более печалитья по тем, кого он уже никогда не увидит, было не в его правилах. Оставалось пить, все равно Жемчужины в порту не было, а Воробей собирался ждать ее здесь, рано или поздно Гиббс отправился бы на Тортугу.
За стол к нему сел грузный, расплывшийся мужик с огрмными пушистыми бакенбардами.
- Привет, Том. - равнодушно бросил Джек.
- Ну, привет, привет, птаха. Опять пьешь? - слегка подпыхивая, спросил Том. Он поерзал на месте, и грохнул об расковырянный тысячами ножей стол дубовую кружку с пивом.
- А что делать?
Джек сморщися: аромат, исходивший от Тома, райским не был. Хотя все они там такие были, но от себя как-то не чувствуется, а вот от других...
- Опять из-за этой рыжей? Ой, Джек, мало тебе было, что она раньше с тобой творила, гадина...
- Эй, полегче! Она мой друг. Была...
- А есть ли у тебя друзья? - прищурился Том. Воробей не ответил, залпом опутошил кружку и принялся за бутылку, стоявшую рядом, на столе.
- Вот  и я о том же. И Лиззи эта, которая губернаторская дочка, Кэт про нее говорила, тож тебе нервы еще помотает, и Уилли этот, Тернер... Да и сама Кэт, ой, наделает гадостей...
- Ее сожгли. - буднично сообщил Джек. - Вся Тортуга уже знает, все поминают, половина не добрым словом, один ты спишь.
Он вытер губы рукавом, оставив на щеке грязные разводы. В неярком свете отчаянно чадящих свечей грязь казалась причудливыми узорами.
Том не пил свое пиво, намертво сжав руками кружку и покачивая ее, так что темная пенистая жидкость плескала по стенкам.
- Вот так всгда. - после продолжительного, траурного молчания сказал он. - Вроде все при девке: красивая, умная, таланты какие ни на есть присутствуют, а счастья нет. Не везуха у таких. Знавал я одну такую - прям ну не знаешь, как глянуть - все ей идет, как этой рыжей, только у той волосы были дюже необычные - чернее воронова крыла, сама бледная, как смерть, а глазищи еще чернее. И губы красные-е... Как вампирка какая. Но красивая была... Тож умная - не всякий мужик потягается, хозяйка была - страсть какая хорошая, что ни спросишь - все знает, на клавесинах всяких разыгрывала, пела, нраву ангельского была, хотя про рыжую эту не скажешь - испанка, что с нее взять, горячая голова... Так вот, и имя у нее было красивое - Габриэль... А вот не везло ей, все что-то случалось. Сиротой рано осталась, Флер-де-Лиз’ом ее заклеймили, во Франции, в тюрьмах ни за что посидела, а потом и погибла, с обрыва сорвалась... Жалко ее было... - Том смахнул с щеки в редких оспинах скупую мужскую слезу. - Вот и эта твоя...
- Она не моя, Том.
- Твоя, сам сказал - она мой друг, значит, твоя. Так я говорю - эта твоя рыжая тоже из таких, красивых да невезучих... Не думай так сильно, что испанка эта мертва. Испанцы - они живучие... хоть она и невезучая.
- Как знать, как знать... - пробормотал Джек. - Я тоже не самый удачливый...
- Я видел ее здесь, Джек. На улице. Час назад.
- Призраки часто бродят по тем местам, где бывали когда-то. А призраков я насмотрелся...
- Она не призрак! Она говорила со мной. Она здесь недавно, совсем недавно...
- Я пошел, Том.
Воробей поднялся с места, едва не опрокинув скамью, кинул на стол пару шиллингов за ром, и направился к выходу. На пороге его догнали слова Тома:
- Ну и пошел ты...
Джек не обратил на них внимания и вышел вон. В лицо ему понесся свежий ветер, воздух наполнился звоном монет, уличной руганью, выстрелами, - день клонился к вечеру, и из домов постепенно повылезли люди, а из порта заявились пираты. К Воробью приблизились две накрашенные и разнаряженные женщины.
-Дже-ек Воробе-ей! - протянула рыжая, проводя веером по щеке Джека. Ее спутница, блондинка, явно это не приняла как дружеский жест, и хлопнула своей махалкой подругу по руке. Рыжая обиженно взвизгнула и пару минут они такскали друг друга за крашеные лохмы, не замечая, что Воробей намылился смыться и уже начал претворять свои планы в жизнь. Обе милашки оглянулись по сторонам лишь тогда, когда окончательно привели свои пречески в совсем не приемлемый вид. Было поздно - пирата с фенечками волосах уже и след простыл...
- Нашли козла отпущения! - в пьяной обиде бормотал Джек, шатаясь по людным улицам Тортуги. Куда идти, ему было все равно. - Я им что, мальчик для битья?! Каждый раз мне помордасин надают, а потом в постель тащат... Козы, одно слово... Что там Том говорил?! - вспомнил он неожиданно их прощальный диалог. -А здесь, это, собственно, где?!
Он брел по городу, зашел в какой-то безлюдный переулок. Поиски его не вдохновляли, уж лучше было сразу уйти от Тома, эта пьянь могла наговорить все, что угодно. Но ведь иногда это была правда...
Везде была грязь, пыль, сухой воздух как будто царапал изнутри легкие. В почти полной темноте это было еще и жутко. Не самому впечатлительному и отнюдь не трусоватому Джеку мерещились всякие страсти.
В конце темного переулка виднелись пятна света, лежащие на дороге, но отнюдь не прибавлявшие освещения. Но тем не менее, они помогли Джеку увидеть смутные очертания человека немного впереди, футах в пятидесяти. Он пошел вперед, подталкиваемый неясным предчувствием. Однакое, чем ближе он подходил к объекту своего внимания, тем ухже его было видно. В конце концов, когда Воробей был совсем близко по его представлениям, темень стала совершенно непроглядной. Джек уже решил, что случайно пропустил человека, не заметив его, но тут же запнулся и упал, на что-то мягкое. Мягкое застонало и тихо, почти неслышно, но вкладывая всю душу в слова, выругалось.
- Гад... больно же...
- Пить меньше надо! - огрызнулся Воробей, поднимаясь из пыли и отряхивая силуэт себя.
- Кто бы говорил... Сам небось пьяный, и еще на больного человека наступил...
- Ты еще и больной! На голову, наверное! - обиделся Джек. Бродяга задел его за живое, и потому он решил пьяни зеленой ответить.
- Да это ты на голову больной! Я, если и болею, то больная! Больная, понимаешь, а не больной, дубина стоеросовая, еще Джек Воробей называется!!! Мать твою да об стенку...
- Вот не надо трогать мать! - вспыхнул Джек. - Откуда ты меня знаешь?! - но в душе уже догадывался, откуда этот человек его знает.
Пират совсем разозлился, но... Голос был смутно знакомый, только очень хриплый, с частым кашлем.
- Да уж знаю... - протянул голос и снова закашлялся. В темноте зажглись два зеленых огонька, осветившие Джека, но оставившие в сумерках их обладателя. Проявились лишь общие очертания фигуры, сидящей на земле. Человек привалился спиной к чьему-то покосившемся забору, ему было явно не совсем хорошо, слишком безвольной была его поза.
- КЭТ?!
- И ста лет не прошло, как догадался...

Элизабет и Уилл стояли на главной улице Тортуги, если такая могла называться главной - она просто была центральной и самой шумной, а вот ее размеры не соответствовали главной. Были в пиратском порту улочки и пошире, и подлиннее, но на этой же был главный кабак - "Кабанья голова"! Около него оживленно болтали две проститутки.
- Смотри, это Скарлетт и Жизель!
- Та-ак! И откуда ты их знаешь, голубок? - напряглась Элизабет.
- Не надо драки! Когда я в прошлом году искал Джека, и его компас, то спрашивал у них, и вон та, блондинка, мне дала пощечину! Попросила ему передать! - верещал Уилл, уворачиваясь от тяжелой ручки невесты. 
На вопли кузнеца обернулись все те же кумушки. Они бросили что-то бурно обсуждать, и приблизились к эмоциональной парочке.
- О-о, никак сам Вилли Тернер? - протянула Скарлетт, потряхивая очему-то растрепанными, но все равно тщательно завитыми рыжими локонами.
- С незабываемой невестой? Как тебя там, Эллен, кажется? - насмешливо-наивно поддержала Жизель. Ее прическа тоже была, мягко говоря, не в порядке.
- Элизабет! - обиделась девушка. - Валите отсюда лучше, красотки, а то окончательно вам патлы пообрываю!
- О, мы еще и говорить умеем! - поразилась Скарлетт. - А об Джеке Воробье знать не желаете?
- Джеке? - одновременно спросили Лиззи и Уилл.
- Джеке? - передразнила Жизель. - Джеке, Джеке! Он ту где-то ошивался, да, Скарлетт? Спорим, не уплыл еще никуда?
- Куда он денется? - поддержала рыжая проститутка. - Он тут нас встретил, вел какую-то побродяжку в бордель, больная какая-то, а хозяйка наша лечить умеет. Просил передать, если кто спросит. Или если увидим знакомых. Мы увидели - передали. Эй, а плата?! - обиженно она крикнула вслед сорвавшимся с места молодым людям.
- Где этот чертов бордель?! - спросила нервно Элизабет у Уилла, когда они пробежали пару кварталов.
- Раскрой глаза, Лиз! Перед тобой! - раздражено огрызнулся кузнец, показывая на большую потускневшую вывеску с выцветшей надписью "Мадам Бижу".
- Ну и название! - фыркнула Лиззи, входя без стука в дверь.
Холл был большой, темный, только из-за угла выбивалась узкая плоска света, и слышался приглушенный гомон в основном мужских городов, и громкий женский визг. Но где-то сбоку плясали отблески, и низкий, грудной женский голос говорил:
- Где ты ее выкопал в таком виде, Джек? На ней места живого нет, все в ожогах. Как будто из нее делали шашлык, но не успели приготовить!
- Она ухитрилась сбежать с костра.
- С костра?! Только не говори, что ее поджаривали пара голодных людоедов! Да, кстати, когда?
- Давно. Месяц назад. 
- Тогда ожоги уже должны были зажить. Они же не настолько сильные, просто кожа покраснела и пузыри образовались. Я как опытный лекарь тебе говорю - уже зажили бы!
- Ну значит, не зажили.
- Так почему ее сжигали?
- По подозрению в колдовстве.
- Ну тогда совершенно справедливо.
- А она смогла сбежать. Ее... э... ту, которая должна была разделить с ней костер, все-таки сожгли.
Элизабет и Уилл ворвались в небольшую комнатку, уставленную маленькими свечками. На стуле сидел Джек, с самым несчастным видом, слегка белдноватый. От него разило перегаром. Похоже, Воробей просто в очередной раз мучился похмельем. На другом стуле, рядом с узкой кровтью, сидела слегка полноватая, но еще не растерявшая всю красоту женщина. На полу рядом с ней стоял деревянный таз, наполненный чем-то темно-красным и резко пахнущим. На кровати лежала девушка, явно спящая,она повернулась лицом к стене. Тонкая плотная простыня четко очерчивала силуэт. По белой, но уже начинающей желтеть подушке разметались ярко-красные, но довольно короткие кудряшки. Девушка мирно посапывала, изредка что-то бормоча.
Джек и красивая женщина застыли на полуслове, увидев Лиззи и Уилла в дверях. Тут девушка снова что-то забормотала, и перевернулась на другой бок. Элизабет с изумлением узнала Кэт...
- Кэт?! - почти крикнула она одновременно с Уиллом. Пациентка красивой женщины подпргнула на кровати и распахнула сооные очи.
- А?! Где?! Кто?!
- Кэт?! Ты живая?! Живая!!! - бросилась Лиззи к ней, чтобы обнять, но Кэтрин отодвинулась от нее.
- Не надо... Мне больно.
- Кэт... - прошептала Элизабет, по ее щекам побежали горячие слезы. - О Господи, что с тобой?!
Пиратка и впрямь выглядела ужасно. От густых ресниц ничего не осталось, новые только начали пробиваться вновь. Бровей тоже не было, а все лицо было красное, кожа шелушилась, да и на плечах и руках была не лучше. Волосы были коротенькие, на лбу была смешная челочка, завивавшаяся в мелкие колечки, все остальные пряди тоже были очень кудрявые, еще кудрявее, чем раньше.
Кэт потеряла почти всю свою красоту, но явно не отчаивалась, зевала, и в конце концов,наплевав на все приличия, снова отвернулась к стене и сладко засопела.
- Меня зовут Мадлен. - нарушила молчание хозяйка борделя. - Я, пожалуй, оставлю вас.
Она тяжело поднялась  на ноги, и медленно, с достоинством, вышла. Первым заговорил Джек.
- Где вы шлялись?
- Отбивались от кракена! - огрызнулся Уилл. Он занял единственный освободившийся после Мадлен стул и в ответ на протест Элизабет усадил ее себе на колени.
- От кракена?! - изумился Джек. - Ну-ка, расскажи!
- Потом. Лучше расскажи, как ты узнал, что Кэт осталась в живых, и как она осталась. - сегодня кузнец решил взять переговоры в свои руки, и действовал решительно.
- Я просто об нее споткнулся. Шел по темной улице, и споткнулся. - поясни Воробей, отвечая на удивленные взгляды. - А вы не хотите спросить, как я жил этот месяц?
- Рассказывай все.
- Я две недели слонялся по порту Ройалу. - начал свой рассказ Джек, вставая перед ними и явно собираясь разыгрывать театр одного актера. - Меня едва не поймали, я был вечно голоден, мне было холодно, страшно, я скучал по вам...
- Короче!
- Меня чуть не поймали, я доплыл на пиратском корабле Леди Роуз на Тортугу, еще две недели пил, сегодня нашел Кэт, доставил ее сюда, все. Доволен? - предельно кратко выложил все Джек.
- Доволен. А теперь слушай... - улыбнулся Уилл. Элизабет согласно кивнула, и в полторы минуты она, перебивая друг друга, изложили суть их путешествия.
Воробей внимательно выслушал их, задумался, и выдал:
- Мы что, все такие?
- Какие? - удивился кузнец.
- С проданной душой... Все трое - Дейви Джонсу, за одно и тоже. Он являлся мне во сне. Он сказал, что если за три дня я верну ему сердце, он вернет мне душу. Я поразился - я же и так с вами... Да и эта рыжая тоже темнит, что-то она болтала про душу, пока я ее сюда вел...
- Нда, задачка... А ведь сердце у Бекетта... - протянула Элизабет. - Как его добыть?
- Как-то. Я знаете ли, тоже этак вот попала... - за ее спиной произнесла Кэт. Хитрюга не спала.
- Ах ты мелочь...
- Уилл тебя выше!
- Мы это уже слышали, спасибо! - вклинился вышеупомянутый Уилл. - Так что там про душу?
- Я тоже продала...
Элизабет с грохотом свалилась с коленей жениха. 
- Как расхлебывать будем? - связал все в один узел Джек.

Глава 16.

Ты прыгнешь - и я прыгну...
Это судьба...

Уилл застыл на мгновение, но взял в себя руки. Он медленно выпрямился, одновременно пытаясь вспомнить, влипал ли он когда-нибудь еще хуже, чем сейчас. Вроде бы нет.
Бекетт выбрался из своего угла и подошел к кузнецу, передвигая трубку из одного угла рта в другой и выпустив красивое маленькое колечко.
"Разве он курит?!"
- Мистер Тернер, я хотел бы знать, зачем вам понадобилось сердце Дейви Джонса? - издевательски-серьезно спросил он.
- Это не ваше дело, лорд Бекетт. - гордо ответил Уилл, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре.
Чинвник Ост-Индской компании взял шкатулку и повертел ее задумчиво в холеных белых руках. Сердце с чмоканьем перекатывалось внутри нее, и глухо, мрачно выстукивало свой жизненный ритм. Кузнец злорадно подумал, что в такие моменты Дейви Джонсу не очень хорошо.
- Но все-таки? - снисходительно продолжал Бекетт. - Я могу засадить вас за решетку на всю жизнь, без смертной казни. В Форт.
- Куда? -удивился Уилл. Он соизмерил расстояние до балкона и свою максимальную скорость и длину прыжка, и решил, что вполне может успеть сбежать. Двор пустовал, насколько ему было видно со своего места.
- Не знаете? Это тюрьма. Страшная тюрьма. И не надо бросать такие многозначительные взгляды на балкон, я позвоню вот в этот колокольчик, - лорд неслышно взял с заваленного бумагами стола крохотную штучку, - и весь дом и двор наводнят солдаты. Вас схватят в полминуты, и потому лучше не сопротивляйтесь. Так вот, это действительно очень мрачное, жуткое, и очень неприятное место. Если вы когда-нибудь увидитесь с Кэтрин де ла Вега, спросите у нее, она расскажет вам о нем. все, что знает. Хотя не думаю, что такая гордая женщина, как она, поделится своими впечатлениями по этому поводу.
- Что вы со мной сделаете? - деловым тоном спросил Уилл, каким-то шестым чувством уловив, что Бекетта можно заговорить, настоение у него благодушное, благородный лорд не замечал того, что происходит. Чуткий нос кузнеца почувствовал легкий запах гари. Под дверь просачивался светлый, синевато-серый дымок. Уилл решил тянуть время.
- Если по правде - то ничего с вами сделать я не могу. - виновато пожал плечами Бекетт. - Вы ничего не украли, вы всего лишь забрались ко мне в кабинет и вытряхнули все из ящиков на пол.. На суде вы с легкостью можете сказать, что завели себе новую пассию, и всего лишь перепутали дом, когда решили похитить ее из родного гнездышка, а в комнате, пытаясь разобраться, в чем тут дело, опрокинули стол, и все его содержимое оказалось на полу.
Лорд начал собирать бумаги и приборы, как оказалось, хранившиеся в конторке. Уилл с тревогой наблюдал за ним, чувствуя, что запах дыма, да и сам дым уже начинает резать ноздри изнутри, легкие как будто наполнились мелким песком или кошками, отчаянно скребущими их стенки. Глаза защипало, и из них невольно потекли слезы. 
- Только я не предоставлю вам такой возможности, мистер Тернер. - сочувствнно проговорил Бекетт. Он поднял голову, и в глазах его промелькнуло мрачное торжество. Только было сложновато выглядить устрашающим в положении "согнутый в три погибели", - позлорадствовал мысленно Уилл.  - Я придумаю для судьи сказочку пострашнее, и вас отправят в Форт, за попытку убийства влиятельного чиновника Ост-Индской компании.
Кузнец икнул от злости и удивления.
- З-за что?!
- За то, что слышали... Что это?!
Лорд Бекетт повел носом как собака, с ужасом принюхиваяськ запаху дыма, постепенно заполнившего всю комнату, и висевшего до того в воздухе почти прозрачной жемчужно-серой пеленой, но с некоторого момента начавшего густеть, чернеть и собираться клубами. Сильно завоняло гарью. В щели между порогом и закрытой дверью заплясали красновато-оранжевые отсветы. Становилось все жарче.
Уилл замахал руками, пытаясь разогнать дым, сгустившийся перед слезящимися глазами. Бекетт бросил свои бумажонки и рванулся к двери, распахнул ее. Лучше бы он этого не делал...
Прямо перед носом обалдевшего лорда весело бесилось пламя, уже охватившее стены коридора и просачивающееся в кабинет. Он резко отшатнулся и захлопнул дверь. Где-то в глубине дома раздался треск, грохот. Что-то обрушилось.
В комнате стало бы совсем темно, но по стенам уже танцевали красно-желтые язычки огня.
Уилл с трудом стряхнул с себя оцепенение, и зашарил руками по тлеющему ковру, ища шкатулку и не обращая внимания на тошнотворную, разъедающую ладони боль. Прямо перед его лицом оказалась физиономия Бекетта, тоже ползающего по комнате в поисках сердца. Уилл заглянул в глаза лорда, и увидел в них мрачную тоску и желание выжить во что бы то ни стало.
Внезапно рука наткнулась на что-то твердое, регулярно вздрагивающее. Кузнец схватил шкатулку и бросился к балкону, в открытую дверь которого валил дым. Он перепрыгнул перильца, тяжело приземлился на землю, почувствовав мгновенную резкую боль в ногах, и успел отбежать от дома старого губернтора шагов на пятьдесят, когда объятая пламенем крыша рухнула.

Два дня до того

Элизабет радостно вскрикнула и бросилась на шею Джеку, от радости опрокинув его в грязь.
- Ура!!! Джек, они приплыли!
- Эй, полегче, цыпа! Я не слепой, а ты не пушинка!
- Джек!
- Все, все, все, ты не цы...
- Джек!!
- Забыли!  -поднял руки пират, выбираясь из под Лиззи и пытаясь стряхнуть с себя бурую тягучую жижу. Черная Жемчужина благополучно пришвартовалась в порту. Матросы спустили трап. На причал сошел Гиббс, еще более потолстевший, и запах перегара был еще ощутимее. За ним высыпали почти все остальные матросы, осталась только пара вахтенных. Боцман, похоже, изрядно зазнался, а может, просто у него было плохое зрение, но в грязном растрепанном бродяге своего лихого капитана он узнал не сразу.
- Пошел прочь, попрошайка!
- Гиббс! - воспылал праведным гневом вымокший до ниточки Джек, - Я твой капитан, черт возьми, и ты не имеешь права разговаривать со мной в таком тоне!
Гиббс обернулся, протер глаза, потом заслонил их от ливня и вгляделся в измазанное...чем только не измазанное, но вполне узнаваемое и уже наполовину чистое благодаря дождю лицо Воробья, и смог только пискнуть от удивления.
Элизабет, наблюдавшая за этой немой сценой, причем не вставая с земли, все-таки поднялась на ноги, более или менее отряхнулась от грязи, и... залепила Гиббсу пощечину.
- Мисс Элизабет!!! - обиженно взвыл тот. Лиззи и Джек пригнулись от резонанса, если учесть, что ливень и шум волн глушил звуки. На исполненный сознания незаслуженной обиды вопль прибежали Пинтель и Регетти, держись обеими руками за горлышко темной, замызганной бутылки, которую они перетягивали друг на друга, не забывая награждать оппонента пинками и очень изощренными ругательствами.
- Кэп? - в один голос воскликнули они, причем Регетти даже не обратил внимания на то, что его деревянный глаз выскочил из глазницы, а Пинтель застыл с занесенной для очереного тычка ногой. - Вы живы? - продолжал Регетти уже один, пытаясь повернуть свой деревянный глаз в сторону рук Джека, но увы, его он потерял.
- Мой глааааазиииииик!!!
Одноглазый пират, не выпуская из ладоней несчастную бутылку, бухнулся на четвереньки и, отняв одну руку от горлышка стекляшки, принялся шарить ей по деревянному настилу причала, разыскивая свой протез. Пинтель, не отдавая ром Регетти, тоже гулко упал на колени и... случайно расколотил бутылку. Сдвоенный вопль, который за этим последовал, не уступал ору Гиббса по своей громкости и переливчатости.
Элизабет не выдержала и захохотала во весь голос. За ней тихо засмеялся Джек, во всю уже хихикал Гиббс, забывший про пощечину, а потом и сами Пинтель с Регетти ржали как лошади над собственной упрямостью и неуклюжестью.
- Ба, да у вас тут веселье в разгаре! - произнес за ними голос с насмешливыми нотками.- Позвольте повод узнать?
Гиббс посмотрел куда-то за спину Джека и мелко-мелко закрестился, попятившясь в сторону города, и постепенно, без звука и запаха, растворился в серой пелене ливня. Пинтель и Регетти резко замолчали, словно воды в рот набрали, и взяв с места сразу восемь узлов, рванули вслед за Гиббсом.
- Без повода! - отдышавшись, объявил Джек, вытирая с глаз набежавшие слезы и помогая севшей от смеха на землю Лиззи подняться. Похожая на невыжатую тряпку по степени сырости  Кэт со снисходительным выражением лица наблюдала за этим действом: капитан Воробей, шатающийся и грязный, как свинья, пытается поднять из лужи все еще хохочущую Элизабет, согнувшуюся в три погибели и держащуюся обеими руками за живот. Удалось это ему далеко не сразу.
- Оооооой!!!
- Чего это с ней? - изумилась Кэтрин.
- Истерика. Нам, мужчинам, слабости не позволены, а ей, как женщине, это можно! - с видом профессора пояснил Джек. Кэт с минутку постояла с открытым ртом, переварила оскорбление, потом надулась, как индюк, и наконец взорвалась:
- Ах ты гад мелочный!!!
Джек просто пригнулся под водопадом ругательств, обрушившихся на его многострадальную голову. Элизабет на секундочку притихла, а потом сопроводила полную праведного гнева непечатную речь сестры еще более неуправляемым хохотом. Это привлекло внимание Кэтрин, теперь Лиззи попала в поле ее зрения и немедленно получила по заслугам.
Джек, мгновенно сообразив, что козлом отпущения он перестал быть, намылился тихо слинять, однако вездесущая лиса заметила эти попытки улизнуть...
Элизабет снова согнулась пополам от смеха, тщетно пытаясь перебороть желание смеяться, но ей это не удалось. Сновавшие туда-сюда люди на причале косились в их сторону и  крутили пальцами у виска.Однако краем глаза она все равно наблюдала за Воробьем и Кэт. Теперь и сам капитан уже включился в ссору.
- Ты бесчестный авантюрист!
- От такой и слышу! 
- Мелочный пират!
- Мадемуазель, вы зарываетесь!
- Ах ты...
Кэт не договорила. Джек вдруг резко шагнул вперед и... поцеловал ее. Вот тут-то даже Лиззи замолчала...
Мгновение спустя рыжая пиратка оттолкнула Воробья, и молча залепила ему пощечину. Джека развернуло, его круглые от удивления глаза с такой детской обидой взирали на Элизабет, что она невольно улыбнулась, но смеяться сил у нее уже не было, она выдохлась...
Кэтрин, задыхаясь от негодования, смешанного с изумлением, зашипела, как нападающая змея:
- Еще раз, и... ты понял?!
Воробей обернулся, черные смешливые глаза встретились с горящими зелеными, однако полный возмущения взгляд Кэт на него воздействия не заимел.
- Понял.
- Прекрасссно! - совсем похоже на гадюку прошипела Кэт и, резко развернувшись, умотала куда-то в порт.
Элизабет поднялась с земли, только сейчас понимая, что она сидела в луже под дождем, и делать этого не следовало - смены одежды у нее нет, тронула Джека за плечо. Тот повернулся к ней, и не то виновато, не то обиженно заявил:
- Чего ты на меня так смотришь? Я просто не нашел другого способа ее заткнуть! 
- Джек... Ты в своем репертуаре! - снова задохнулась от смеха Лиззи. - А если бы она тебя убила?! Хииииии...
- Нет уж, это еще кто кого убьет! И вообще, я пират или кто?! Имею право! Думаешь, это приятно, когда на тебя ни за что так набрасываются?! - обиделся Воробей, по-детски надув нижнюю губу. - Я всего лишь пошутил, а эта...
- А ты не слушай! - Элизабет было смешно, несмотря на все "прелести" природы, и потому строившего из себя обиженку Джека она не жалела. - Может, на Жемужину пойдем? Ночевать-то где-то надо.
- Надо. - не стал спорить разочарованный капитан, и оба они поднялись по трапу.

Джек расщедрился настолько, что поселил Элизабет в пассажирскую каюту, "но только до возвращения Уилла, потому что потом мы выйдем в море, и каюту завалим". На вопрос Лиззи, чем это они ее завалят, Воробей с обычной своей беспечностью ответил: "Там посмотрим."
Кэт не появлялась. Непонятно было, как можно так хорошо спрятаться в небольшом портовом городке, но ведьме это удалось блестяще: Элизабет обошла весь город, все места, где она могла быть, но нигде ее не было. Любой, кого она спрашивала, говорил, где находится Кэт на данный момент, потому что только что ее видел: "Рыжая такая? Она пошла туда". "У нее еще лицо опаленное? Да? И рукав камзола прожженный? Да? Она пошла на улицу...эээ... короче, во-он на ту улицу. Да?" Но куда бы не указывали, рыжей испанки не было нигде. Абсолютно. В общем, Кэтрин явно обиделась на Джека, причем непонятно за что, но на то она и Кэт, странная, чтобы обижаться на то, на что, в общем-то, не обижается никто. Элизабет ее не понимала, и в конце концов плюнула на это дело.
Через четыре дня, ночью, Лиззи сидела в каюте, счастливая и довольная: местные показали ей источник пресной воды, небольшую, но бурную горную речку (Тортуга почти вся состояла из сплошных скал), и она все-таки вымылась, и заодно выстирала свою, уже изрядно изношенную, но относительно целую одежду, хотя до сих пор удивлялась, как это ее не смыло.
Теперь она сидела на рундуке, служившим ей постелью и занимавшем почти всю каюту, смотрелась в небольшое зеркальце, которое отрыла в том же рундуке, набитом всяким хламом - от серебряных ложек и целых, не тронутых пламенем свечей до самой разноообразной одежды, даже платьев, вполне приличных, хотя и слегка поеденных молью, и расчесывала волосы черным, деревянным, инкрустированным серебром гребнем, добытым сами-знаете-откуда. Жемчужина мягко покачивалась на морских волнах, и отражение в зеркале тоже покачивалось. Распушившиеся прядки не желали улечься, и торчали во все стороны, лезли Лиззи в нос, в глаза, в рот, и в конце концов чертов гребень застрял у нее в волосах. Элизабет подергала его, чуть не выдернула клок волос из головы, и бросила заниматься дурью. Вместо этого она придвинулась к небольшому оконцу поближе, положив зеркальце рядом с собой, и уставилась на луну. Большую, низко стоящую над горзонтом, блестящую, и на темной, спокойной воде струилась широкая лунная дорожка. Если уж на то пошло, то скорее, лунная дорога. От оконного стекла в уголке был отколот маленький кусочек, круглый и почти плоский, и в этом месте лунный свет дробился на тонкие, серебристые лучики. Элизабет протерла одну из ячеек, на которые окно делила рама с достаточно частой решеткой, но эффекта это не возымело, и луна, все такая же большая, низко стоящая над горизонтом и блестящая, так и осталась туманно размытой от желтеньких пятнышек и разводов морской соли, покрывавших стекло снаружи. Но это не помешало Лиззи дальше любоваться пейзажем, ей было хорошо, относительно тепло, сухо, она была чистая, и единственной неприятностью был застрявший в волосах гребень.
Тихо скрипнула дверь, мягкие шаги, точнее, один шаг, ибо именно такое расстояние было от рундука до двери, заставили Элизабет слегка вздрогнуть, но оборачиваться она не стала. И так было понятно, что Джеку снова нужен собутыльник. Или собутыльница, что, впрочем, разницы не имело - пить он мог с кем угодно.
Вместо этого девушка подобрала опять брошенное зеркальце и стала в него смотреться, краем глаза замечая, что Воробей пока что держится в стороне, молчит, и просто за ней наблюдает. По стенам бродят блики от воды, и бутылка в его руках их отражает.
- Зачем ты пришел? - приподняв брови, спросила Лиззи. Проклятый гребень не желал вытаскиваться, он настолько сильно зацепился за волосы, что даже трогать его было больно.
Джек не двинулся с места.
- Поговорить.
- Джек, ты всегда болтаешь. Тебе не надоело? - чуть-чуть кокетничая, хитро спросила Элизабет.
- А тебя совесть не мучает? - снисходительно осведомился Воробей.
Лиззи рванула расческу изо всех сил. Безделушка черного дерева с застрявшими между зубцов тонкими золотистыми прядками улетела в другой угол, гулко ударившись о доски, и провалилась в щель между рундуком и стеной. Отвечать было нечего.
- То-то же. Я ни в чем тебя не виню, ты спасала других. И все-таки спасла меня. Но предательство хуже смерти. - Джек скупо ронял слова, точно зная, что только резкие, четкие фразы могут задеть эту очерствевшую девушку, пространная речь не достигла бы ее сердца. - Я не хотел возвращаться. Подумай - ты предала. Воспользовалась моей слабостью к хорошеньким молодым девушкам.
- Ну знаешь ли... - немедленно вспыхнула Элизабет, все также через зеркало смотря на него. - Ты тоже хорош! Ты отправил Уилла на Летучий Голландец!
- А ты вспоминала о нем, когда кокетничала со мной на Жемчужине? - тихо спросил Джек.
Лиззи опустила голову. На мятые штаны упала маленькая переливающаяся слезинка, не сразу впитавшаяся в грубую, пропитанную морской солью ткань.
- Только когда сосредотачивалась на сундуке. Мне было хорошо с тобой, Джек, но ты и Уилл - разные люди. - грустно проговорила девушка. - Ты старше, опытнее, но он...надежнее. Я люблю его, Джек, несмотря на то, что увлеклась тобой на какое-то время.
- Ах это ты называешь "увлеклась"?! - взорвался Воробей. - Ты со мной кокетничала, ты меня целовала, и ты же отправила меня на смерть! А теперь ты говоришь, что любишь другого, и указываешь мне на мои недостатки!
- Чего ты хочешь, капитан Джек Воробей?! Чтобы я извинилась?! Или призналась тебе в вечной любви и отправилась с тобой на край света?!
- Скорее первое, чем второе! - съязвил Джек. - Да, цыпа...
- Джек! - зашипела Элизабет.
- Да, цыпа, - не обращая на нее внимания, продолжал Воробей, - я хочу, чтобы ты извинилась. За все, и в том числе то, что тебя не касается. Все равно в ближайшем будущем что-то вытворишь, уж я-то тебя знаю...
Лиззи потихоньку остыла. В глазах защипало от слез, а на душе стало как-то невыразимо гадко и тошно... Так стыдно ей еще никогда не было.
- Прости меня, Джек... - наконец выдохнула она. - Я такая дура...
Воробей сел на рундук, спина к спине с Элизабет, загадочным образом оставаясь в тени.
- Прощаю. Но только потому, что хорошенькие молодые девушки - моя слабость, а ты сейчас была искренна.
Лиззи оглянулась и чуть не столкнулась своим носом с носом Джека, тоже повернувшегося к ней.
- Прощаешь?
- О да, Лиззи, - пафосно и торжественно, но явно актерствуя, произнес Джек, наблюдая за ее глазами, - я прощаю тебя, и теперь ты свободна от тяжкого бремени предательства!
Элизабет засмеялась, слегка подавшись вперед, и легонько столкнулась с Воробьем лбами. Тот опустил глаза на ее губы. Лиззи почувствовала этот взгляд, и, поборов смех, чмокнула Джека в щеку.
- Фу, Джек, ты даже в такой момент не можешь быть серьезным! - она снова засмеялась, заметив, как он выпятил нижнюю губу, обиженно засопев.
- И все? А ты не хочешь поблагодарить меня за то, что я тебя простил?
- Дай тебе волю, так ты заставишь всех приличных девушек себя перецеловать.
- Зато я тебя не люблю...
- Это вполне взаимно. И вообще, чего это у тебя там в руках? Ром? Ты опять пьешь!
Джек надулся как индюк.
- Ты вроде хотел о чем-то поговорить.
- Я уже поговорил.
- Неправда. Ты не можешь прийти, чтобы поговорить только о чем-то одном.
- Ну и что? Я тебя простил, на тебя я не могу долго обижаться, на дур не обижаются...
Элизабет молча залепила ему звонкую пощечину.
- Я пошутил!
- И что? Может, я и дура, но зато честная дура, если уж на то пошло!
- О да, когда ты меня тогда целовала, ты была предельно честная, без всякой задней мысли! - глаза Джека недобро сверкнули. "Все-таки он еще не до конца простил меня, - решила Элизабет, - но он уже понял, что я действительно раскаиваюсь. Ему нужно время. Неужели он сейчас пришел только для того, чтобы со мной позаигрывать? С него станется!"
Лиззи отвернулась от него и снова стала смотреться в зеркало. Ну вот, оказывается, у нее точно повередине лба выскочил маленький, но яркий, насколько она могла заметить в таком плохом освещении, прыщ. Только этого не хватало. Хотя... загар его быстро уничтожит. Пошел он к черту, есть проблемы похуже.
Джек, явно с ней кокетничая, причем от скуки, положил голову ей на плечо, заглядывая в зеркало. Свое отражение он не видел, но лицо Элизабет было очень отчетливым. И злосчастный прыщ тоже.
Лиззи чуть подвинула стекляшку, так, чтобы ей было полностью видна физиономия Воробья, до того она замечала лишь освещенную ярким лунным светом черную спутанную прядь.
- А-а-а-а-а-а!!!
- Что с тобой?! - аж подскочил Джек, разворачивая отчаянно визжащую Элизабет к себе.
- А-а-а-а-а-а!!!
- Да что с тобой?! - изумился Джек, пытаясь одновременно трясти Лиззи и заткнуть себе уши.
- А-а-а-а-а-а!!!
- Ну, это можно долго. - справедливо решил Воробей. Он откупорил бутылку и, набрав рома в рот, прыснул им в Элизабет. Как он и ожидал, девушка замолчала, глядя на его круглыми, полными неуправляемого страха глазами. - Что с тобой?
- Ты в лунном свете, - забормотала Лиззи быстро и тихо, но он слышал, - но ты нормальный, посмотрись в зеркало, не выходя из лунного света!
- Как скажешь. - пожал плечами Джек. Он, словно чего-то опасаясь, взял в руки зеркало и заглянул в него.

На него смотрел череп.

Джек страдальчески закатил глаза.
- Что, опять?!