(продолжение)

Глава 2. Исповедь рвущегося сердца.
Мы сидели за столом друг напротив друга. Жизнь оживала в тихом и пасмурном городке. Собирался дождь. Прохладный мягкий ветер врывался в кабак, окутывая нежной пеленой морской свежести.
Ванес ждал моих разъяснений. Я допила кружку крепкого какао и тихо сказала:
- Ванес, я приехала…
- Да? – он весь подался вперед.
- Я приехала умирать. – я резко встала и повернулась к нему спиной, вдыхая из окна соленый воздух моря.
Ванес в ужасе отшатнулся.
- Ванес. – я говорила ему, смотря на тихие буруны. – Я приехала умирать. Сложно объяснить, почему это так. Могу лишь сказать, что проклятие королей Арго существует.
Он вздрогнул.
- Да, Ванес,  я сама холодею от ужаса происходящего.…  - я в волнении села по-турецки и сложила руки у колен. – Я хотела вырваться оттуда, я хотела жизни… Жизни! Я мечтала о спокойствии… Я все потеряла! Я гнию изнутри уже полтора года! Я медленно умираю!...
- Зачем же ты решила стать королевой? – его голос звучал мягко, успокаивающе.
- Я думала, что получу власть… Я слишком много перенесла с тех пор как стала частью Арго и хотела сквитаться….
- А взамен получила проклятье королей Арго… - задумчиво добавил Ванес.
- Да… Я это осознала совсем недавно…
- На Карибах?
- Да, там… Вокруг меня был только песок и безграничное море… Я сидела совершенно одна…Были звезды… И я почувствовала, что мои чувства отмирают, я сама умираю… Меня словно окатило сознание того, что умру…Даже срок…
- И сколько? – мне показалось, что его голос дрогнул.
- Еще три месяца. И я должна умереть…
Наступила пауза… За окном шумел прибой, люди негромко переговаривались вдалеке.
- Ванес, - тихо сказала я, пугаясь звука собственного голоса, -  не знаю почему, но в тот момент я поднялась с песка и поплыла к тебе.
Он усмехнулся:
- А что же твой новый минчорро?
Меня передернуло.
- Я его ненавижу. Он хуже Тирсо. Он слишком много хочет от меня. Я ему не нужна.
- А Диего?
- Ты о нем слышал? Я нет.
- Хорошо, Барбосса?
- Он за яблоки «Жемчужину» продаст!
- А…
- Ты допрашивать будешь или дело говорить?!
- Но я...
- Знаешь, уж лучше я подохну где-нибудь в другом месте, чем стану выслушивать твои глупости, лильипенди!
- Но-но! Давай не будем переходить грань светского разговора!
- Хорошо, и твоя тема?!
- Что нового в Арго, королева?
Я перевела дух. За что я его ценила, так это за выдержку – Тирсо бы в меня стулом запустил уже давно. Я вновь села за стол и стала пить какао.
- Обсуждается кандидатура Румынии и Трансильвании в качестве самостоятельных провинций Арго.
- Но для этого им нужна поддержка Пиратского Барона…
- Несомненно. Если кто-то возьмет на себя сразу двух Маркизов…
- Вряд ли. Им со своими проблем хватает… Кстати, ты слышала о Америго?
Я вздрогнула. Передо мной встал тоненький робкий служка монастырского лазарета. Вспыхнул жаркий Валенсский вечер…Пескарь…Марух….Аза…Бешеная погоня с ящиками полуживых рабынь… Монастырь…Убитый монашек…Не помню, как звали…Взволнованные глаза Америго… Я не вспоминала о нем два года. Да и что было вспоминать? Он был лишь средством. Стал не нужен – и о нем забыли, как забывают о разбитой кружке.
- И что? – я еле сдерживала дрожащий голос.
- Он стал Наемником.
Я не могла поверить. Неужели он стал Наемником?!... В его обязанности было уничтожать всех, кто был неугоден Арго; эта должность требовала особой жестокости…Не могу поверить…А хотя в темноте все становятся черными.
Что-то оборвалось внутри меня, сломалось и вылилось наружу:
- Ванес, я не могу вырваться из Арго! За мной следят – за мной постоянно следят. Это лабиринт без выхода. Я больше никогда не вырвусь оттуда.
Он аккуратно взял меня за плечи. Я с силой прижалась к нему:
- Ванес, мне страшно! Я боюсь. Они накачали меня…
- Афюн?
- Не знаю. Но это гораздо сильнее. Я ничего не помню. Они меня гипнотизировали.
- Ты же не поддаешься гипнозу!
- Это было что-то особенное. Не знаю что. Но я не смогла сопротивляться…- в моем голосе я уловила слезы. В последнее время это стало повторяться все чаще и чаще. – Ванес! Они меня не оставят! Это пропасть, из которой нельзя выбраться… Тьма… Раганза… Он тоже… Он куплен ими… Они меня все равно убьют!
Я начала истерично плакать. Меня трясло. Такое со мной случается уже не первый раз с того самого момента, как я стала Королевой. Самое страшное, что сама я не могла остановиться.
Ванес на некоторое время ошалел, но тут же помчался куда-то. Меня продолжало трясти; припадок усиливался. Я лежала абсолютно одна, не имея даже сил справится с судорогами и никому до этого не было дела.
Минуты через три, грек ворвался в комнату с кальяном и сунул трубку мне в рот:
- Вдыхай!
Я судорожно закурила. Через полчаса я была уже спокойна. Ванес с горечью посмотрел на меня.
- Что? – с некоторой раздражительностью спросила я.
- Они погубили тебя. Ты больше никогда не отучишься.
Я знала об этом. От его слов мне стало нестерпимо одиноко.
- Ванес, я не хочу умирать…
- Не волнуйся, я помогу тебе.
- Как?
- Мы уйдем в горы.
- Ты говоришь как ребенок! Я кончена и не смогу жить…
- Это вещество, которым тебя качали, поставляю я. И я знаю, где его добывают. Ты будешь им обеспечена. Он и живой товар – вот те две истины моей области. Не на бананах не нам жить!
Я рассмеялась. Мне представился Ванес и его подопечные, день и ночь горбатящиеся на банановых плантациях.
- Ванес, я приехала умереть у тебя. Только ты сможешь помочь мне успокоиться. Пускай даже навек…
Кругом веял мягкий морской ветер. Мы сидели на полу притона. Я курила кальян, медленно пуская клубы дыма. За окном, по ту сторону притона, начался мелкий дождь. Мы сидели и смотрели на гавань, море, корабли, небо….

(продолжение следует)

(продолжение)

Глава 3. Рай.
На следующее утро меня поднял Ванес, открыв настежь дверь в прохладное утро навстречу яркому солнцу.
- Ванес, какого…?! – я еле сдержала более яркую реакцию.
Он сел на край моей кровати и тихо сказал:
- Сегодня начинается фиеста в честь Инти Райми – летнего солнцестояния. Я хочу, чтобы ты попала в рай после ада.
Когда я вышла на улицу, кругом было полно народу. Красочные, шумные церемонии Инти Райми, пестрая одежда жителей города, громкий ромалис и тарантелла – это ослепило меня после серости вчерашнего дня.
Ванес потянул меня в глубь толпы. Там, на небольшом помосте танцевала маленькая метиска. Я поняла Ванеса без слов.
- Дорогу, эрани! – полушутливо-полусерьезно прикрикнула я и одним махом взобралась наверх.
Настала пауза. Все ждали.
Я медленно поднялась на кончики пальцев и вытянулась в одну напряженную линию. Еще мгновение – и громкий звон бубна прокатился по толпе. Эхом отозвались мне тысячи голосов. Они звучали в такт бубну, я танцевала ромалис огня и льда – от медленных, меланхоличных движений я взрывалась искристым задором фламенко.
Я чувствовала восхищение, сотни глаз смотрели на меня – я вновь ощутила радость танца, опять вспомнила свою жизнь в Старом Свете…
После танца меня подхватили на руки. Я уселась на плече одного великана, матроса ирландца, во главе процессии моряков с гавани. Все они шли к кабакам, на злачные окраины города. Я вспомнила свою жизнь простой «чернорабочей», спокойную жизнь, без риска, ужаса, Смерти…
Там меня поставили на стол, и я танцевала, вновь вытворяя свои «причуды», которые и дали мне славу: в виски запихивала тянучки и зефир, все взбалтывала и поила кошку, била посуду и использовала осколки как констаньеты; мяла апельсины в сладкой воде, добавляла туда шнапса, поджигала и бросала все в стены, как я говорила «для красочности», а остатки давала пить смельчакам на спор; танцевала с завязанными глазами между обоюдоострых ножей, на спор заставляла вытащить мои украшения из огня….
Откуда-то достали смущенного Ванеса. Я затащила его на стол и стала танцевать. Мне вспомнилась Севилья, наши три дня…  Я громко запела: «Baila los gitanos»
Начались дни, когда я  не знала: я все еще на земле или уже на небе. Ванес делал все, что только мог: моя жизнь стала похожа на сказку.
Праздник ворвался в мою жизнь пестротой карнавальной одежды и нежной мелодией песен.
Голову кружили бесконечные танцы. Я и Ванес мчались в бесконечной фиесте…
Я стала жить прежней, беззаботной жизнью: танцевала на площади и таверне у самой гавани; цыгане тут еще не побывали; я стала дурачить горожанок старыми способами, не  боясь быть обруганной  - им мои приемы казались истинно верными наряду с надоевшими приемами местных знахарей-индейцев. Я лечила, предсказывала судьбу, готовила приворотные зелья, творила заговоры, снимала порчу, гадала на всем, что имелось под рукой – в короткие сроки я стала самой уважаемой горожанкой, меня даже стали звать «Respetado» - уважаемая.
Ванес определил мне место содержательницы притона, в котором расположилась его тихая резиденция – Дворца тут не имелось. Я охотно согласилась на это место, также, как и на предложение прислуживать в таверне «Грот-мачта», где я и официально жила.
В сьесту я приходила в притон Ванеса, ночью танцевала там и присматривала за задними комнатами, как прежде это делала Марух  в Валенсии, а после нее Дороте в Кадисе.
Мои минчорро менялись один за другим. Ванес прекрасно знал об этом (глаз и ушей у него было предостаточно), но терпел.
А я жила в угаре фиесты…

Глава 4. Странное беспокойствие. Ссора.
Был поздний вечер, я шла из таверны «Грот-мачта» в притон Ванеса. Улицы почти все спали, время перевалило за полночь.
Вдруг меня охватило странное беспокойство: такое же я испытывала, когда мне на хвост цеплялись соглядатаи Священной Инквизиции. Я хорошо знала, что и здесь, на краю света, орудуют энтузиасты Торквемады, но что-то было не то…
Я ускорила шаг. Притон уже жил своей жизнью: здешние заведения не прячутся под вывесками «комнаты внаем», а существуют открыто, благо властям не до них.
Наш притон был сравнительно небольшой: средних размеров кабак с довольно приличным и главное съедобным провиантом, второй этаж, отведенный весь под отдельные комнаты жилиц и самый верхний, принадлежавший целиком Ванесу.
Дом был старый, еще времен Кортеса, часто и плохо перекрашивавшийся, отчего принял серо-бурый оттенок зеленого. Стекла были мутные, кривые, благодаря чему улица принимала фантастический характер. Меблировка также часто перекрашивалась, потом вконец облупилась и приобрела серо-каштановый цвет.
Меня, как содержательницу, встретили радостными криками. Я решила немного выпить.
Приказчик у стойки, Эстебан, скороговоркой мне сказал:
- Наш господин, щедрый, справедливый и наимилостивейший  Маркиз Латинский, звал тебя…
Захватив свой стакан, я направилась на третий этаж, попутно раскланиваясь с богатыми посетителями.
Апартаменты Ванеса были примером роскоши и простоты. Вещей было немного, все крайне дорогие, но к месту и самые необходимые: стол, кровать, секретер (раньше он стоял у губернатора), в котором были самые важные бумаги области, два плетеных английских стула и ширазский шелковый ковер на полу.
Ванес встретил меня резким вопросом:
- Где тебя носило?
- Главное, куда принесло. – отрезала я.
- Дэви, я человек терпеливый…
- Я ценю честность…
- Дэви! – прогремел он так, что все окрестности Лимы на 600 миль, слышали его. – Если ты не прекратишь…
- Ты же знаешь, что я никогда не прекращу! -  в ту же секунду в меня полетел нож. Он вонзился прямо у моей шеи, я почувствовала теплую струйку по груди. Спина похолодела…
- Хаке!!! – взвизгнула я и швырнула в него стакан, что все еще был в моей руке.
Ему немного порезало лицо – отделался несколькими маленькими шрамами, а жаль.
Мгновение было абсолютно тихо.
- Я ненавижу тебя. – чуть слышно прошипел Ванес, закусив губу. – Ты все время думаешь только о себе, а других даже не удостаиваешь своим вниманием. Хоть раз ты спросила меня о моей жизни? Хоть раз ты попыталась узнать, чего стоило мне отпустить тебя в тот раз?
- Не отпустить, а отдать. – твердо поправила я, хотя внутри у меня все дрожало.
Это произошло как раз тогда, когда я только познакомилась с Тирсо Гарсиа. Тирсо знал, что Ванес не отдаст меня просто так: он был одним из самых опасных противников драк на ножах.
Поэтому Тирсо придумал план, по низости превзошедший всю историю подлостей Инквизиции. Зная, что Ванес азартный игрок, он предложил сыграть в карты на… меня. Я в тот вечер танцевала в неверии и видела игру своими глазами от начала до конца.
Ванес проиграл.
Он взглянул на меня такими глазами, что я невольно отвела взгляд.
- Зачем тебя бросили ко мне к камеру тогда? – тихим голосом спросил  он. – Зачем тогда было…- он не договорил.
Я вспылила:
- Ты мне выговариваешь, словно имеешь надо мной власть! Я ничем тебе не обязана! Помня  тот вечер, я при желании могу теперь убить тебя!
- Так что же не убьешь? – с тихой усмешкой спросил Ванес.
Это был последний предел терпения.
- Если это любовь, когда ее ставят на карту – мне ее не надо! – я швырнула в него связкой ключей от комнат жилиц и молнией вылетела из притона черным ходом.
Бодрыми шагами я шла к таверне. Я знала закон: в своих владениях Маркиз может больше, чем король. Но не таков был мой характер: я положила за обязанность каждодневно попадаться ему на глаза и решила этому беспрекословно следовать.

(продолжение следует)

Тарья, этот момент я учла! Прода уже на подхвате!

Катари я снимаю шляпу!

Ванес - как-никак Маркиз Латинский, связи в высшем свете имеет. Ну и стоял секретер плохо, на солнцепеке, да и увидал его Ванес. Думает:"Че же так губернатор издевается над вещью?! Мне нравится - берем!" Ну и сами понимаете...   (ну я так приземленно объяснила)

Итак, давненько я тут не была. Выдаю еще одну главу, скоро конец

С рассветом таверна открыла свои двери. Я стала прислуживать до девяти утра. С девяти до сьесты я танцевала на площади, гадала, лечила, ворожила. На сьесту и до вечера я уезжала кутить с мужской половиной местной знати. Остаток дня я коротала в таверне.
Так прошло недели три.
Однажды утром в порт прибыл испанский фрегат «Дон Карлос». Особой прибыли он не приносил в казну города, но зато все пассажиры спешили в нашу «Грот-мачту». Такой случай упускать было нельзя.
- Хуан! – я подлетела к стойке. – Два рома, яичница, две макрели, три какао и кофе.
Пока я ждала, когда Хуан соберет заказ, в таверну зашли еще посетители. От нечего делать я решила угадать, кто сейчас что закажет. Я сосредоточилась.
«Один из вошедших не прочь выпить виски, хотя их у нас уже давно нет. Ничего, обойдется ромом…А человек у окна затребует свою яичницу – надо поторопить Хуана. Далее… - вдруг внутри меня что-то сжалось. – Один из сидящих здесь убьет человека…»
- Калли, на разнос! – подлетел Хуан, вручая мне огромный поднос.
Я заметалась между столами с бесконечным «Си, сеньор!», «Непременно, сеньор!» и пристально всматривалась в лица сидевших.
Кто из них? Тот, рыжий датчанин, или сухопарый турок? Или мрачный корсиканец? А может его приятель каталонец?
- Сеньорита! – грубо позвали за крайним столиком.
- Да! – не менее грубо выросла я перед хмурым перуанцем и молчаливым монахом -  францисканцем  в глубоком капюшоне.
- Рома. – однозначно выдал первый.
Я кивнула и посмотрела на монаха.
- Я тоже. – отозвался он.
Я пошла за заказом. Этот монах показался мне знакомым. Я чувствовала между нами связь. Но кто он?
Я принесла заказ и внимательно осмотрела монаха. Нет, все-таки его знаю. Начиналась сьеста, я ушла в задние комнаты, в прохладу.
Вдруг меня охватило ужасное чувство – я словно гнила изнутри. Не буду рассказывать обо всем, только скажу: в один прекрасный день два года назад явственно почувствовала,  что начинаю гнить изнутри.  И тогда впервые за всю мою жизнь меня обуял безотчетный, слепой ужас, впервые я страстно захотела жить. Все, что было до этого – медленно действующий яд, не имеющий противоядия.
Я тут же помчалась к одной очень нужной теперь особе.

Глава 5. Не более месяца.
- Коаксок! Коаксок!
Я уже битых полчаса стояла у низеньких дверей мазанки и стучала в покосившиеся ставни. Наконец мое терпение лопнуло:
- Старая ведьма! Продала душу за тридцать серебрянников!
На крыше что-то заскрипело и сверху на меня устремились два черных, как сам ад, глаза.
- Чего пришла? – враждебно гаркнула она.
Коаксок была сморщенная, как сами Анды, дочь инков. Которая коптила эту землю не одну сотню лет. Никто не помнил ее молодой, даже местный долгожитель Хоаким, когда был ребенком, застал ее совершенно седой. Тем не менее она вообще не сгорбилась: ее фигуре могли позавидовать все местные красавицы. Она была деятельна и бодра, хотя старые пальцы с черными венами и дубленой, как горная порода, кожей выдавали ее года.
Она была самая уважаемая ведьма Анд – Инквизиция таких сроду не видывала, а жаль. Ее чтили все, мне приходилось тоже.
- Старая ведьма, я хочу знать будущее. – отчеканила я, твердо смотря в ее глаза.
Она усмехнулась:
- Входи.
Ее дом изнутри был старый, как сама она, ни разу не подновлявшаяся. Бурые стены, низкие столы, отсутствие стулов, индейские ковры и посуда, дурманящие ароматы – все это меня угнетало. Внутри меня все сжалось от странного чувства.
Мы сели на пол перед низеньким столиком. Коаксок достала карты.
- Что тебе надо?
- Я гнию изнутри. Я хочу знать, сколько мне осталось.
Та рассмеялась:
- А люди брешут…
- Я знаю, что ты сделала с губернатором. – мои глаза метнули искры, хотя голос оставался спокойным. – Хотя это было семьдесят лет назад.
Коаксок передернула. Она спрятала простые карты и достала другие. Пиктограмма, специфическая, знакомая мне, светилась на рубашке. Сразу вспомнилась легенда, откуда появились у нее эти карты.
- Сними.
Я привычно сняла с колоды. Коаксок быстро метала карты и вдруг остановилась.
Я посмотрела на карты.
- Тебе не осталось и месяца.
- Я так и знала. – и вылетела из ее дома.
Я мчалась по улицам, не разбирая дороги. Неужели я сгнию? Я умру?
Нет! не может быть этого: Смерть уже столько раз проходила мимо, лишь немного задевая меня своим подолом!
Я огляделась: был жаркий день, светило солнце, на площади танцевала Opium, чистокровная испанка-переселенка.
Основным ее промыслом были танцы в неверии и на площади, хотя она и гадала, и знахарничала. Меня привлекал в ней ее взгляд – томный и поволокой. Казалось, что она хоть и смотрела, но не видела вас. Такие бывают у людей, сидящих на афюне, за что она и получила свое прозвище, в то время как сама ни капли не испробовала этой отравы.
Танцевала она великолепно и была мне хорошей конкуренткой. Но если сказать, что карты ей лгали, это значит не сказать ничего. Они вообще несли полную околесицу, из которой Opium выворачивалась крайне оригинально: говорила обратное на то, что ей «вещали» карты.
Ее способности в излечении тоже были сомнительны, хотя от ее руки еще никто не издыхал. Я, сколько могла, просвещала ее по части лекарств.
Когда она увидела меня, то сразу остановилась. Я повернула и сменила ее.
Кругом все живет, им дело нет до меня, а я уже вычеркнута отсюда!
«Значит это Карма…» - пронеслось в моем уме.
Я ничего не могу сделать, я должна умереть. Мимо прошли молоденькие перуанки, лет шестнадцати. Одна толкнула другую:
- Смотри! Это же Калли Дэв!
- Точно, это она…. Она самая…
Сердце сжалось. Они не знают, что я более других обречена на смерть.
Итак, не более месяца… Ну что ж, это тоже срок… Что мне оставалось еще? Только смириться.
Танец не принес мне облегчение да и сбор был не богат.
Лишь только я кончила, ко мне подбежала темнокожая служанка:
- Сеньорита Дэв, моя госпожа хочет видеть Вас.
Я пожала плечами и пошла за ней. Госпожа жила в богатом доме с огромным патио и полом, выложенным белым мрамором.
Увидев молодую испанку-дворянку, я тут же поняла, зачем послали за мной.
- Нет! – с порога отрезала я.
- Но сеньорита Дэв! – она кинулась мне в ноги. – Люди говорят, что только Вы можете…
- Нет. – отчеканила я.
- Но меня родители убьют!
- Мой Вам совет: читайте поменьше романов.
- Но госпожа…
- За этим к Коаксок: она лучше меня. – я резко повернулась на мысках и вышла, хлопнув дверью.
Этот случай разозлил меня на весь день. Даже флегматичная  Opium, кажется, была поражена мной до глубины души.
Когда таверна закрылась, я с облегчением вздохнула и решила выместить прилив злобы.
Вместо того, чтобы идти в задние комнаты, я повернула к окраинам города искать приключений.
Мне не пришлось ждать: на втором околодке искатели чужого кошелька явились пред моими очами. Тонкий стилет всегда со мной – я дала волю эмоциям.
Мне стало даже весело; до жуди весело. Ночь, звезды, блеск ножей, алые брызги и бешеный, звериный азарт.
Вдруг, в одной из драк железная рука добила моего последнего противника. Я обернулась и поудобнее сжала рукоять.
Тут резкая боль отозвалась в моих запястьях; ночной путник сжал мои руки:
- А ты стала еще более рискованнее.
Я вздрогнула: это был Америго. Весь хмель из головы пропал тут же.
- Ты стала еще лучше…
- Смотря в каком смысле…
- Ты не забыла меня.
- Было что помнить. Ты, говорят, теперь Наемник.
- Да.
- Так ты бросил монастырь?
Америго передернуло:
- Не вспоминай о этом! Было – прошло!
Я постаралась засмеяться позадорнее.
- Зачем ты здесь?
- Я пришел забрать одного по решению Старейшин.
- И кто он?
Америго промолчал. Я знала, о ком он молчит.
- Америго, пойдем. Становится холодно. – я повела его в нашу таверну.

(продолжение следует)

Итак, концовка.

Меня всю трясло, словно как тогда в Индии. Тогда я чуть не попала в пасть нага: все мое сари было в его яде, мне чудом удалось его снять.
Увидев меня, даже Америго недоверчиво покосился:
- Ты в порядке?
- Еще в каком. – лихорадочно улыбнулась я. – Нам пора идти, путь долгий.
Мы вышли, жар спадал. Пропустив на веревочный мост Америго, я оглянулась.
За мной, в дымке вечера лежала Лима. Высокие шпили собора, крыши домов, кривые улочки, красивые лианы навесов… Мне нравился этот город: в нем было что-то от сказки… Словно поселение на самом краю Света…
Я усмехнулась: это и был край Света. С вершин гор можно подостлать облака под ноги, а рукой взять солнце. Тут живешь, как в давние времена – здесь нет цивилизации, здесь нет новостей из «большого» Света, здесь есть согласие между всеми…
Сердце больно сжалось, я вспомнила приговор: «Не больше месяца…» Я больше не увижу этого города на краю Вечности… Скоро, совсем скоро меня не будет среди них…
Из раздумья меня вывел Америго:
- Куда мы идем?
- Ванес направился за редким товаром. – сказала я. – «Проклятие Королей Арго». Его добывают только очень высоко в горах. Недавно один аргонец нашел еще заросли этого редкого растения. Вейдомесу нужно самому осмотреть – риск ошибки велик. Он ушел в «Дом Облаков». До него сложный путь через горы и обрывы, но я знаю как идти. Главное, не смотри вниз.- закончила я и устремила свой взгляд на Америго.
Похоже, он поверил. У меня вырвался вздох облегчения: теперь дело пойдет как надо.
Ванес действительно получал сведения и ушел в «Дом Облаков». Но я вела Америго самым длинный и опасным путем. Признаюсь, у меня была маленькая мечта: чтобы он просто сорвался вниз.
До ночи мы не сказали друг другу ни слова. Путь лежал в лощину, а потом резко, над обрывами в горы. Я решила остановиться у источника, дающего начало большой реке.
Пройдя долгий путь, я была измотала, Америго – ничуть. Даже его дыхание было ровным и спокойным. Я невольно содрогнулась: мне стало страшно этого человека, силу которого я могла только предполагать.
Он сидел у костра и смотрел на искры. Его глаза были полны темной силы Арго, жестокости, хладнокровия. Сейчас со мной он спокоен, но что если…
Когда он заснул, я достала «Проклятие». Сейчас меня охватил беспричинный страх чего-то. Мне стало страшно не только Америго, но даже темноты, которой я вообще никогда не боялась. Мои мысли вновь обратились к Ванесу…
Понемногу страх стал отступать: я заснула. Мне снилось, что в Лиме настал сезон дождей. Но вместо воды на крыши домов падали мелкие ярко-голубые цветы. Они покрыли  Лиму в мягкую пелену, сделав горы совсем голубыми… На небе засияли три радуги в блеске звезд…
«…Цветочный дождь…. Радуга в рассветный час на Млечном пути…. Чудеса… Край Света….»
Утром меня разбудила хрустальная вода: когда я поднялась, она сотнями отблесков засветилась на солнце.
Легкий туман еще лежал в долине и в ущелье гор. Я подняла Америго и мы двинулись дальше.
Солнце было в этот день особенно жарким. Мои ноги подкашивало. В день я не прошла и трети намеченного пути, что сильно изменило мои планы.
Если мы опоздаем, то на обратном пути встретимся с Ванесом. Тогда всему конец. Мне пришлось, скрепя сердце, решить идти главным путем, не делая обходных уловок.
Так прошла неделя. К ее исходу меня ждало новое открытие: я перестала чувствовать жар и холод. Это было теперь очень кстати: нам предстояло идти в горы, где теплые одежды спасали не всегда.
Америго был то задумчив, скрытен и неразговорчив, то взрывался шутками, смехом и светом.
В тот вечер он был особенно весел. Я покатывалась со смеху.
Мне было беспричинно весело: резкие перепады настроения стали для меня уже привычными в этом путешествии. Он был на подъеме, но я чувствовала, что его что-то мучило. И, кажется, знала что именно. Я ждала.
- Дэви, - начал он прямо, - за что ты предала его?
- Долго объяснять.
- И все же…
- Он проиграл меня в карты Тирсо. Я не могу ему этого простить.
Америго что-то хотел сказать, но промолчал. Мне было все равно, что он думает.
- Ты будешь со мной?
Я повела бровью:
- Если ты этого хочешь.
- Хочу. Ради тебя я тогда ушел в Арго, вспомни.
- Это было твое решение…
- Но ради тебя. Мы будем вместе?
- До самой смерти. – улыбнулась я: он вряд ли понял тот смысл, который  я вкладывала в эти слова.
Наутро пошел ливень – начался сезон дождей. Омрачающим обстоятельством было и полное отсутствие «Проклятия». Вчера я приняла последнюю позу.
Мы стали подниматься тропой, которую местные жители назвали «тропа людей смерти» или, говоря понятным языком, тропа аргонцев.
Она шла через гниющие дебри, через которые приходилось пробиваться, вырубая себе путь. Лишь только ты делал шаг, и лианы вновь вставали непроходимой стеной. Стоял невероятный зловонный смрад, смрад Арго, душивший все живое: даже игуан тут не было.
К обеду мы достигли маленькой деревушки на практически отвесном склоне горы. Крыша одного дома служила другому полом. Старая перуанка знала меня: мы остановились на сьесту.
- Зачем пришла? – просила она, чтобы Америго не мог нас слышать.
- Долго объяснять. Он был?
- Да.
-Давно.
- Три дня назад.
- И никого больше?
- Нет.
- Послушай, - сказала я, прищуриваясь по-кошачьи, - сейчас, когда мы поднимались, я видела ягуара. Дай мне пистолет на всякий случай. Маркиз не забудет этого.
- У меня только одина пуля.
- Сойдет.
Она достала старый пистолет, времен первых покорителей Америки. Я проверила заряд: порох был сухим.
- Тебе не холодно? – она кивнула на мою легкую одежду. – Твой спутник совсем замерз.
Я пожала плечами и, сделав благодарственный жест, вышла из дома.
К вечеру оставался только один переход до Дома Облаков. Я лихорадочно усмехнулась: за день я перестала испытывать голод. Настала худшая стадия – мне нужно было «Проклятие». Я не замечала ничего вокруг себя.
А между тем, дождь на время перестал. Сквозь серую пелену выглянул закат. Махровая зелень стояла, как зачарованная. Багровые тучи пылали алыми всполохами. Америго замер:
- Какая красота…
- Да? Не знаю. – мне было как-то все равно. Я не видела ее.
Солнце село и настали сумерки. Мои последние сумерки. Америго давно спал.
«Нет, у меня осталась еще ночь, одна ночь и она моя» - с содроганием жизнелюбия в душе вскричала я.
Ее никому у меня не отнять! Я заслужила своими муками это время!
Я вспоминала всю жизнь, что прожила. Вспомнила маленькую девочку посреди огромной глади воды, одну на всю Вселенную… Вспомнила рынок рабов, цыган… Вспомнила Тирсо, Гийо, свою бесшабашную жизнь в Испании… Вспомнила Крриша…
Я не хочу умирать…. Не хочу.
Ночью меня стали мучить мысли о самоубийстве. Меня колотило в бреду, а странный, нарочито приятный голос шептал мне: «Одина пуля и муки кончены… Что тебе Ванес? Оставь свои муки… Ты столько мучаешься…»
Меня рвало на куски, рука сотни раз приближалась к курку, но в сотый раз вновь отдергивалась. Наконец из мрака мыслей меня вывел Америго.
- Вставай, пора.
« Вот и пришел мой последний день…» -  подумала я и заметила, что чувства тоски не оказалось. Ничего не оказалось. Эмоции отмерли.
Солнце уже взошло. Жаль, я не видела восхода.
Итак, оставались последние шаги и скоро обрыв, по ту сторону которого Дом Облаков. Меня трясло – пожалуй, единственное, что я еще чувствовала.
Еще целый подъем, еще целая тропинка круто вверх…
Мы взошли почти на самую вершину. Дышать было практически нечем, голова кружилась.
- Долго еще? – хрипло спросил Америго.
- Нет. – я лихорадочно улыбнулась. – Мы почти на месте.
Вскоре в белой пелене облаков я почувствовала мягкий песок: обрыв был  в трех шагах. Вот и все.
Я резко остановилась.
- Америго! – громко сказала я; мой голос дрожал. – В трех шагах от этого места обрыв. По ту сторону лежит Дом Облаков. Туда везет только один ветхий веревочный мост… Но дело в том, мой милый,  - я перевела дыхание, - что он выдержит только одного.
Америго уставился на меня, с ужасом внимая моим словам.
- Калли, о чем ты?
- Ты знаешь о чем.
Он промолчал.
- Дэви, ведь ты ввела меня в Арго. Ты заставила меня впервые убить. Ты подсадила меня на афюн.
- Я не отрицаю этого, Америго. Но ты был лишь средством…
Он закусил губу:
- Дэв, я Наемник, Собиратель Душ, и я пришел убить Ванеса Вейдомеса. Не вставай у меня на пути.
- Но ты забываешь то, - я убрала правую руку за спину и взвела курок, - что я все еще Королева Арго и сама распоряжаюсь будущим. – я резко выхватила пистолет и выстрелила.
- Промах. – усмехнулся он в дыму.
Я задела немного шею. Запасного заряда у меня не было. Америго усмехнулся.
- А я не думал, что ты такая слабая. Но свою судьбу тебе не изменить. – он вынул нож с китайской обточкой.
…На минуту воцарилась тишина – мы смотрели друг на друга…
Сильный ветер трепал наши волосы. Мне вспомнилась такая же сцена: тогда напротив меня стоял Тирсо.
- Я готова, Америго. – и откинула с шеи волосы.
Он подошел и подставил нож к моему горлу… В его глазах не было ни тени сомнения, его рука была решительна.
Я перехватила его руку:
- Америго, если не умрешь ты один, - я с силой дернула его за собой в пропасть, - мы умрем вместе!...
Мой голос раздался тысячью отголосков в глубокой расщелине гор. Все заметалось перед моими глазами: лианы, земля, небо, облака, джунгли, листья, корни деревьев, старая листва…
Мысли лихорадочно проносились в моей голове, сменяя одна другую.
Я вспомнила бессарабских цыган, болгарский рынок рабов, первый арест, собор Нотр-Дама, Севилью, Валенсию, Кадис, Ченнай… Марух, Аза, Энн, Тирсо, Гийо, Барбосса, Джек Воробей, Раганза, Йозеф, Гарэ, Opium, Ванес… Индия, Франция, Испания, Болгария, Бессарабия, Лима, Ява, Суматра, Ямайка… Инквизиция, аресты, переправа запрещенных товаров, погони, перестрелки, слежки, убийства… Звуки ромалиса, пьяные выкрики, звуки органа, слова Крриша… Зима, лето, весна, осень… Мертвая Марух, Аза, Тирсо…. И сотни умерших на моих глазах…
Я ничего не чувствовала: онемение полностью овладела моим телом. Я только боялась выпустить Америго.
В его глазах светился ужас; меня даже смех разобрал. Я смеялась – смерть меня не страшила. Я спасла человека, убив того, кого создала из света для тьмы. Мой срок вышел, я стала слишком много знать… «Проклятие Королей» несло меня вниз: я летела по выступам и плато, обрывам и скользким склонам…
Все это произошло в минуту, не больше. Вдруг мы пролетели последний обрыв на острый гравий реки. Я упала на Америго и откатилась ближе к воде.
Вот и все… Тело уже разбил паралич. Я лежала на спине и смотрела в небо.
Оно было как-то и близко, и далеко, словно я смотрела на него в подзорную трубу. Серые облака плыли надо мной, все удаляясь и удаляясь вверх, перед наступающей темнотой…

Глава 7. Растворение  в Вечности.
Настала тьма…
«Итак, растворение в Вечности. Я пришла из нее, в нее и должна уйти… Интересно, каков мой следующий аватар? Змея? Магнолия? Или все-таки человек?
Сейчас там наверно уже ночь… Звезды…. Луна…»
Мне вспомнились тысячи ночей, которые я видела. Разные, прекрасные… Тогда я этого не замечала, но теперь…
«Я не видела своей последней ночи… А какая она была?  Должно быть звездная… Тучи собрались под утро»
Вдруг меня охватил леденящий жар: все гнилье внутри горело и холодило. Адская боль парализовала волю и разум.
Я закричала криком. Меня всю крутило и корежило, сводило судорогами, выворачивало наизнанку.
Я вдруг оказалось в огромной долине, окруженной горами. Здесь, внизу было темно и леденяще холодно. Наверху, у самых вершин сверкал свет, ослепительный, теплый, живой…
Долина была наполнена обсидиановыми иглами, тонкими, как лезвие шпаги, то высокими в рост человека, то низкими не больше молодой травы.
Я побежала к горам. Сотни игл впивались в меня своим огнем, раны кровоточили, одежда изорвалась. Иглы входили сами внутрь и начинали бродить, рвя меня изнутри.
Все горело, обдавая льдом. Передо мной оказывались озера с кипящей соленой водой, обжигавшие мне раны немыслимой болью.
Наконец, я добралась до гор. Мои силы были на исходе. Вдруг я поняла, что ни в силах двинуть ни рукой, ни ногой – меня парализовало.
«Только не это! Неужели «Проклятие Королей» действует и за границами жизни?!»
Тут вся долина стала чернеть, наполняясь омерзительным шелестом. Огромные скорпионы, змеи, разные муравьи и черви шли несметной ордой. Они приближались с ужасающей скоростью.
Я хотела подняться, но тело уже мне не принадлежало. Меня накрыла волна насекомых: они стали грызть и рвать мое тело.
Собрав последние силы, я кинулась в кипящую соленую воду. Страшная боль отозвалась в каждой ране, но мерзкие твари отвалились.
Пересиливая себя, я доплыла то того места, где вода соприкасалась с горами, и попыталась взобраться. Откос оказался слишком отвесным, а почва слишком скользкой – я вновь упала в воду.
« Если это Вечность, то я хочу назад! Если это ад – то где же пресловутые сковородки и котлы?!»
Не осталось сил, боль отупила меня… Вода затягивала меня вниз…
«Ну и пусть…» - решила я, глядя наверх, где был ослепительный, яркий свет, свет Жизни…
«Но все же я любила эту жизнь…»
Вдруг неведомая сила стала выталкивать меня из тьмы вверх. Я летела, ослепленная яркими вспышками света, выше и выше, словно проходя стадии полета с невероятной скоростью….
Неожиданно стало темно. Глаза едва привыкали после вспышек.
Было тихо. Усталый медный свет поблескивал на побуревших стенах. Справа от меня было окно. Оно было отворено, рядом стоял мужчина в белой широкой рубашке и смотрел в звездное небо, пуская кольца дыма костяной трубкой…
«Боже, как похоже…» - меня охватила невыразимая тоска.
Вдруг мужчина оглянулся и облегченно вздохнул:
- Слава Тебе, Господи! Очнулась…
Я едва узнала в его чертах Ванеса и невольно вздрогнула. Он подошел ко мне и присел на колени.
- Ч…что…? – спросила я пересохшими губами и не узнала собственного голоса: он стал глухой, скрипучий.
- Ты жива… - в его глазах стояли слезы.
- Т..то есть я… на этом свете?  - меня охватило невероятное чувство: я вновь увижу восходы и закаты, моря и горы; я объезжу полмира и доберусь до самого края Света. – Ванес… Покажи мне свет…
Он тут же поднял меня на руки и вынес. Сил не было, я повисла у него на руках как тряпка.
Светало. У востока звезд уже не было почти видно. На западе они сверкали причудливым узором.
Предрассветные травы своим пряным ароматом опьянили меня.
Ванес подошел к обрыву и остановился. Перед нами расстилалась горная долина, увитая джунглями, вершины гор в белых шапках и бескрайнее небо.
- Ко мне в Дом Облаков пришла Opium и все рассказала. – сказал Ванес шепотом, но мне показалось это громом. – Она и нашла тебя у реки. Ты чудом не переломала кости, у Палача ни одной целой не осталось. Мы перенесли тебя сюда.
- Сколько времени я была без сознания?
- Ты была в агонии месяц. Ничто не помогало, самые лучшие знахари Перу отказались от тебя. Даже Коаксок.
Я улыбнулась – мне показалось странным это движение. Я совсем его забыла.
- А я… глупая… думала… Карму не изменить…
- Чего-чего?
- Карма – рок… Карма правит миром…
- Нет, миром правит Любовь.
- С чего ты решил?
- Любовь это Жизнь. И Жизнь победила Смерть.
- Так разве… я умирала?
- Ты так считаешь? – он как-то странно улыбнулся. – Тогда взгляни на свою руку.
Я с усилием повернула глаза вниз, там, где висела моя рука и застыла в ужасе.
Вместо нее висела сухая ветка агавы, кость без признака тела, с присохшей к ней, сморщенной, почти черной кожей. Я видела каждый хрящ и сухожилие. На концах пальцев висели огромные матовые ногти – когда-то их вообще не было заметно.
Я приложила все силы: рука забытыми движениями медленно поднялась и достала маленькое зеркало, висевшее у пояса.
В нем отразился череп человека. На меня смотрели огромные черные по-детски испуганные глаза, впавшие, в черных сморщенных кругах, резко выдающиеся натянутой кожей скулы, щеки, почерневшие в мелких складках, иссохшие синелые губы, копна черных, потускневших волос, шея с ярко выдающимися вперед жилами и мышцами, грудь, а точнее круто выпиравшие ключицы и ребра в ослепительно белой рубашке…
Зеркало выпало…
- Тебе потребуется много времени, чтобы вернуться к жизни. Хочешь, мы останемся здесь в горах, или уйдем далеко, хоть в Австралию. – сказал Ванес. – Не бойся, я буду с тобой.
Резкий свет ударил мне в глаза.
- Смотри! – воскликнул он. – Солнце!
Я прищурилась. Яркие лучи озарили шапки гор, помчались вниз по долине, отразились в зеленой глади реки, брызнули вверх и обдали теплом меня и Ванеса.
Я тихо улыбнулась: я вспомнила этот свет. Он был над моей головой в Долине Смерти…
 

~КОНЕЦ~

Отредактировано Кали Дев (2008-09-08 21:35:10)