Глава 2

Крестила нас мамка
Креплёным вином,
Портовая хамка
Читала псалом.

Мамаша за другом
Ушла далеко,
А батя-пьянчуга
Пропил молоко.

Продал он дочурку
За пару монет
Какому-то турку,
Что звали Ахмед.

Эта песня тянулась на протяжении получаса. Сейчас её пела Дебора, развалившись за барной стойкой. Пела она скверно, но, как говорится, с душой. Пропитый, прокуренный и, наконец, просто грубый голос Деборы полностью характеризовал её падшую душу. Эту песню часто запевали девицы, когда напивались в хлам и не желали расходиться по постелям после тяжёлой трудовой ночи. Далее шёл припев и ещё один куплет, но Дебора замолчала на полуслове, разразившись потоком ругательств в адрес тугого корсета, в который она пыталась уместить внушительных размеров грудь.

- Мадам Жужу, я не понимаю, почему Аллан  не может остаться у нас на ночь? – визжала Бьянка, когда мадам вежливо выпроваживала незадачливого кавалера. Как только дверь захлопнулась, мадам тут же подлетела к девушке и принялась читать ей нотацию, которую остальные обитательницы борделя знали наизусть:
- Что я тебе говорила по поводу романов с клиентами? Можешь голубиться с ним где угодно, но не смей приводить его сюда! Драки за честь прекрасной дамы мне здесь не нужны. Днём у тебя полно свободного времени, и чем тратить его на выяснение отношений с Деборой, пригрела бы своего птенчика, - строго выговаривала мадам. Жизель слушала её в пол уха. К ней эта тирада ни коим образом не относилась, потому что, из здешних забулдыг её не привлекал
абсолютно никто. Она уже сама запуталась: то ли это её собственное мнение, то ли старательно вбитая в сознание мысль о том, что сюда приходят за любовью на одну ночь, но уж никак не на всю жизнь. Девушка поправила шнуровку на корсете и, резко обернувшись, столкнулась со Скарлетт.
- Пардон, мадам, но вам не дам, - отчеканила брюнетка и изящно обошла Жизель. Да, она здесь, как рыба в воде. Опять новый наряд, свидетельствующий о том, что Скарлетт сегодня в ударе.
- Опять всех богатеньких вокруг себя соберёт, стерва, - отметила Дебора, остервенело поправляя подол не очень чистой юбки. Жизель поморщилась и отошла в сторону. Интересно, а знает ли Скарлетт, как отзывается о ней её «подружка»? С другой стороны, именно Скарлетт прикарманила ту цепочку. Жизель пришла к выводу, что это вид дружбы она понять не в силах.

Спустя часа два, в борделе царил законный бог и господин. И имя ему – разврат. Звон бокалов перемешивался с вульгарным смехом в какой-то до тошноты приторный коктейль.  «Кокетливый» визг Бьянки, которую уже нежно укладывал на стол очередной любитель молодой плоти, больно резал по нервам Жизель. Если утром и днём она могла заставить себя лояльно относиться к своим «сестричкам», то ночью все и каждая в отдельности не на шутку её раздражали.
- Давай девочка, покажи папочке, что ты умеешь, - приговаривал всё тот же мужик, придавливая Бьянку к столу. Его грубые волосатые лапы грязными когтями впивались в белоснежную маленькую грудь девчушки. Та старательно делала вид, что ничего лучше в её никчёмной жизни просто не бывало.
- Могли бы хоть под стол залезть. Этому борову, по-моему, уже всё равно где, как и с кем, - презрительно заметила Жизель, обратившись к рядом стоявшей Скарлетт. Брюнетка кивнула, продолжая накручивать на палец один из локонов.
- А я в её возрасте мечтала о прекрасном принце, - флегматично продолжала Жизель. Скарлетт отпустила прядь волос и повернулась к девушке, положив ей руку на плечо:
- А она, может, тоже мечтает. Вот сейчас она, наверное, лежит под этим свином и мечтает о принце.- С этими словами Скарлетт начала плавно спускаться по лестнице, положив руки на пояс. Она оценивающим взглядом прошлась по каждому потенциальному клиенту. Жизель уже изучила  её повадки; сейчас она пройдётся по залу, демонстративно не замечая свиста и криков «Детка, иди ко мне», потом выделит тех, чьи кошельки полны монет, а затем выберет себе «жертву». Действия Скарлетт были полной противоположностью тому, что вытворяла Дебора.
Полураздетая женщина уже вовсю вытанцовывала на столе под дружный свист и улюлюканье захмелевших матросов. Её пьяный смех разносился над потолком, когда она запрокидывала голову, отчего тусклые непричёсанные волосы взметались вверх. Потные ладони прогуливались по её ногам. Для этого она заботливо подняла подол. Её полная грудь пока ещё была затянута в корсет, но стоило одному из «храбрецов» потянуть на себя шнурок, как все прелести Деборы под дружные аплодисменты предстали на суд похотливых самцов. Жизель слегка поёжилась и в который раз ощутила непреодолимое желание убежать отсюда куда подальше.
- Милая, не пора ли тебе приступить к работе? – прозвучал над её ухом сладкий голос мадам Жозефины. Девушка кивнула и спустилась в зал, сменив роль брезгливого зрителя на роль актрисы в этом грязном спектакле.
Жизель прошлась по залу в надежде отыскать какого-нибудь тихого одинокого паренька, из тех, что пока не набрались смелости горланить через весь зал: «Цыпочка, иди ко мне». Эту тактику Жизель избрала для себя с самого начала. Беспроигрышный вариант: постель, секс, оплата и минимум извращений. Другие девушки слегка посмеивались над ней, считая, что Жизель недостаточно раскованна и такими темпами много не заработает, но ей было на это плевать. Что угодно, лишь бы не стать такой, как Дебора.
Вскоре Жизель смогла отыскать такого одинокого паренька. Завидев его, она мысленно поблагодарила Господа и тут же с горечью представила, как Господь брезгливо отмахивается от благодарностей проститутки.
Парень сидел за столиком в углу, монотонно попивая ром. Широкополая шляпа закрывала его лицо.  «Наверное, опять беглый каторжник», - подумала Жизель, направляясь к его столику. Её подозрения усилились, как только она смогла разглядеть его темнокожие руки.
- Скучаешь, миленький? – пропела Жизель, присаживаясь рядом. Незнакомец поправил шляпу, как бы, удостоверившись в том, что девушка не видит его лица.
- Угу, - равнодушно отозвался он. Жизель на миг замолчала, но потом заключила, что лучшего варианта на эту ночь ей не найти.
- Может, угостишь даму? – задала она дежурный вопрос, тем более, что рюмка вина ей бы сейчас не помешала. Парень поставил перед ней бутылку в знак того, что готов поделиться. Жизель это слегка позабавило, но тут же возникла мысль о том, что если у него и на выпивку для дамы денег нет, то о других услугах не стоит и упоминать. Хотя…
- Ром? Знаешь, я ромом не увлекаюсь, - тактично отказалась девушка.
Незнакомец хмыкнул, затем бросил на стол пару монет и сграбастал девушку за руку.
- Ну-ка, пошли, - грубо приказал он, уводя её вверх по лестнице.
Оказавшись в одной из комнат, служивших для уединения с клиентами, Жизель кокетливо заметила:
- Ты такой темпераментный, - её душа снова ликовала. Во-первых: ей удалось сбежать от дымовухи, криков, свистов и пьяных танцев. Во-вторых: парень ничем не отличался от любого обыкновенного клиента, а значит, ничего особенного ей делать не придётся.
Незнакомец задёрнул шторы и обернулся к стоящей около кровати Жизель. Затем он снял шляпу. Первое, что бросилось в глаза девушке – это длинные тёмно-русые волосы и жёлтая повязка на голове. Перед ней стояла темнокожая женщина-мулатка в мужском наряде. Жизель приоткрыла рот, но затем вспомнила, где находится, и рассудила, что работа – есть работа.
- Чего ты хочешь? – девушка изо всех сил пыталась подавить удивление. Она присела на постель и начала расшнуровывать корсет.
- Стоп – стоп – стоп! – одёрнула её мулатка, вытянув ладонь вперёд. Жизель быстро убрала руки от одежды и поинтересовалась:
- Хочешь сама раздеть меня? – Женщина у окна расхохоталась и скрестила руки на груди. Тут ей в голову пришла мысль, от которой по телу пробежала дрожь. Ну, конечно, бывшая чёрная рабыня хочет поиграть в госпожу. Жизель уже слышала подобные рассказы от Бьянки про то, как с ней забавлялась какая-то чёрная бестия. В ту ночь Бьянка Леле доползла до постели. Лицо её было в синяках, правый глаз заплыл, а бёдра были исцарапаны и на бледной коже остались следы запёкшейся крови. Бьянка не вставала с постели три дня. За эти три дня она перебрала все известные ей ругательства. Но её развращённое сознание ликовало: негритянка щедро заплатила ей за развлечения.
- Если хочешь поиграть, то это будет дороже, - неуверенно, но чётко произнесла Жизель. Негритянка уселась на кровать и вздохнула:
- Уймись. И застегни корсет, меня твои прелести не интересуют, - Жизель в нерешительности исполнила приказ. Чего же ей надо в таком случае?
- Я просто хочу поговорить, - деловито пояснила мулатка. Вот про такие ситуации Жизель слышала от Скарлетт. Приходят всякие «униженные и оскорблённые» - и давай выговариваться по полночи. Что ж, это не самый плохой вариант.
- Слушай, перестань на меня так смотреть, - попросила незнакомка, - кстати, как тебя зовут?
- Жизель, - ответила девушка, немного успокоившись.
- Анна, - произнесла мулатка, протягивая ладонь. Жизель улыбнулась и пожала ей руку. Она почувствовала необъяснимую симпатию к этой грубоватой, но доброжелательной женщине. Мало ли, вдруг она действительно пришла по какому-то делу.
- Анна, вы…., - Анна тут же замотала головой и проговорила:
- Ради Бога, давай на «ты».
- Хорошо, а на какую тему ты хотела поговорить?
- Я хотела узнать об одном человеке, который к вам частенько захаживал, - Жизель тут же приготовилась вспоминать.
- И кто он?
- Понимаешь, вообще-то его считают мёртвым, но…., - с этими словами Анна легонько пнула тумбочку, - Но я то знаю, что этот чёртов плут живее, чем ты и я вместе взятые! – Жизель в нерешительности смотрела на мулатку, словив себя на мысли, что очень не завидует тому, кого Анна собирается найти.
- и чем же он тебе так досадил? – спросила она, ожидая услышать историю безответной любви и мужской подлости. Ответ Анны поверг её в шок.
- Он украл мой корабль! – взвыла она и развела руками, - Нет, ну не подлец, а? – Жизель многозначительно кивнула. Её ужасно тянуло спросить, о каком корабле идёт речь и кто эта Анна по жизни, но эти вопросы казались неуместными. В конце концов, не хотелось лезть не в своё дело.
- Так, кто же он, тот, кого ты ищешь?
- Значит так. Он смуглый, среднего роста, весь такой патлатый, весь в побрякушках, и ещё у него улыбка такая плутоватая. А глаза…..Какие у него глаза….Так, я отвлеклась. Ага, глаза. Глаза у него тёмные и всё время высматривают, где бы чего урвать.
- Он вор? – осведомилась Жизель, так и не припомнив ни одного человека, подходящего под описание.
- Зараза он, - буркнула Анна, сделав пару глотков из бутылки, которую прихватила с собой. – А так, пират. Даже капитан. Капитан Джек Воробей, чтоб ему доброго здоровьичка.
- Я слышала это имя, но я здесь недавно работаю. И вряд ли могу тебе помочь, - с нескрываемым сожалением ответила Жизель.
- А хозяйка у вас кто? Ну, то есть мадам?
- Мадам Жозефина. Обратись к ней, уж она точно тебе что-нибудь расскажет.
- Это можно, - промолвила Анна и снова надела шляпу, - Ладно, пойду дальше выведывать, - она выдохнула и снова припала к бутылке, - ты извини, что я с эмоциями, просто ром, сама понимаешь, - сказала Анна и указала на бутылку. Жизель улыбнулась, провожая женщину взглядом. Сердце защемило. А ведь, она тоже не из богатых, и наверняка вдоволь нахлебалась от жизни, но она-то не пошла в проститутки. Она не продаёт своё тело и не позволит всяким забулдыгам даже пальцем до этого тела дотронуться. Почему же она, Жизель, так старательно оправдывается, что «жизнь заставила»?
Жизель опустилась на постель и закрыла лицо руками.
- Эй, по какому поводу сопли? – спросила Анна, развернувшись у двери и сделав шаг к девушке. Что можно было ответить? Ничего осмысленного в голову Жизель не приходило. Слёзы сами по себе катились по щекам, размазывая так старательно нарисованную маску.
- Слушай, ты бы бросила это всё. Не для тебя это. Могу поспорить, что после каждой второй ночи ты вот так убиваешься, - говорила Анна, положив руку на плечо Жизель. – Я тебе в душу не лезу, но шлюхами не становятся, ими рождаются, - Жизель подняла голову. Что-то, похожее на надежду, снова засияло в её ноющем сердце. Конечно, бросить – это лишь мечты, но не стать такой, как Дебора – это возможно.
- Спасибо, Анна, - дрожащим голосом произнесла Жизель.
- Не за что. Ты знаешь что, ты если встретишь этого Воробья, то ты врежь ему, пожалуйста, так чтоб от души, а? – попросила Анна, молодецки похлопав девушку по плечу.
- Хорошо, обязательно, - заверила Жизель и засмеялась. В её душе наконец-то появилась хоть малюсенькая, но цель. Цель, не опуститься душой. Пусть тело живёт по правилам этого грязного мира, но душа останется чистой. А Воробью она обязательно даст по наглой физиономии.

Это ещё не конец. Если понравилось, то ждите следующую главу. Если нет – то …. не ждите.

Глава 3

- А я говорю: извращенец он! С виду тихенький, а в постели небось садюга, - настаивала Бьянка, стоя на три ступеньки ниже от облокотившейся на перила Скарлетт.
- Ты со мной спорить будешь? Да я мужиков знаю, как облупленных. И я тебе говорю: этот не из таких, - спокойно говорила Скарлетт, глядя на девушку с явным превосходством.
Вскоре из комнаты вышла Жизель, старательно делая вид, что поправляет съехавшей ворот платья.
- Ну что? Заездил он тебя? – поинтересовалась Бьянка. Эта её манера лезть везде и всюду с вопросами и раньше раздражала Жизель.
- Отстань, - бросила она и сбежала вниз по лестнице.
- Говорила же - заездил, - гнула своё Бьянка.
- Ты за собой бы лучше смотрела. И как тебя не стошнило от этого свина, которого ты так ласково называла «папочкой»? – процедила сквозь зубы Скарлетт.
- Зато с ним хлопот меньше. Ножки раздвинула – и он уже на седьмом небе от счастья. И никаких тебе минетов, ланьетов и прочей тягомотины,- невозмутимо ответила девушка. Со стороны эта сцена напоминала разговор о погоде. Эти так называемые дамы не обсуждали ничего постыдного для себя. Это были их будни, их быт, их повседневная жизнь.
- Глянь! Глянь! Видала, что эта потаскушка вытворяет? – крикнула Бьянка, показывая в зал.
В сторону лестницы, пошатываясь и, периодически спотыкаясь, шли трое изрядно подвыпивших флибустьеров, которые несли на руках поющую Дебору. Хотя, трудно было разобрать, несли они её или просто ухватили за приглянувшиеся им части тела.
- Спокойно, ребята, Дебора приласкает вас всех! – кричала
полураздетая женщина. Дружный хохот разгулявшихся моряков сливался с её криками.
Вскоре они поднялись по лестнице, и один из мужиков ухватил Бьянку за руку:
- Какая конфетка! Пойдём, я докажу тебе, что пираты делают это лучше всех! – Бьянка чуть прищурилась, а затем, как обычно «засмущалась».
- Малыш, не бойся, я не кусаюсь, - проговорил всё тот же бородатый мужчина, который ради неё даже отстал от «дружной компании».
Бьянка ждала, пока образ «смущённой девчушки» плотно засядет в мозгах у потенциального клиента.
Скарлетт, которая в это время стояла спиной к обоим решила, что здесь ловить нечего. Она обошла пирата со спины, благо, тот настолько горел желанием поподробнее узнать, что миловидная девчонка прячет у себя под юбкой, что на остальных ему было плевать.

- Жизель? – позвала брюнетка, завидя скучающую девушку. Жизель обернулась и кивнула в сторону двери, ведущей к заднему двору. Это означало, что только там они смогут поговорить в относительной тишине.

- Тоже только одного подцепила? – с сожалением поинтересовалась Скарлетт, облокачиваясь на перегородку крыльца.
- Тоже? – Жизель в недоумении уставилась на девушку. Вот уж, неслыханно, чтобы у Скарлетт была нехватка клиентов.
- Настроение у меня сегодня не рабочее, - отмахнулась Скарлетт и присела ступеньку. Жизель последовала её примеру.
- Скарлетт, а ты что-нибудь знаешь о Джеке Воробье? – вопрос сам собой сорвался с губ. Скарлетт широко открыла глаза, которые за счёт чёрной подводки теперь казались огромными. Затем она схватила комок земли и бросила на траву:
- Как же не знать! – она усмехнулась и резко повернулась к Жизель, - Знаешь, что этот мерзавец со мной сделал? Знаешь? – девушка почти рычала от негодования, - Этот подлец так заговорил мне зубы, что я целую ночь ублажала его за бесплатно! Представляешь, он поцеловал меня, сказал: «До встречи, цыпа» - и всё! И ни шиллинга! – Жизель с удивлением уставилась на девушку. Чтобы Скарлетт – и без шиллинга.
- Неужели твоя золотая ручка не прогулялась по его карманам? – этот вопрос также возник сам собой.
- Ха! Ещё как прогулялась! Я ж его, родимого, всего обшарила, только утром смотрю – как корова языком слизала.
- Значит, смирись с тем, что некоторые воруют ловчее, чем ты, - философски отозвалась Жизель, положив руку на плечо разозлённой девушки. Скарлетт отдышалась и склонила голову:
- Знаешь что, ты если этого Воробья увидишь, то тресни ему по физиономии, ладно? – Тут Жизель не выдержала и расхохоталась. Ей уже стало любопытно, сколько ещё недоброжелателей загадочного Джека попросит её о подобном одолжении. Она уже подумывала брать за эти услуги двойной тариф.
- Ну и чего ты ржёшь, как полковая лошадь? – недоумевала Скарлетт.
- Ничего, просто мне уже самой интересно увидеть этого твоего Воробья.
- Он не мой! Он чёртов! – отрезала брюнетка.
Они просидели молча минут пять, а затем хором затянули:

Три чёрные кошки
На крыше сидят,
Царапнут немножко
И душу съедят.

Не скрасит помада
На сердце рубцов.
Сожрёт её стадо
Голодных самцов.

- Скарлетт, а ты веришь, что наши родные сейчас смотрят на нас с небес? – спросила Жизель, после того, как они допели песню.
- Не дай Бог, - отозвалась Скарлетт, поджимая колени. – Если бы мой папенька меня увидел, то ему бы было стыдно перед ангелами.
- Но он всё равно тебя любит.
- Спасибо, утешила. И что мне с того, что он меня любит? Он вон, как высоко, а я в этой яме. Да, он, наверное, и не разглядел бы меня в этой помойке.
- Скарлетт, перестань. Твой отец, может, и не видит, но Господь видит всё…
- Ага, посмотрит, да и задаст нам за все грешки. Думается мне, что нам и на том свете ничего хорошего не предвещается.
- А вдруг, предвещается, а? – не унималась Жизель, изо всех сил стараясь ухватиться за нить разговора.
- Жизель, мы – шлюхи, публичные женщины. Это сейчас мы стоим столько, сколько за нас платят. А годам к пятидесяти наши потрепанные жизни не будут стоить ни гроша.
- Ты говоришь страшные вещи.
- Я говорю реальные вещи. Ладно, пошли в зал, пока мадам Жужу нас не хватилась, - проговорила Скарлетт и встала на ноги, поправив подол платья.
Жизель осталась сидеть на ступеньках, обдумывая то, что ей только что сказали. Ничего нового, но всё равно внутри всё сжималось. Она снова позавидовала Деборе в том, что той плевать на всё и всех. Как же ей было легче жить. Она-то уж точно не задумывается над тем, что с ней будет потом. А Бьянка…Бьянку было жаль. Ей бы бегать по полю в лёгком сарафане, собирать цветы и петь про дальние страны. А она валяется в чужих ногах, собирает монеты и горланит матросские песни. Девочка, как же ты себя сгубила. Когда-нибудь ты оглянешься назад и поймёшь, что ты ничто иное, как подстилка.
«Выпить» - отчётливо крутилось в голове Жизель, потом эта мысль и вовсе переросла в «напиться». Девушка прошла в зал, и, протолкнувшись к Скарлетт, шепнула ей:
- Скажи мадам, что я сегодня плохо себя чувствую. Я пойду проветрюсь, - Скарлетт нахмурила брови, прикидывая в уме, чем ей может обернуться такое враньё:
- Вот ещё. Она ж меня всего заработка лишит, - ответила девушка, делая вид, что ужасно спешит к одному из столиков.
- Ну, Скарлетт, я тебя очень прошу. Ты же всё равно наворуешь больше, чем за три ночи заработаешь.
- Ладно, линяй тогда быстрее, пока Дебора не нарисовалась, а она-то тебя с потрохами сдаст, - Жизель улыбнулась и вылетела из кабака. Миновав двор, она выбежала на улицу, подставляя горящие щёки под прохладный ветер.
Девушка замедлила шаг только тогда, когда преодолела внушительное расстояние от родного борделя.

- Все мужчины – э….это похотливые бр..бараны! Я нне навижу ввссех  мужч…му…мужчин! – орала Жизель, только что выйдя из кабака. Прохожие тактично уступали ей дорогу. Не из вежливости, а, потому что, девушку штормило так, что она цеплялась за всё и всех. Шатаясь, как терновник на ветру, Жизель продолжала идти, несмотря на то, что её скорейшая потеря сознания оставалась лишь вопросом времени. Периодически она запрокидывала голову и хохотала, затем резко всхлипывала и вытирала слёзы разорванным рукавом.
- А ну, дайте мне сюда капитана Джека Воробья! – выговорила Жизель, направившись к группе стоявших у дверей в таверну пиратов. Те переглянулись, а затем обступили девицу, которая, несмотря на то, что её мотало из стороны в сторону, уверенно держала руки на поясе.
- Милашка, а зачем тебе Воробей? Здесь полно мужчин, которые не откажутся приласкать тебя, - проговорил один из них и приподнял лицо девушки за подбородок. Жизель резко ударила его по руке и упрямо продолжила:
- Где Воробей! Я должна…настучать ему..п…по роже! – пираты расхохотались, а потому не успели подгадать момент и подхватить девушку в то время, как она свалилась на землю.
- Твою мать! – выругалась Жизель, пытаясь встать. Она оглядела свои руки, дотронулась до лица, и какой-то частичкой разума осознала, что она пьяна, и пьяна до безобразия. Она валяется в грязи и пытается подняться под дружный мужской хохот.
Кое-как она смогла присесть, но на то, чтобы встать сил не хватало. А помогать ей никто не собирался. Никого не прельщала перспектива лишиться столь забавного зрелища.
- Да уж, проститутки от свиней не отличаются, - прокричал кто-то из толпы. Жизель попыталась взглядом распознать говорившего, но перед глазами мелькало всё и сразу, смазываясь в картину, напоминающую мазню неумелого художника.
- Это надо ж так налакаться! Она что, оплату ромом берёт что ли?
- Не, она, наверное ищет хлев, достойный её! – Жизель прекрасно всё слышала и прекрасно осознавала смысл того, что ей кричали прохожие. Они её ненавидели, презирали, насмехались. Но они её так и не узнали. Это было единственным, что грело душу Жизель. Никому бы и в голову не пришло, что девушка с взлохмаченными волосами, в которых попадались комки грязи, ещё часа два назад вышагивала вдоль столов с шикарно уложенной причёской. Как можно было узнать в этой пьянчужке, которая утирает слёзы грязным подолом юбки, ту, что шла по этой же дороге в шёлковом платье, сшитом по моде. Сейчас от аккуратных чёрных стрелок под глазами остались лишь чёрно-серые подтёки, а помада размазалась по лицу. Слёзы сами собой стекали сквозь слипшиеся ресницы. Жизель размазывала их по лицу, чтобы хоть как-то отмыть его от грязи. Права была Скарлетт в том, что если умершие родные её не видят, то это к лучшему. В данный момент она мечтала о том, чтобы забиться в самый дальний угол, сжаться в комок и уснуть до тех пор, пока не пригласят лечь в гроб.
Вскоре её желание забиться в угол переросло в мечту о том, чтобы вообще исчезнуть с лица земли. Её начало тошнить. Никогда ещё она не пила столько, сколько выпила за эту ночь. Организм отказывался привыкать к такому количеству насильно влитого спиртного. Тошнило не только от рома, но и от самой себя. Ей хватило секунды, чтобы представить, как она отвратительна со стороны. Это было слишком мерзко, даже для Тортуги. Конечно, здесь на каждом третьем углу валяется по пьянице, но девушка, полулежавшая в собственной грязи, чуть ли не посреди улицы – явление отнюдь не каждодневное.
Жизель почти захлёбывалась от нового приступа тошноты, чувствуя, что веки становятся свинцовыми, а руки неподъёмными. Сквозь собственные стоны, она услышала грубый мужской голос:
- Ребят, какие ж вы кретины! Могли бы хоть её на живот перевернуть, задохнётся же! – кто-то резко развернул её лицом к земле и подложил куртку под голову.
- Полегче? – поинтересовался всё тот же голос. Жизель простонала.
- Ну, мисс. Это вы, конечно, перебрали по полной программе.
- Уведите меня отсюда, - из последних сил взмолилась девушка, подняв глаза на своего спасителя, плотного мужчину с седыми бакенбардами:
- Мистер Гиббс?
- Мисс Жизель? – Гиббс был удивлён не меньше, чем Жизель, - Вот уж не ожидал.
Это было последнее, что помнила Жизель за тот вечер.