(продолжение)
   Я согласилась. Через час мы сидели в "чудесном кабачке". Более омерзительного притона в моей жизни ещё не встречалось. Что мне сразу пришлось признать в моем знакомом, так это невероятный оптимизм и безграниченную уверенность в себе.
   Меня тревожили подозрения. Честного человека никогда не будут пытаться арестовать. С другой стороны, не далее как за неделю назад по городу поползли слухи о том, что в Порт-Роял на попутном корабле прибыл Джек Воробей, "самый лихой пират из всех существовавших на свете". А его странная фраза:"а раз нет денег, нет и выгоды...". Неужели мистер Смит и Джек Воробей одно и тоже лицо?! Не может быть! А хотя чего на свете белом бывает?
   Тем временем мой таинственный знакомый внимательно рассматривал меня.
-Послушай, сынок, я не могу избавиться от ощущения, что мы уже встречались.
-Да ну?-ответила я, подражая языку матросов.
-Ты не бывал в Рио?
-С чего это вдруг, залегай тебя кальмар? Я, вообще, третий день в Новом Свете!
   Он провел бровью. 
-Третий день? Что, там,-мистер Смит кивнул в сторону предполагаемой Европы,-жизнь не удалась?
-Это имеет значение, сто тысяч голодных акул?
-А ты молодец,-после паузы улыбнулся он,-ловко вставляешь словечки, ничего не скажешь.
   Я почувствовала, что покраснела до ушей. Но мой собеседник не обратил на это внимания и продолжил:
-Ты меня здорово выручил, сынок...
-Вообще-то до этого вечера меня звали Алан Ховард.-огрызнулась я.
-Это, конечно, замечательно, что тебя зовут Алан Ховард. Но тебе от этого не легче. Слушай, я не сторонник долгих виляний вокруг да около. Хочешь служить на моем корабле?
-А...
-Я прекрасно знаю, что ты крепко сел на мель. И благодаря твоей никем не оцененной храбрости, к тебя появились серьезные проблемы с законом.
-С какого это галса?!
-Вот только не надо волосатить морского котика! Кто тебя просил помогать человеку, которого пытается задержать морская полиция?
-Так ты пират?
-Не похож? Итак, короче, цыпа:ты согласен спасти свою шкуру, в обменяв на службу?
-У меня нет выбора,-ответила я.-Согласен.
-Вот хорошо. Люблю счастливые концовки. Вперед, матрос Ховард, на наш корабль. В утренний отлив мы отплываем.
   Мы отправились к порту. Я была отчасти рада, что так вышло.
   С этого дня началась моя новая жизнь, полная прекрасных и ужасных приключений...

(продолжение следует)

Я почувствовала, как он вздрогнул всем телом. Гарсиа медленно спустил меня на землю и убрал оружие. Цыганка рассмеялась странным, хрипловатым, надломленным смехом и отпустила какую-то шутку в адрес испанца. Тот вспыхнул, что-то прошипел и медленно, как затравленный волк, поскользил прочь (иначе я не могу охарактеризовать его походку).
Лишь только он скрылся за поворотом, она оглядела нас и, кивком пригласив последовать за ней, неспешно поплыла по улицам Кадиса.
- Благодари свою махари*, что он струсил. - сказала через плечо капитану цыганка. - А ты неплохо говоришь на роммани**, хотя не похож на калес***.
- Да ведь и ты не калли.
Цыганка сильно вздрогнула и посмотрела на капитана.
- Тебя как зовут? – я решилась задать первый вопрос.
- Да кто как. И Flamenca de Roma****, и Калли, и Хитана, и Цингара.
- Как тебя зовет твой ром*****? – спросил Джек.
- У меня нет рома. Ты можешь называть меня Дэв.
- Оно и видно. - пирата передернуло.
- Что значит «Дэв»? – шепнула я на ухо капитану.
- Человекоподобное чудовище. – спокойно пояснил он.
  Мы с Джеком сидели напротив нашей новой знакомой в одном из местных кабаков. Вспоминая о «чудесном местечке» в Порт-Рояле, беру все свои слова назад. По сравнению с тем, что было сейчас вокруг меня, тот притон может считаться образцово-показательным заведением, наравне с (да простят меня господа французы) Домом Инвалидов.
Всего этот кабак (я сомневаюсь в правильности обозначения сего заведения) имел 2 «этажа», имеющими форму буквы «С», огражденными прогнившими перилами. Посередине находился дощатый помост, заменявший здесь сцену. На ней одновременно танцевали около 8 цыганок.
Всё это (иначе не скажешь об этом огромном помещении) было напичкано всевозможного полета цыганками и цыганами, андалузсками самого разного поведения, полумертвыми каталонцами и полуживыми кастильцами, страшными почерневшими маврами и еще более ужасающими уродцами, знатными сеньорами из самых разных стран Европы, расшитыми в пух и прах, старыми и молодыми,  богатыми и бедными. Все что-то кричали и смеялись, ссорились и мирились, пели и пили, танцевали и дрались, говорили на испанском, роммани, баскском, французском, английском, фламандском,  шотландском, итальянском, арабском, турецком, хинди всех возможных диалектов и говоров. Воздух был пропитан удушающей смесью из рома, табака, пороха, каких-то индийских дурманящих благовоний и самых дешевых духов, которые только существовали на свете.
От всего, что я увидела, у меня начинала кружиться голова. Но, казалось, для пирата и цыганки это была обычная обстановка. Последняя вновь закурила трубку.
Между тем, Дэв разговаривала с Джеком:
- Нам тут делать нечего! Adios le pido!
- Очень хочется посушиться на солнышке? Поверь мне, виселица – не самая хорошая замена рее.
- С чего ты взяла, что я этого хочу?
- Из-за своей неуемной предприимчивости ты уже потерял корабль, так почему бы и не лишиться жизни? Зачем торопиться? Успеется завтра******!
Пират усмехнулся:
- Ты намного умнее, чем хочешь казаться.
- Да и ты далеко не лильипенди*******.
- Послушай, - начал воодушевленно Джек Воробей после минутной паузы, - у меня к тебе дело…
- При чем тут я? – оборвала его Дэв. – Денег на твои долги я не дам, даже не рассчитывай. Не думай, что я не знаю кто ты. «Бескорабельный капитан», он же «самый лихой пират из всех существующих на свете», он же бывший капитан «Черной Жемчужины», он же один из пиратских баронов, он же Джек Воробей!  - цыганка откинулась назад. – Я что-то забыла?
- Ну и что?
- Тебе рассказать подробно? Пойми, хаке********, я знаю о тебе абсолютно все – ты слышал? – абсолютно все. И если я… - она быстро заговорила на роммани.
Воодушевление моего друга как рукой сняло. Он заметно побледнел, но постарался быть спокойным, что еще более выдавало его волнение. Я не могла понять, откуда она все это знала, ведь мы «познакомились» только сегодня днем? Но она вообще была очень странная.
Как бы в подтверждение моих слов, Дэв продолжала, вытряхивая трубку:
- Как тебе такая перспектива? Пойми, мое имя Дэв. Тебе оно не о чем не напоминает? Дэв!
Джек вздрогнул.
- Хорошо, вспомнил…Но!... Я не могу дать тебе денег, так как они и ты – две вещи несовместимые, но я могу помочь и иначе.
  Капитан подался вперед.
- Я найду тебе отличных инглесито на твой корабль (он стоит уже третий день на якоре в здешнем порту), а ты взамен…- она прибавила что-то на роммани.
Пират подскочил.
- Нет, цыпа, пусть я лучше буду сушиться…
- Как хочешь. – безразлично пожала плечами Дэв и, поднявшись со стула, одним прыжком оказалась на «сцене».
Окружающие разом оживились, послышались одобрительные выкрики.
С верхнего этажа ей бросили бубен. Дэв нагнулась, разломала на куски первую попавшуюся тарелку и стала отплясывать ромалис***, прищелкивая ими не хуже кастаньет, все время искусно подбрасывая и ловя бубен. Я никогда не видела более хорошей танцовщицы.
Тут краем глаза я приметила роскошно одетого молодого человека. Его все приветствовали громкими возгласами, женщины посылали воздушные поцелуи. Он подошел к самому краю сцены и сильнее всех зааплодировал в такт танца Дэв. Увидев его, девушка запела. Более красивого голоса я не слышала.
Шум усилился  в сто крат. В моей голове гудели три сотни пчелиных ульев.
К нам подсела, без всяких разговоров, старая цыганка:
- Ой, нехорошо, милордос, ой, нехорошо!
- А что такое? – спросила я, не дав кэпу и рта раскрыть.
Цыганка только этого и ждала:
- Я сама так скажу, милордос, Дэв скоро – помяните мое слово! – очень скоро допляшется. У нее есть….не то чтобы ром… но и не то чтобы не ром…
- И?
- Он ее очень любит, а для нее он – игрушка! Она всегда все имела, что хотела: так было с тех самых пор, как Дэв пришла в наш табор…
- Она не из вашего табора?! – мой друг всерьез заинтересовался.
-О да, милордос. Мы сами из страны Иисуса, которая в 2 шагах от рая*. Она пришла с Востока, по-моему, из Бессарабии: она очень хорошо знает турецкий и болгарский…
- А что же она ушла из своего табора?
- Ее перестал устраивать их буй-баша**. Да, - продолжала она, увидев наши удивленные лица, - Дэв такая. Чуть что не по ней…
- Ты говорила о роме.
- Ах да, милордос. А тут – видите того кавальеро? – он к ней. Его зовут Диего Гийо, и он, милордос, самый известный тореадор во всей Андалузии. Он ее и в карете катал, и подарками засыпал, и сотню раз дарил ей кокарду с убитого быка…

_________________________________________________
* Святая
** Роммани или чипе кальи – язык цыган.
***Callo – м.р. (; calli – ж.р.; cales – мн.ч.)  - дословно «черные». Так именуют сами себя цыгане.
**** жаргонный термин, обозначающий цыганку. Roma значит здесь не Вечный город, а народ роми, или «женатых людей», как называют самих себя цыгане. Первые появившиеся в Испании цыгане пришли, вероятно, из Нидерландов, почему их и стали называть «фламандцами».
***** Ром – муж, роми – жена.
****** Испанская пословица
******* Дурак
******** Хвастун.
*** Цыганский танец
* Обычная метафора, обозначающая Андалузию.
**Главный цыган в таборе

При помощи цыганки, я стала занимать привилегированное положение. Я могла безнаказанно нагрубить боцману и не получить за это ночную вахту вне очереди. В то блаженное время, мне стало не стыдно за свой выбор. Могла ли я увидеть столько стран и участвовать в стольких захватывающих приключениях, сидя в своей пуританской Англии!? Но самые интересные события только начинались….

Как на крыльях, в кратчайшие сроки «Буревестник» доплыл до Явы.
Мы остановились в порту Джакарта.
Джек Воробей вышел на палубу и объявил, что « Канарейка, Дэв и, конечно, я» сойдут на берег.
- Зачем? – недоумевала я, натягивая на голову синего цвета бандан.
- Скоро все поймешь. – усмехнулась цыганка, спрыгнув(!) с борта на пристань.
  Экзотическая красота Джакарта поразила меня. С замиранием сердца я шла по его удивительным улицам. Рядом со мной высились буддистские и индуистские храмы, невероятных размеров и форм, необычные дома простых жителей. Цивилизация, в лице англичан, уже приникла в жизнь яванцев. Где-то вдалеке промелькнула маленькая протестантская молельня, мимо меня то и дело сновали английские солдаты, часто слышалась родная (английская, естественно) речь.
- Не дает покоя Яве Ост-Индская торговая компания. – заметил Джек. – Еще недавно здесь было гораздо тише.

Мы с Дэви сидели в заведении, чем-то отдаленно напоминавшим чайхану. Капитан оставил нас там, довольно строго приказав сидеть здесь и ждать его возвращения.
От скуки цыганка закурила свою трубку. Она не разделяла моих впечатлений от увиденного.
- Город как город, ни больше, ни меньше. – безразлично говорила она. – Все индийские города такие.
- Ты откуда знаешь! – меня задело ее равнодушие.
Дэви на мгновение замолчала, глубоко втянула дым и медленно произнесла:
- Я родилась на этих островах…
От этих слов мне стало не по себе.
- Ты… Но ведь старая цыганка говорила, что ты из Бессарабии!
- Это тебе Доротея наплела…Понятно… Да, я пришла с тамошними цыганами из Бессарабии. Точнее цыгане меня купили на невольничьем рынке в Несебыре, болгарском городе. Оттуда через Бессарабию в Италию, Францию и затем и в Испанию. Как видишь, канарейка, путь немаленький.
- А как же ты оказалась на невольничьем рынке?
Она вновь замолчала, нервно выкурила трубку и быстро заговорила:
- Я жила на Суматре, у самого побережья. Всего 3* лье, не больше, и вот он, пролив Ментавай! Мне года 4 было. Однажды (была страшная засуха) я заснула на пороге нашего дома. Меня разбудил страшный треск.. Никогда не забуду этого треска! Когда я подняла голову, надо мной высилась, заслонив собой солнце, гигантская волна! Она была выше собора Нотр-Дам в Париже! – Дэви опять глубоко втянула дым. -  Меньше чем за сутки нашего села не стало.… Вообще ничего не стало вокруг.…Это было самое страшное наводнение за последние века.… Из всего села в живых, чудом, осталась только я. Меня спасла дверь от храма, он был самый большой во всей округе. Я на нее села и поплыла. А вокруг – ничего, чистый горизонт, дикая жара, и пока хватает глаз, безбрежное море. Сколько я так сидела на двери – не знаю, может 4 дня, а может и неделю. От жары и голода я уходила в какое-то странное полузабытье. Меня, наверное, унесло в океан. Помню только, что очнулась я на корабле, проплывавшем мимо моего острова. Капитан выходил меня, накормил… - вновь долгая затяжка. – Этим капитаном был Джек Воробей. Он нисколько не изменился, хотя прошло уже 15 лет. В то время он был еще капитаном «Черной Жемчужины»… Тогда, на Шри-Ланке, я имела глупость сбежать с его корабля. Меня поймали англичане, продали в рабство к туркам, а они отправили на невольничий рынок в Несебыре.
Я, пораженная, молчала. Странно улыбнувшись, Дэви продолжала:
- А потом меня купили цыгане.… Только это не все. Когда я попала во Францию (мне было лет 14) по доносу одной женщины, меня отправили к местным инквизиторам-энтузиастам. Мне чудом удалось бежать. Потом у меня было еще три неудачных визита в подземелья инквизиции, 2 ареста (кстати, на втором сроке я и пристрастилась к трубке). Потом... Ну да ладно.
- А откуда Гарсиа знает Джека?
- Воробей - как ты, канарейка, знаешь - не гнушается контрабандой. Он сильно насолил моему лильипенди по части точного количества товаров. Ну, а нрав Тирсо ты помнишь. Понять только не могу, как Гарсиа его раньше не порешил!
- А зачем мы сюда приплыли?
- Сколько раз повторять, канарейка, чтобы ты поменьше спрашивала, побольше молчала! Об этом ты говоришь уже 9 раз!
- Но все же…Что ты ему такое сказала, что он так притих?
- Я – его самый страшный сон, он это прекрасно знает. Ведь маленькая девочка выросла, и многое может рассказать о самых неизвестных страницах его жизни.…Поэтому все пираты мира в обнимку со своим Братством, и сам «Летучий Голландец» предо мной ничто! Не забывай, к Ее Величеству Инквизиции просто так не попадают….
В это мгновение к нам подошел Джек.
- Собирайтесь.
- Ты все сделал, как я говорила?
- Все, как ты говорила. – эхом отозвался капитан.
Дэви встала и остановилась.
- Ну, что на этот раз?! – капризно спросил пират.
- Джек, не надо выходить этим путем. Лучше уйти через другой ход.
- Еще чего!
- Мне кажется…
- Закрой глаза и представь, что это дурной сон, цыпа: я всегда так делаю! А сейчас все вперед.
Мы вышли из чайханы. Мне было неуютно от слов Дэви. Между тем беспокойство цыганки увеличивалось. Она несколько раз одергивала капитана, но он оставался неумолим.
Вдруг нас окружили несколько человек солдат.
Я уже не удивлялась. Это был очередной арест.

Я сидела в маленькой камере, похожей на клетку. Вечерело. За все время пребывания в местной тюрьме, мне пришлось пройти четыре допроса. И всё благодаря пребыванию на острове начальника Ост-Индской Торговой компании. И нужно ему было приехать сюда на мою голову!
Настроение было хуже некуда. И не из-за ареста. На последнем допросе, этот противный старикашка пригрозил мне если не виселицей, то уж точно клеймением. Не хотелось в 17 лет загорать на солнышке, да и татуировка в виде “P” меня тоже не очень привлекала.
Рядом с моей камерой послышались шаги. Это, наверное, часовой. За эти 6 часов мы стали почти родными людьми. Вдруг дверь отворилась.
- Вставай. – это был тот самый часовой, Генри Эрроу. – Тебя на допрос к главному.
Это «на допрос к главному» не очень меня обрадовало. Мы пошли в очередную допросную.
- Ух, и достала его ваша красотка! – усмехнулся Эрроу.
- А что такое?
- Да после 3 минут разговора с ней, он вылетел оттуда с криками: «Уберите отсюда эту ведьму!»
Я рассмеялась.
- Рано радуешься, приятель, - сказал он, - тебе грозит виселица.
Я поперхнулась. Это сообщение (весьма достоверное) разбудило во мне глубоко спавший инстинкт самосохранения. Жизнь только начинала становиться интересной, новые места, новые знакомые, захватывающие события – и тут на тебе, пеньковый галстук!
Допросная представляла собой прямоугольную комнату с маленьким решетчатым окошком.  У стены стоял стол, на нем лежали 4 прошлых моих допроса, стопка чистой бумаги, перо, свеча… Интересно, зачем свеча, если по всему периметру развешаны 8 факелов?
Меня оставили стоять с наручниками на руках.
Прошла минута, две...
Вдруг дверь энергично отворилась, на пороге показался мужчина лет 27-35.
« Это главный» - решила я, всматриваясь в его лицо.
Он природный англичанин, но не знатный, ибо мне был незнаком. Невысок ростом, если не сказать, мал, одет с иголочки, лицо не лишенное приятности, однако на нем было такое выражение высокомерия и напыщенности, что  тут же отвращало от него.
Он быстро вошел и сразу начал давать распоряжения:
- Часовой Эрроу, снимите с мистера Ховарда наручники и можете быть свободны. Мистер Ховард, мое имя лорд Катлер Бекетт, я буду вас допрашивать.
- Допрашивайте. – безразлично ответила я, стараясь припомнить всех английских дворян: «Бекетт, Бекетт…А, точно! Он из новоиспеченных, дядя говорил о нем.» 
- Итак, - начал он, - я не буду ходить вокруг да около. Читал ваши предыдущие допросы…
« Да что вы говорите! И что нашли там интересного?»
-… и пришел к выводу…
« Признаю, это не Шекспир и не Мольер. Увы!»
- Джек Воробей…
- Капитан Джек Воробей. – поправила я.
- Я именно так и хотел выразиться, капитан Джек Воробей, он просто подставил вас.
Меня разобрал смех.
- Вы зря смеетесь. Вы родом из…из Порт-Рояла, простой парень…
- Я не понимаю, к чему вы клоните?
- Вам грозит виселица, вы в курсе?
- А что будет с Дэв и капитаном?
- Не могу понять, чем вас так привлек этот пират!
- Он дал мне свободу.
- Не смешите меня. Свободу! Разве в Новом Свете вы были не свободны?
- Предположим, что да.
Он резко остановился.
- Да, там я был несвободен. Но предложение уйти в команду Джека все изменило.
- И вы считаете, что ваши действия законны? Ведь поймите, из-за таких, как Джек Воробей…
- Капитан…
-..Капитан Джек Воробей гибнут ни в чем не повинные люди. И …
- Идея гуманизма меня не слишком привлекает, сэр Бекетт.
Он усмехнулся.
- И откуда вы знаете про идеи гуманизма?
- У меня хорошее образование, Эразма Роттердамского, Николо Макиавелли я читал, можете не сомневаться.
- Вы, простой…
- А если не простой?
Его веселье разом пропало.
- Что, простите?
Не знаю, что со мной произошло. Мои щеки пылали, немного знобило. В каком-то странном порыве отчаяния я подошла к столу.
- Вам странно это слышать? Да, я не Алан Ховард, я не родилась в Порт-Рояле и получила великолепное образование. Ну и что? Разве нельзя быть пиратом и при этом оставаться дворянкой!
Мое воодушевление возросло до небес. Наверное, такие же чувства испытывают актеры во время игры на сцене.
Казалось, Бекетт от моих слов окончательно потерял дар речи.
Я продолжала наступать, сорвав синий бандан.
- Мое имя Энн – Хелена – Елизавета – Мэгделин, графиня Шерлд. Что меня ждало в Новом Свете? Старый муж и больше ничего!
От усталости я присела на пол. Мои силы немного поиссякли.
- О если бы вы знали, в каком ужасе я пребывала! Постоянный страх перед дядей, постоянное сидение взаперти. А здесь – свобода. Слышите? Свобода! Яркое солнце над головой, синее море за кормой, прямо по курсу неведомое будущее и опьяняющая, безграничная свобода от всего…
Я замолчала. Лорд Бекетт, глубоко задумавшись, безмолвствовал. Настала тишина.
- Что вы собираетесь сделать? – решилась спросить я. – Устроите публичную казнь, а затем повесите?
Он неожиданно вскочил и вышел прочь, оставив меня в крайнем недоумении.

Поздно ночью (точнее, рано утром) меня подняли с холодного пола моей камеры и отвели в великолепно обставленную комнату. Ко мне приставили 3 служанок, одели в рубашку тончайшего шелка и уложили на огромную кровать под балдахином. Остаток ночи (sorry, утра) я провела в полном недоумении.
Но это было только начало. Наутро служанки надели на меня платье по последней моде, причесали точно так, как носят в Лондоне модницы. После пришел лакей от сэра Бекетта. Лорд предлагал мне конную прогулку по окрестностям.
Мое самолюбие было польщено, и я согласилась.
Весь день мы провели вместе, но мне так и не удалось понять, чем вызвана такая перемена поведения. Однако скоро я забыла о своих волнениях. Экзотическая природа, романтические прогулки в обществе такого галантного кавалера, как Катлер Бекетт, вытеснили у меня всякие воспоминания о прошлом. Я жила в непрекращающемся прекрасном сне, где было все как в сказке.
Но однажды, когда я возвращалась с очередной прогулки, перед которой меркли все романы нашего времени, мое внимание привлекли масштабные приготовления.
- Разве завтра какой-нибудь праздник? – поинтересовалась я у одного из работников.
- Нет, мисс. Мы готовимся к завтрашней церемонии повешения…
- Что?!
- Да, завтра здесь, по указу сэра Катлера Бекетта, казнят знаменитого пирата Джека Воробья и его сообщницу, проклятую цыганку Дэв…
В моих глазах все померкло. Завтра казнь! Если бы я не спросила, то уже через 18 часов моих друзей не было в живых!
А как же я? Неужели и я должна умереть? А лорд Бекетт? Он мне ничего не говорил. Неужели это все игра, и мне тоже суждено болтаться на веревке в назидание всем пиратам? Но как же наши встречи, прогулки, ужины, в конце концов!?
Я окончательно запуталась. Уже совсем стемнело. Стало душно, и мне захотелось выйти на веранду. (Дом, в котором я жила, принадлежал Ост-Индской компании и был построен по последним веяниям в архитектуре. В соседнем доме жил и работал сэр Бекетт.)
Что делать? Нужно пойти к Катлеру и поговорить с ним. Он человек чести и поможет освободить их. Но о чем это я?  Ведь это он сам издал указ об их повешении! Мне вспомнился наш разговор в допросной. О нет, он далеко не таков, каким представлялся мне в последние дни. Но все же, быть может я ошибаюсь…Нет, пора устроить вечер вопросов и ответов. Но как? Тут в моей голове, как метеор, мелькнула спасительная идея.
Я кинулась назад по коридору, и, вбежав  в свою комнату, бросилась к столу. Долго шарили по ящикам мои пальцы и, наконец, они нашли то, что мне было нужно.
Это был… нож.
Огромный интерес, возбуждаемый этою строкой, заставляет на ней приостановиться, чтобы дать господам пиратам приготовиться и стать свидетелями ужасного события.

_________________________
* Французская мера длины, равная 4,445 км.

Неотступная мысль, как колокол, гудела в моей смятенной душе. Я быстро сняла роскошное платье, надела свою старую матросскую одежду и, засучив правый рукав своей рубашки, вооруженная большим ножом, выпрыгнула из окна.
На улице стояли густые сумерки, я, никем не замеченная, пробралась к особняку Ост-Индской компании. Прежде чем залезть на балкон второго этажа, где находился кабинет лорда Бекетта, мне пришлось изрядно потрудиться и изодрать ладони в кровь. Однако мои старания увенчались успехом, и я оказалась перед закрытыми французскими дверями балкона. За ними было тихо. 
Я завела нож в дверной створ, приподняла крючок, и легкая тесовая дверка без всяких затруднений тихо скрипнула и отворилась. Рассвет еще был далеко, и в комнате только чуть видны очертания стола с ящиком, в котором Катлер Бекетт держал свои приказы, двух дверей, одна стеклянная в другую комнату, другая – в холл компании, и камина, стоящего напротив.
Держась левою рукою около стены, я направилась прямо к столу. Вдруг где-то совсем близко послышались два мужских голоса. Боясь разоблачения, мне пришлось залезть в камин и, задержав дыхание, ждать.
Входная дверь открылась, и на пороге показался лорд Бекетт. Вслед за ним зашел его секретарь.
- …Вот все, что касается завтрашней казни. – закончил он.
- Да, все верно. Зажгите свечи, уже порядочно стемнело.… Немедленно отпишите в Англию о поимке и казни врагов короны.… Чуть не забыл, отмените завтрашнюю аудиенцию в два сорок. Мы с мисс Мэгделин Шерлд (именно так он меня звал) отправляемся на пикник.
- Сэр, - смущенно спросил секретарь, - мисс Мэгделин…Какие распоряжения насчет нее?...Ведь…
«Ах ты, кальмар кривоногий!» - мелькнуло в моей голове.
- Мисс Мэгделин…- задумчиво проговорил Катлер. – Ничего.
-То есть как ничего?!
- Так. Она мне еще понадобится. Это деловой подход, мой друг. Она мне поможет поймать остальных Пиратских Баронов, а если повезет, то и Маркизов Ночных Городов. С ее помощью я подчиню себе все моря и океаны Ойкумены.
«Не дождешься, улитка пресноводная! Жаба мерзкая! Судак протухший!» - я прибавила еще десятка-два и более крепких эпитетов.
Политика Катлера Бекетта теперь стала мне ясна. Я стиснула нож и стала ждать удобного случая.
Тем временем лорд взял какие-то бумаги и вышел из кабинета в смежную комнату, оставив стеклянную дверь открытой.
Пришлось рискнуть.
Я вылезла из своего укрытия, быстро подошла к ящику и сломала при помощи ножа замок. Немного поискав, в мои руки попал нужный мне приказ с подписью, от которой мое сердце болезненно сжалось: «Утверждаю. Лорд Катлер Бекетт.» Прихватив с собой для ровного счета еще несколько документов, направленных «на укрощение буйствующего пиратства» и связку ключей от камер, я уже подумывала об уходе, но мысль как-то запечатлеться для благодарных потомков остановила меня.
В моих руках оставался нож.
У меня появилась отличная идея
Я подошла к стене и вывела знаменитое «Р». Потом передвинула на камине графин с вином поближе к монограмме, рядом с камином положила на пол немного бумаги и на нее поставила свечу. Покончив с приготовлениями, я вышла на балкон, перекинула одну ногу через ограждение и, прицелившись, с силой кинула нож в графин. Он разбился, вино попало на свечу и бумагу, кабинет загорелся, а я, смеясь, побежала к тюремным камерам.
Пока лорд и его секретарь неудачно пытались потушить пожар, я вбежала в длинный коридор, кишевший камерами, и остановилась. И где среди них мои друзья? Если закричать, сбежится вся стража тюрьмы. Если…
Вдруг где-то послышалась безжалостная руготня. Это были голоса Джека и Дэв! Я кинулась к камере, которая по моим расчетам должна была содержать кэпа, и открыла ее.
Увидев меня на пороге, пират лишь недовольно крикнул:
- Мне уже сказали!
- Где Дэви? – спросила я.
- Чудовище за стенкой.
- Помолчи ты, крокодил! – ответила ему цыганка.
Без меня они явно не скучали, и украшали свой досуг тем, что ссорились, для того, чтобы помириться, и мирились, для того, чтобы вновь поссориться.
Освободив Дэв, мы втроем выбежали на улицу.
- Красиво горим! – заметил Джек, взглянув на особняк. – У тебя талант к поджогам.
Здание Ост-Индской торговой компании на фоне южного звездного неба полыхало, взвиваясь ввысь длинными языками пламени. Мне ничуть не было жалко – мое чувство мести заглушало все остальное.
Все силы Ост-Индской компании были заняты тушением пожара, и мы не стали их беспокоить.

- Кого ты мне набрала на корабль?! Нет, я спрашиваю, кого ты мне набрала?! – Джек выплеснул все свои эмоции.
Дэв спокойно ответила:
- Остальных разобрали.
- Состав команды, набранный тобой, меня абсолютно не устраивает.
- А знаешь почему? У них, в отличие от тебя, вместо мозгов не холодные макароны. Это не Каджети, от которого за пять 5 миль несет паленой псиной, и не Марти, которого, если даже очень захотеть, и в подзорную трубу не увидишь…
- Не знаю, как вам, мисс Калли, а мне этот бред окончательно надоел! С тех пор, как вы портите мне жизнь на моем собственном корабле…
- Ну не надо тут волосатить морского котика!
- Капитан здесь я!
- Это спорный вопрос.
- Твое дальнейшее пребывание на корабле – вот это действительно спорный вопрос. Это из-за тебя мы попали на Яву…
- Это из-за тебя мы оказались в тюрьме. Я предупреждала.
Терпение Джека лопнуло:
- Значит так, каракатица, или ты замолкаешь и не суешь свой клюв в мои дела, раз и навсегда, или проваливаешь с корабля! И я вышвырну тебя, сто тысяч голодных акул!
Дэв улыбнулась:
- За что тебя уважаю, Джек, так это за то, что ты говоришь и думаешь в абсолютно протиположных направлениях.
Я, конечно, все понимаю, но зачем производить все разборки над моей несчастной головой? Этого я понять никак не могла.
Мы только час назад подняли паруса нашего «Буревестника» и держали курс к «Красной Земле», или к Португалии.
Я сидела в кубрике и все это выслушивала, как вдруг Дэв спустилась ко мне.
- Mille pardons за неудобства. – сказала она и села рядом. – Лильипенди всегда поднимает шум из-за пустяков.
- Я все слышу! – донеслось сверху.
Цыганка подскочила.
- Ну и прекрасно!  - она вновь села, ее лицо мгновенно стало серьезным. - Послушай, канарейка, мне кажется, что вскоре тебе придется несладко, и я не смогу тебе помочь. Запомни только одну фразу, она тебя спасет от самых ужасных притонов, самых страшных пыток, самых безвыходных ситуаций. Запомни: «Le saing et vin a la meme couleur».
- Кровь и вино одного цвета?
- Да, канарейка, именно так.
- Послушай, Дэви, когда я была у Бекетта, он говорил о Пиратских Баронах и Маркизах Ночных Городов. Что это значит?
Дэв вздрогнула и, выкурив трубку, переспросила:
- Бароны и Маркизы? Пиратские Бароны – это лучшие из лучших, самые удачливые, беспощадные, кровожадные. Их девятеро:
Барон Сингапурский
Барон Каспийский
Барон Черноморский
Барон Индийского океана
Барон Атлантического океана
Барон Тихого океана
Барон Индийского океана
Барон Средиземного моря
Барон Карибского моря, им является Джек.
- А Маркизы Ночных Городов?
- Понимаешь, что такое Ночной Город объяснить еще сложнее.  Ночной Город это своего рода государство в государстве. Оно оживает с 12-ым ударом часов и замирает с восходом солнца. Здешние граждане – это нищие и уроды, воры и контрабандисты, спившиеся поэты и убийцы, калес и уличные девки. Днем они обычные бездомные, живущие своим промыслом, ночью – жители огромной страны.  Королевство очень обширно: Испания, юг Франции, Северная и Южная Африка, Индия и Китай, север и запад Южной Америки и острова Карибского моря – словом, оно везде, где есть цивилизация и отбросы общества. Каждой областью Королевства управляет маркиз, которых всего 9:
Маркиз Андалузский
Маркиз Карибский и Латинский
Маркиз Кастильский
Маркиз Кейптаунский
Маркиз Прованский и Гасконский
Маркиз Перуанский
Маркиз Магрибский
Маркиз Ченнайский и Суматрийский
Маркиз Сингапурский.
Над всеми ними стоит Король Ночных Городов. У Королевства, как  и у любого государства, есть свой закон или, как мы его называем, Уложение. Оно предполагает указания к наказанию провинившихся, действия маркизов и в особенности короля.
- А ты видела их? 
- В одну прекрасную ночь, мне довелось попасть во Дворец Маркиза Прованского и Гасконского. Именно в Марселе, там я тогда жила, он имел свою «резиденцию». Квартал, где она находилась – самый страшный во всей Франции. Здесь люди, не имеющие «подданства», бесследно пропадают сотнями, сюда со времен их основания не заходил ни один представитель закона, тут живут полуживые-полутрупы, все те, кого люди высших классов изгнали от себя.
Дворец Маркиза – это один большой кабак на два этажа. На верхнем все «правительство», самые опытные и искушенные из нас. На первом – «конференц-зала» с троном маркиза или по-простому полуистлевшей бочкой из-под вина.
Когда я впервые попала туда, моя душа стыла от ужаса при виде Маркиза Матиаша (именно он тогда управлял Прованской и Гасконской областью). Это был человек лет тридцати, выглядевший на все шестьдесят, у него напрочь отсутствовали веки, глаза страшно гноились, полноса и зубов практически уже не существовало, как и языка, отрезанного его же товарищами лет десять назад. Меня приняли тогда довольно тепло – здесь ценилось темное прошлое. Сначала я была утверждена в самый низший разряд. Мои обязанности полностью совпадали с обязанностями девочки на побегушках. Я находила нужных людей и передавала им нужную информацию. Это было очень просто: нужный человек должен был сказать пароль или «Le sang et le vin ont la meme couleur»*, или «Nos oripeaux pour drapeaux»**. Потом, после полугода примерной службы, меня, решением Маркиза, перевели во второй разряд.  Мы должны были приносить все вырученное за день в казну Королевства. Тут я могла мстить властям за все, что со мной произошло. Мое имя гремело на весь юг Франции, а мои нападения на местные тюрьмы, погромы, поджоги, ограбления, бунты стали основой для множества рассказов хозяев гостиниц заезжим иностранцам.  В то время случилась моя вторая инквизиция, от которой меня спасли люди Ночного Города. Тогда я впервые поняла насколько могущественно наше Королевство. Все короли и принцы мира вместе взятые, даже не представляли себе, что есть силы, гораздо более могущественные, чем они. Всего через сутки после ареста, я была уже на свободе. В Марселе находиться было опасно, и меня отправили к Андалузскому Маркизу Аль-Фашшару.
Андалузский Маркиз занимался вопросами контрабанды в областях Магрибского, Ченнайского, Суматрийского и Сингапурского Маркизов для  последующей переправки их в Европу и Новый Свет.
Меня, уже полностью оправдавшую имя «Дэв» своей смелостью и бешеным характером, назначили под начальство к знаменитому контрабандисту Тирсо Гарсиа в Севилью.
Я отдалась делу всей душой. Мне приходилось выступать в качестве отвлекающего маневра и, одновременно, группы прикрытия. Наши с Тирсо дела пошли в гору. Но даже самые опасные махинации, дерзкие ограбления, многочисленные вооруженные стычки с представителями закона скоро перестали приносить удовольствие. Хотелось еще большего риска.
В те дни мои отношения с Тирсо дали трещину. Я уставала от его бессмысленных упреков, выговоров и скандалов – он слишком много хотел от меня.
          Еще во время моего служения в индуистском храме, мне часто рассказывали о древнем и очень опасном обряде поцелуя огромного змея – нага. Суть заключалась в том, что в небольшой комнате один на один остаются танцовщица и наг, одна капля яда, которого может убить слона. Девушка должна исполнить танец и несколько раз поцеловать нага в морду, стараясь избежать брызг яда. Мне хотелось испытать подобные ощущения – наверно, в прошлой жизни я была именно одной из тех древних танцовщиц.
Я решила попытать судьбу и познакомилась с самым известным тореадором Андалузии Диего Гийо с одной единственной целью – выйти в одиночку против быка. Заявить ему напрямик об этом было глупо, и пришлось пойти более извилистым путем.
Когда мне приходилось прислуживать в храме, я освоила не только привычную черновую работу, но и искусство гипноза, древние и довольно сложные ритуальные танцы. Наркотики в моем тогдашнем окружении не рассматривались как проблема глобального масштаба.
Когда была назначена коррида, должны были съехаться самые известные матадоры Испании. Гийо был неподражаем.
Настал последний день, когда должен был объявиться  победитель. За полчаса до выхода, я незаметно подсыпала ему в питье легкое, одурманивающее средство и погрузила его сознание в нирвану. Затем быстро переоделась и вышла вместо него на арену.
Палило жаркое июльское солнце. Трибуны ревели: «Оле, тореро! Оле!»
Я почувствовала, как кровь жаркими волнами прилила к сердцу и голове – напротив меня стоял бык.
Когда дерешься один на один со зверем, главное быть хладнокровным и не дать воли никаким эмоциям. Поединок был прекрасен. Моя реакция танцовщицы спасала даже в самых непредсказуемых моментах. На каждый мой удачный поворот или выпад публика отзывалась громкими рукоплесканиями. Бык пролетал в сотых долях миллиметра от меня, я даже ощущала биение его сердца. 
Уже можно было давно заколоть его, но я продолжала смертельный танец. Наконец, когда мне показалось, что бык рассвирепел до нужного состояния, схватила оружие и встала напротив животного. Он полетел на меня, как стрела. Публика замерла от ужаса. Я дала подскочить быку на расстояние вытянутой руки, вонзила в него клинок до самой рукоятки и отпрыгнула футов на 5. Бык обернулся, захрипел и с последними силами помчался на меня.
Он приближался с неимоверной быстротой. Я стояла вплотную к барьеру и, вызывая на дуэль уже свою судьбу, ждала быка. Откуда-то сверху мне бросили длинный нож – это был Тирсо, я не видела, но чувствовала его рядом.
Я не взяла нож… Умирающее животное было менее, чем в 3 ярдах от меня… кругом гробовая тишина, а мою душу не холодило от столь близкой смерти и это было всего ужаснее!...
Вдруг бык споткнулся и кубарем полетел с ног. Я сделала один шаг в сторону, и он, даже не задев меня, ударился о барьер.
Публика взорвалась ревом и громоподобными рукоплесканиями. 

_____________________________________________
*Кровь и вино одного цвета
** Наши лохмотья – наши знамена

(Продолжение скоро будет. Вот только уточню перевод)

- Ведь ты погиб! –  разом крикнули я, Ванес и Тирсо.
Кто мог подумать, что Тирсо, мой злейший враг, останется жив после взрыва Дворца Маркиза и вдобавок сам займет его место!
- Ну и кто еще из вас выжил, честная кампания? – немного оправившись от удивления, спросил Гарсиа.
- Все, кого видишь. – усмехнулся Вейдомес.
Мне показалось, как легкая тень пробежала по лбу контрабандиста. Наступило молчание.
- Гарсиа, - наконец сказала я, - мы к тебе по делу.
- Да-да, я помню. – заносчиво ответил он и, на мгновение задумавшись, бросил через плечо безобразному калеке. – Отдельную комнату! Мне нужно переговорить с капитаном с глазу на глаз.
Такое начало мне очень не понравилось. Поэтому я незаметно взвела курки пистолетов, что были заткнуты за пояс, выразительно посмотрела на боцмана и, скрепя сердце, направилась за Маркизом.
Нас ввели в омерзительную комнату из проеденного червями, пробитого пулями, измазанного помоями, когда-то бывшего тисовым, дерева. Лишь только я вошла, контрабандист закрыл за мною дверь.
- Смею напомнить, сеньоре Гарсиа, что между нами чисто деловые отношения. 
- Без сомнения. – усмехнулся он. – Поэтому Вы здесь.
Он подошел ко мне. Я резко взвела дуло пистолета прямо ему ко лбу, но он оставался спокоен.
- Смею Вам напомнить, сеньорита Эннита*, что эта штука может сильно пальнуть.
- Я осведомлена об этом.
- Прекрасно. У меня к Вам - или лучше к тебе? – деловое предложение.
Он быстро подошел к незамеченному мной ранее шкафчику и вынул маленький ножик необычной формы с выгравированным «Apyw».
- Знаешь, что это?
Я отрицательно покачала головой.
- Это знак нашего Королевства. Когда оно только зарождалось, его называли «Братство коротких клинков», «Союз вольных горожан», и, наконец, «Королевством Арго». Сейчас мало кто помнит точное его название «Королевство коротких кинжалов Арго». Такой знак присылают всем Маркизам, когда случается что-то очень важное и требующее присутствия всех его глав.
- И что же случилось?
- Наш Король умер.
- И что?
- Теперь все Маркизы соберутся, чтобы выбрать нового, так как Король не оставил приемника. И у каждого Маркиза должен быть союзник из пиратских Баронов. Поэтому я предлагаю тебе поехать со мной…
- Но я не Барон. Что стоит тебе сойтись с Шевалем…
- Шеваля перехватил этот францезос Матиаш, Маркиз Гасконский и Прованский.
- Хорошо, Валленуева…
- Он пребывает в своем обычном состоянии – пьян по все дни. Но у меня есть мыслишка…
- Да? – он стал мне положительно нравиться.
- Пока он не протрезвел, притащить его сюда (он находится неподалеку, мили четыре отсюда) и пусть подпишет бумагу, что ты будешь его заместителем.
- Но каким образом?!
- Уложение и пиратский Кодекс такое дозволяют. Если Барон не в состоянии – его обязанности выполняет заместитель. Ну что, идет?
Мой внутренний голос во все горло кричал моему рассудку, что нужно поторговаться.
- Это, конечно, все хорошо. Но что я буду иметь с этого?
- Я буду Королем, ты – командором Энн Кучилло. Заманчиво?
Я скорчила гримасу.
- Сеньорита, я ведь и так очень много предлагаю, из-за того, что выбор у меня небольшой. Кто будет слушать маленькую, никому неизвестную инглесито, которая всего-то и сделала великого, что подожгла здание Ост-Индской компании и съездила к статуе Афродиты Эвплои.
Я вздрогнула.
- Новости в нашем мире распространяются очень быстро – пора к этому привыкать.
Я задумалась. Предложение дельное, если считать мое неустроенное положение в новом обществе...
- Я согласна.
- Вот и отлично. Люблю деловых людей.
Эта фраза больно кольнула меня воспоминанием об одном человеке.
- Когда и куда мы отплываем? – немного резко спросила я.
- Через две недели в Ченнай. – мы вышли из комнаты.
Увидев меня, Вейдомес засиял от счастья. Я утвердительно кивнула ему головой, давая понять, что есть очень заманчивое предложение.
____________________________________________
* Обычное окончание любого испанского  имени.

Отредактировано Энн (2008-01-10 20:14:38)

Прошла неделя, а я и думать забыла об услышанном разговоре.
Поздно вечером пришел Тирсо и велел собираться. Мы  пошли по опустевшим улицам Ченная. Вдруг он резко свернул и остановился у старого, заброшенного буддистского храма. Гарсиа условно постучал в истлевшую дверь, отчего она чуть не рухнула на нас.
Как ни странно, дверь открылась, мы прошли внутрь по длинным коридорам. И тут моим глазам предстала удивительная картина.
Я оказалась в роскошном зале. Посередине его находился своего рода квадратный остров, окруженный со всех сторон водой. Он соединялся с бортиком четырьмя красивыми миниатюрными мостиками из белого мрамора. На нем лежал большой круглый ковер, окруженный высокими подсвечниками, в каждом из которых горело по свече, призрачно освещавшей зал. Над головой вместо потолка звездное небо. По другую сторону от меня из темноты выступала огромная статуя Будды.
- Этот храм давно не действует, поэтому его стали считать Дворцом Ченнайского и Суматрийского Маркиза. – заметил мне на ухо Тирсо.
Только сейчас я заметила, что по периметру зала есть небольшое пространство, заполненное людьми.
- Должен предупредить, что здесь принято разговаривать по-испански. – тихо сказал контрабандист. – Это дань уважения Испании. Первое Королевство было основано на Пиренеях в девятом веке арабом, родом из Магрибы, Абу Хосейном. Тогда было только две провинции: Магрибская и Испанская. Правда он в первом Уложении господствующим языком назвал арабский, но кто его сегодня знает? Поэтому решили основным считать испанский, благо для многих он родной.
Где-то за стеной ударил гонг. Я почувствовала легкий дурманящий аромат. На «остров» поднялся высокий старик в одежде буддистского монаха.
- Внимание, граждане Ночного Королевства, - громко сказал он на великолепном испанском, - две недели назад умер наш король Рукх Афюн. Он должен был назначить наследника, самого достойного и опытного из 9 Маркизов, но, увы, не успел. Поэтому, следуя Уложению, мы сами должны выбрать его. Сюда приехали все 9 Маркизов Ночных Городов и с ними 9 пиратских Баронов, являющиеся их представителями и партнерами в море. Для начала они должны предстать перед 12 старейшинами Королевства, которые убедятся в их достоинстве принять бой. Прошу их пройти на ковер Совета.
Вдруг через мельчайшие щели по бокам мостиков вспыхнул огонь. Он освятил и подножие статуи, где сидели, доселе невидимые, 12 старейшин. Монах провозгласил:
- Маркиз Сингапурский Ляо Фэнь и пиратский Барон Сяо Фэнь.
- Они братья, - шепотом пояснил Тирсо, - и порядочные змеи. Самые опасные наши соперники.
Оба китайца прошли по огненному коридору и сели на краю ковра.
Монах продолжал:
- Маркиз Андалузский Вали Айдар и Госпожа Цзын, Маркиз Перуанский Диего Риверо и Корсар Аман, Маркиз Магрибский Аль-Фашшар…
- Его прозвище переводится как «Брехун». Это истинная правда, чтоб мне встретится с Торквемадой! С ним Барон Шри Сумбаджи. Ты не думай, что он не знает испанского, раз с ним переводчик. Просто у него голос, как у колибри.
- …Маркиз Прованский и Гасконский Матиаш и Барон Шеваль,  Маркиз Кейптаунский Бекий…
- Или, говоря нормальным языком, Костыль.
Я закусила губу. Старик баск так сильно хромал, что казалось, будто он шел по сильно качающейся палубе.
- С ним Барон Жокар, бывший раб с плантаций Нового Орлеана. Думаю, будет нашим союзником. – добавил Тирсо.
-… Маркиз Кастильский Тирсо Гарсиа и заместитель Барона Валленуева Энн Кучилло…
С замирающим сердцем, я прошла по огненному мостику и села позади испанца.
-… Маркиз Карибский и Латинский Хьюго Харви и Барон Джек Воробей…
Мы вздрогнули. Рядом с худощавым англичанином шел мой старый знакомый. Он, не взглянув на меня, сел за Хьюго и стал с интересом разглядывать свой компас.
-… Маркиз Ченнайский и Суматрийский Калли Дэв и Барон Гектор Барбосса.
К нам с противоположного мостика шла Дэв. Она очень сильно изменилась и внешне, и внутренне. На ней было темно-фиолетовое сари с золотым орнаментом, волосы были убраны в тяжелую косу, из носа исчезла серьга и цепочка, зато на запястьях рук, шее звенели красивые индийские украшения, ярко выделявшие ее экзотическую внешность. Она была немного взволнованна.
Все сели. Настала пауза. Один из 12 старейшин поднялся со своего места.
- Маркизы и Бароны, вы знаете, что в решительную борьбу могут вступить только двое из вас, те, кто окажется самыми достойными. Все остальные должны будут признать их лучшими и стать членами их партий. Выигравшая партия будет иметь привилегии над остальными. Вы согласны с этим Уложением?
Маркизы утвердительно кивнули головами. Он продолжал:
- Итак, по закону Уложения, да будут наблюдающие свидетелями, с этого момента у вас есть ровно три месяца, чтобы решить, кто из вас те двое.
Вдруг перед нами, посередине ковра, взвился столб пламени и медленно опустился вниз, дав увидеть лица сидевших. Наши взгляды пересеклись, мы все вздрогнули. Такого не ожидал никто. С этого момента мы стали друг другу врагами.

Прошла неделя. С улиц Чанная поступали тревожные вести: братья Фэнь не жалели никого, каждую ночь происходила кровавая бойня, их партия с каждым днем пополнялась побежденными. Хитрец Харви и Джек удачно избегали потерь, а вот Дэв и Барбосса дрались с беззаветной храбростью. Мы тоже не дремали: старик Бекий и Диего Риверо уже сильно пострадали от стычек с нами.
Они скоро должны были сдаться.
Что же потом?
Рано или поздно, но Тирсо и Дэв должны были встретиться. Я прекрасно понимала, что в этой ситуации цыганка должна была умереть.
Однажды утром ко мне пришли люди братьев Фэнь и предложили перейти на их сторону. В моем ответе не стоит упоминать всех эпитетов, олицетворений и метафор, скажу только, что произошедшее сильно встревожило меня. Необходимость соединить наши усилия все больше овладевала мной. Но в том, что Дэв никогда не станет возвращаться к Тирсо ни при каких обстоятельствах, это я тоже понимала.
Так продолжалось еще с неделю. Бекий и Риверо признали себя побежденными.
Я шла по улицам вечернего Ченная в свой развалившийся дом на самой окраине города, прямо у моря. Вдруг где-то рядом, за спиной послышалось негромкое:
- Бахи*?
Я вздрогнула всем телом. Цыганка стояла в своем темно-фиолетовом сари.
- Дэви!
- Тише, канарейка, еще тише. – она взволнованно подлетела ко мне. – Послушай, немедленно сваливай отсюда…
- А…
- Я сказала, сваливай! Через дня три тут начнется такое, что мертвые от ужаса подымутся из могил.
- Откуда ты знаешь?
- Сердцем чую. Немедленно поднимай якорь «Буревестника» и сматывайся, пока не пришлось отчаливать на тот свет.
- Я не могу. – с усилием сказала я.
Она остановилась, вдумчиво посмотрела мне в глаза и тихо улыбнулась.
- Спасибо тебе, Эннита (она впервые назвала меня по имени), махари. Если останусь жива – отдам тебе или Кастилию, или Адриатику. Ты что выбираешь?
- Я за благословенную землю Кордовского Халифата. – засмеялась я.
- Тогда я провожу тебя. – сказала она, странно оглядываясь по сторонам.
- Зачем?
- Я так хочу.
- Manana sera otro dia**! – отшутилась я.
Она вновь улыбнулась и исчезла в глухих переулках. Придя в низенький домишко, я с удовольствием растянулась на жесткой циновке. В моей голове крутился разговор с Дэв. Неожиданно у окна что-то зашуршало. Я приподнялась на локте. Это что-то проскользило по полу и поднялось чуть ли не в рост человека. Волосы на моей голове встали дыбом, крик замер в горле.
Предо мной с ярком лунном свете стоял огромный наг.
__________________________________
*Погадаю (цыгн.)
**Успеется завтра – испанская пословица.

На следующее утро из неба, как из большого чана, лился, грохоча и сверкая молнией, тропический ливень. Начался сезон дождей.
Тирсо сидел у окна духана и точил свой нож. Я сидела напротив, рядом примостился мой матрос-индус, служивший и переводчиком, и проводником.
- Болит? – вопросительно осмотрел он мой ожог на руке.
- Интересно, что такое можно бросить в лужу, чтобы так прожгло кожу. – пробурчала я, перевязывая слегка горящую руку.
- Это Аль-кали. При соприкосновении с водой имеет привычку взрываться. Дэв часто использовала его в дождливую погоду… Я только понять не могу, - вдруг сказал Гарсиа, - как она смогла стать Ченнайской Маркизой!
- А что о ней говорят сами аргонцы, Раджив? – спросила я своего индуса, который уже успел наговориться с соотечественниками.
- Говорят, что она родом с Суматры, из очень богатой семьи. Потом прислуживала у брамана кришнаитов, где научилась разным магическим танцам и заклинаниям, но сама придерживается учения джайнизма, как и ее отец, хотя я этому не верю.
- Чего-чего? Почему?
Раджив тяжело вздохнул:
-  Вишнуиты – поклонники бога Вишну, который постоянно стремится приносить людям всякого рода помощь, сообщать им истину, охранять в опасности; он избавляет от зла и приминает к себе на свое небо, которое представляет рай. Одной из аватар, или воплощений Вишну, является Кришна.
- Она прислуживала в храме Кришны, который по совместительству является Вишной… - медленно повторил Гарсиа (это было явно выше его понимания). – Это мы поняли. А почему…
- Ее полное имя Кали Дэв. – многозначительно заявил Раджив.
- Дэв –  мифическое  чудовище, Калли, значит «цыганка»…
- Кали – это жена бога Сивы, бога смерти и разрушения жизни. Кали или Сакти – противоречивая богиня: с одной стороны она жестокая и кровожадная, с другой – милостивая покровительница науки, искусства и аскетических подвигов.  А раз девочку назвали Кали, то это значит, что в детстве она была сиваиткой.
- А кто эти джа…
- Джайниты поклоняются своему основателю Вардамана, которого еще называют Магавира. Их вера состоит в том…
- Мы как-нибудь сами составим о ней свое мнение. – поспешно заявил Тирсо, явно запутавшийся в религии Индии.
Раджив безразлично пожал плечами.
- Бекий умер. – с порога выпалил Вейдомес. Он быстро пошел и подсел к нам. – Когда он спал, кто-то ему подбросил в комнату целый пучок змей.
Я вздрогнула.   
- Да, и еще, - добавил Ванес, - У Дэв появились серьезные проблемы.
- Ты о чем? – на этот раз вздрогнул Тирсо.
- У нее соперник – Раганза Афюн, сын Рукха Афюна. Он хочет получить титул отца и готов прикончить нашу калес. По-моему, можно сделать его нашим союзником.
Я взглянула на него. Обманывает он или говорит правду? Он, кто отсидел в одной камере с цыганкой, кого клеймили вместе с ней, кто после неразлучно совершал с ней разбойничьи набеги, он согласен на ее смерть!
- Нет, - сказал Гарсиа, немного подумав, - мы поступим иначе. Где она сейчас предположительно обретается?
- Скорее всего, в английском квартале.
- За мной! – он резко встал и пошел под проливной дождь.
Ванес не ошибся – Дэв была именно там. Она сидела у входа в неверию* и весело болтала с раками**.  На плече, как ни странно, не было даже ни царапины. Завидев нас, она встала.
-Buenas dias. – тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза.
- Buenas dias. – ответила она.
Он замолчал. На головы из хмурого индийского неба лился беспощадный дождь, кругом гудела улица.
- Как твое плечо? – спросил Вейдомес.
- Кала, эфхаристо***, все в порядке. – улыбнулась она.
- Послушай, Дэв, у меня есть к тебе дело. – наконец выговорил Тирсо.
Цыганка кивнула нам головой в сторону неверии. Войдя, она предложила нам с Ванесом стол, заваленный едой, а сама с Тирсо села за соседним.
- Я слышал, что у тебя трения с Раганзой… - начал Гарсиа.
- Они не стоят твоего внимания.
- Но я могу помочь тебе…
- De boas intencoes esta o inferno cheio****. – усмехнулась она.
- И все же Дэв…
- Пойдем отсюда. – шепнул мне Вейдомес. – Этот разговор не для наших ушей.
Мы вышли под навес.
- Интересно, что заставляет его вновь возвращаться? – спросила я.
- Гордость и независимость Дэв. Она заражает людей своим вольным характером. Порой мне начинает казаться, что она и вправду ведьма.
- Почему?
- Дэв обладает каким-то магическим очарованием. От ее глаз нельзя оторваться.… Но, понимаешь, в чем главная загвоздка – когда ей кто-нибудь надоедает, она просто его бросает и ищет новую жертву.
- Так ты думаешь…
- Да, Тирсо ей досмерти надоел … Его участь не единственная.
В разговорах мы простояли дотемна, а Тирсо и Дэв не выходили.
- Послушай, они там часом не отчалили на тот свет? – поинтересовался Ванес.
Мы зашли. В неверии было уже полно народу. Я еле рассмотрела цыганку и контрабандиста в этой орущей, хохочущей, полупьяной массе.
- Ну? – спросила я.
- Я вступаю в ваш блок – все прошедшее забыто. – улыбнулась Дэв.
- Что-то не вериться. – заметил мне на ухо Вейдомес.
Цыганка расставила перед нами угощение, смеялась и шутила, все время мило поглядывая на Тирсо. Вдруг ее глаза заметили девушку-ирландку, весело и довольно дурно танцевавшую ромалис на площадке в середине неверии.
- Кто же так танцует ромалис! – в сердцах крикнула Дэв и подлетела к танцовщице.
- Дорогу, эрани! – бесцеремонно отрезала она, по привычке схватила тарелку и разломила на несколько частей – вместо констаньет.
В толпе послышались крики одобрения. Дэв встала на кончики пальцев, вытянулась, как струна, и щелкнула констаньетами.
Как она танцевала ромалис! Сердце замирало от каждого ее движения, почти с магической силой удерживавшего нас с затаенным дыханием. Цыганка гнулась, словно тростник, с легкостью прокручиваясь в воздухе, как юла, то замирала, то с невероятным азартом неслась по кругу.
На мгновение Дэв остановилась, вытащила из толпы Тирсо и принялась с новой силой танцевать. Все залюбовались, глядя на них. Он - красавец испанец, она – индуска с гордым сердцем…
Она смеялась и пела, казалось, что в ее лице отражается блеск огней неверии…
Вдруг Дэв остановилась, в мгновение ока, побледнев, выхватила пистолет и приставила его ко лбу своего ромэ!
- Прощай…- еле слышно сказала она. – Если не умрешь ты, придется умереть мне. Прости…- и, отвернувшись, выстрелила Тирсо в грудь.
В то же мгновение в таверне началась грандиозная драка, подобная той, что случилась в притоне Кадиса. Приверженцы Дэв набросились на английских солдат, дав возможность своей Маркизе уйти, им ответили мои матросы и аргонцы Кадиса, на нашу многострадальную голову не весть откуда свалились стражи порядка – короче, началось что-то невообразимое.
Захватив с собой Вейдомеса, мне едва удалось пробиться к Гарсиа. Он лежал с закатившимися глазами.
- Неужели умер? – выдохнула я, откидывая назад чересчур настырного индуса.
- Сейчас узнаем. – бодро сказал Ванес и, дав кому-то подножку, неизвестно откуда («из пустоты» - так часто он сам говорит) достал высокого худощавого мужчину.
Тот абсолютно спокойно опустился на колени и, не торопясь, стал осматривать контрабандиста, оставив на нашу с боцманом долю расчищать крайне быстро засорявшуюся народом площадку и обеспечивать ему безопасность. Меня поразила его истошная рыжина, подобной не встретившейся мне ни в Англии, ни в Новом Свете. Он был не старше сорока, хотя и не моложе тридцати пяти, с очень запоминающимся орлиным профилем и довольно пестрым нарядом. Простояв над Гарсиа минут пять, он быстро поднялся.
- La maladie est grave, il reut en mourir*****.
- Йозеф, друг мой, - крайне кротко отозвался грек, - скажи по-нормальному, я все равно не понимаю этого языка.
- Попади она на дюйм выше, он бы умер. Ну и женщина!
- Вполне соответствует своему имени. – пояснила я. – «Дэв» - значит мифическое чудовище, Кали (только с одной «л») в индуизме – жена бога смерти Магадева, с одной стороны, сама богиня смерти  и разрушения, с другой – милостивая покровительница наук, искусства и аскетических подвигов…
Над моим ухом пролетели три пули. Философию, как ветром сдуло.
- Итак, каракатицы полосатые, последуем святейшей пиратской традиции – валим отсюда, и чем быстрее, тем лучше. А этого морского котика под руки-под ноги и вперед!
Пока мы пытались унести наши «нелегкие» ноги в противоположную часть города, я узнала, что сея огненно-рыжая в завиток пизанская башня зовется в миру Йозефом Битманом и является по роду занятий врачом.
- И как же благороднейшее из ремесел оказалось здесь, почти на самом краю света? – поинтересовалась я.
- Быть честным – по нашим временам значит быть единственным из десяти тысяч. – спокойно ответил он.
- Ба, старый друг! Милости просим. – засмеялась я. – Любитель Шекспира?
- Важность Сенеки, легкость Плавта для него не диво. – так же спокойно отвечал Йозеф, хотя в его глазах сверкнул веселый огонек.
- Други мои, - заметил Ванес, - ваш Шекспир в данный момент никак нам не поможет пробраться сквозь эскадрон его соотечественников, что маячат у нас прямо по курсу.
- Для нас нет ничего невозможного. – отрезала я тоном, не терпящим возражений, и направилась к группе представителей английского закона.
Мое самолюбие никогда не сомневалось в моей исключительной внешности, что вновь подтвердилось самым наглядным образом. Естественно молодые люди тут же обратили на меня внимание, и пока они, не помня себя, разговаривали со мной, под их носом был благополучно пронесен пострадавший контрабандист.
Ранение Тирсо было очень серьезным и требовало долгого и упорного лечения. Скрепя сердце, памятуя положение дел, я приняла его обязанности на себя.
Между тем, борьба все более накалялась. Бои шли уже ни за корону, а за право выжить в этом водовороте смертей.
Через неделю, после ранения Тирсо умер Аль-Фашшар – ему в воду добавили серной кислоты. Еще через два дня погиб Диего Риверо. Ему в лицо бросили горящий фосфор. После этих событий, ночью я проснулась от сильного удушья и жара. Каков был мой ужас, когда я поняла, что сплю в горящем доме! В долю секунды мне удалось вылететь из окна, прежде чем моя скромная хижина рухнула. Кто-то подсыпал мне в питьевую воду снотворное, я чудом выпила его не более полустакана. В другой раз меня чуть не затоптал разъяренный слон, что вышел из-под контроля раззявы-погонщика.
Опасаясь за жизнь  Гарсиа, да и за свою собственную, я отдала приказ всем перебраться на «Буревестник», который стоял в тихой гавани близ самого порта. Однажды в лунную ночь, я заметила в милях семи от берега китайские корабли. Сомнений не было – это была флотилия Сяо Фэня.
Необходимость создания крепкой партии все больше и больше волновала меня. В моих руках был отличный козырь, власть над аргонцами была у меня, я решила действовать.
Рано утром, взяв с собой двадцать преданных мне людей, я сошла на берег, оставив командование Вейдомесу. После долгих поисков я, наконец, нашла самый отвратительный притон во всем Ченнае. Мои догадки полностью оправдались – там и квартировался Хью Харви и Джек Воробей.
- Всех на рею! – прокричал Ингленд, лишь мы зашли в затхлое, пропахнувшее выпивкой помещение.
Увидев  меня, мой бывший кэб поперхнулся:
- Чур меня! Откуда вас всех только приносит!
- Оттуда. – я показала пальцем вниз. – Пришла по твою душу.
- От кого? – хмель понемногу выветривался из его головы.
- От друга твоего незабвенного, лорда Бекетта Катлера. Узнаешь? – я показала ему бумагу о преступлениях против короны и последующем повешении «пирата Джека Воробья».

______________________________
*Кабак, где есть погреб со льдом.
** Так зовут солдат английской армии из-за их красных мундиров.
*** Спасибо, хорошо. (греч.)
**** Благими намерениями вымощен ад - португальская пословица.
***** Болезнь серьезна, он может от нее умереть. (франц.)

Матиас одним движением вышиб дверь, а Зяблик и Камбала с ходу пристрелили всех четверых спутников Дэв.
Она не проявила никаких признаков испуга и спокойно поднялась со своего места. Матиас непринужденно подошел к ней и приставил дуло пистолета к ее лбу…
Мое сердце замерло от ужаса.
Настала гробовая тишина.
Я видела, что Гарсиа был непоколебим, да и Дэв это прекрасно понимала. Она спокойно ждала, когда Тирсо прикажет выстрелить ей в лоб…
Контрабандист слегка кивнул головой… Матиас взвел курок…
Вдруг раздался оглушительный выстрел…
Когда рассеялся дым, на полу с простреленной головой лежал Матиас, а около Дэв во всеоружии стояли Барбосса и Джек.
Мешкать было нечего. Раздав по пуле в спину Зяблику и Камбале, я, выхватив шпагу, перешла на их сторону.
- Я вижу, что вечер перестает быть скучным. – заметил Барбосса, делая резкий выпад.
Подобной драки не было в Индии со времен династии Великих Моголов (во всяком случае, мы извели приличную порцию пороха и пуль, не говоря уже о шпажных ранениях).
Дэв с удивительной легкостью расправлялась с четырьмя аргонцами Тирсо при помощи двух небольших кинжалов. Я и Джек пытались добить одного чересчур крепкого ирландца, который, как мы его не били, поднимался вновь и вновь. К нам на помощь пришел Барбосса, выкинув его в окно. Тут свет над нашими головами куда-то исчез. Я нервно глотнула – над нами стоял Крошка Чак (это явная параллель с Крошкой Джоном). Как истинная пиратка, Моя Светлость спряталась за спинами двух капитанов одного корабля, не смея представить, что будет, если они оба отправятся в мир иной.
Где-то у самого уха пролетела пуля, я оглянулась. У порога сидел лемур Катлер и стрелял(!) из пистолетов Матиаса.
- Взять его, Катлер! – крикнула я.
Мой лемур, должна с гордостью признаться, очень хорошо кусается и крайне любит это дело. Мне страшно говорить, что стало с лицом Крошки Чака. Но что поделаешь – a la guerre comme  a la guerre*.
Минут через пять одни убежали, другие уже больше никогда не смогут бегать. Я докончила последнего и оглянулась. Друг напротив друга стояли Дэв и Тирсо. Она лишь с упреком смотрела на него, не зная, что сказать, и он осознавал это.
- Слов не надо. - тихо сказал он. – Я готов.
Дэв побледнела. Она подняла с пола пистолет, зарядила его и направила на Тирсо. Он был спокоен, как и она десять минут назад.
- Помнишь, - вдруг сказал контрабандист, - нашу первую встречу?

Она удивленно посмотрела на него.
- Нашу первую встречу, там, у собора Санта Мария де ла Седе? Тогда ты была в красном платье и белой мантилье с цветами апельсина в руках. Ты смеялась и болтала с миньонами**, а топом подошла ко мне и спросила: «Бахи?».
Тут я заметила, как Гарсиа понемногу стал вынимать короткий нож, частого спутника андалузсца. Казалось, Дэв этого не замечала…
Вдруг грянул взрыв. Среди дыма и огня послышалась чужая речь.
- Это Раганза Афюн! Принесла его нелегкая. – сказал, поднимаясь, Джек и добавил. – Ну-у, сейчас начнется.
Но пират ошибся. В проеме от взрыва показалось человек двадцать. Впереди них стоял молодой человек лет двадцати пяти. Он вбежал в то, что осталось от дома, предварительно споткнувшись о мертвое тело Тирсо, и громко спросил на прескверном английском:
- Кто здесь эта продажная английская  Кали Дэв?
- Кали Дэв это я. –  ответила она, заулыбавшись своей магической улыбкой.
Индус оторопел, увидев красивую индуску в ярко-голубом сари.
- А вы, вы Раганза Афюн? – и она рассмеялась заливным звонким смехом.
Раганза окончательно растерялся и остановился, как вкопанный. Дэв засмеялась еще звонче и подошла к нему.
- Вы что-то хотели мне сказать? – спросила она, заглядывая в глаза.
- Не..нет..Да. -  он покраснел до кончиков ушей.
- Все, парень идет ко дну. – заметил мне на ухо Барбосса.
Капитан «Черной Жемчужины» оказался прав. Дэв удалось так очаровать Раганзу Афюна, что он вовсе отказался от своих намерений в пользу девушки. Он бегал за ней как привязанный, что крайне раздражало Джека Воробья.
Прошли еще две недели. Приближались сроки, отведенные Уложением.
Утром меня подняла Дэв.
- Вставай, канарейка!
-  Разрази тебя гром! – недовольно заявил Ингленд.
- Тебя тоже. – бросила через плечо цыганка и продолжала. – Пришли люди от Хью Харви.
Я подскочила.
- Да-да, канарейка. Видно его дела стали совсем плохи без Джека. Он ждет нас в храме Кришны.
Через полчаса я, цыганка, Барбосса и Воробей направились на встречу с сэром Харви. Дэв, по-видимому, был хорошо знаком этот путь.
Храм Кришны находился за чертой города, в  милях пяти-шести от последней хижины, в джунглях.
Нас встретили браманы. Дэв сказала им что-то на хинди, они, засуетившись, провели нас вглубь храма. Там было еще темней (все храмы индуистов не освещаются внутри ничем), свет проникал лишь через приоткрытую заднюю дверь. В полусумраке мы различили фигуры людей Хьюго.
- Мы пришли, как вы просили, одни. – сказала Дэв.
- За что мы благодарим вас, миледи. Мы хотим от вас справедливого решения. – ответил Харви.
Дэв удивленно подняла брови:
- Справедливого? И где же вы хотите найти справедливость? Вы – пират, я – горожанка Ночного Ченная. 
- Однако, миссис…
- Мисс. – поправила я.
- Ах, да, мисс.  – улыбнулся Хьюго. –  Ваши люди наобещали всего, что только можно моему человеку и сбили его с верного пути…
Если честно, мне уже стало все это не нравиться. Что-то уж очень смешной получался повод…
- Сэр, это был его личный выбор. – отрезала Дэв. – Считаю претензии необоснованными. Это все?
«Интересно, где она научилась светскому разговору?» - подумала я.
- Нет, не все. Я долго думал над бегством моего не просто подопечного, но друга…
«Уж не Джека ли Воробья?» - усмехнулась я в мыслях.
- …И решил, что он был отчасти прав.
- Неужели? – рассмеялся Барбосса.
- Да, сэр, да. Поскольку я, на данный момент, всеми покинут, решаюсь подчиниться Вам, мисс Дейва.
- Дэв. – поправил Джек.
Цыганка странно оглянулась по сторонам, ища чего-то. Потом, почувствовав, что все ждут ее ответа, быстро сказала:
- Я польщена вашим выбором. При каких условиях вы входите в наш союз?
- Условия ничтожны: 60 процентов всей прибыли.
У Джека перехватило дыхание: «друг» галантно обошел его в наглости.
- Никак не больше 45.
- Хорошо, я согласен.
Мы удивленно переглянулись.
- Вот мое соглашение, - продолжал Хью, доставая бумагу, - Джек, будь умницей, передай его мисс Дэв.
Воробей, покачиваясь, подошел к Харви. Неожиданно Дэв крикнула:
- Джек! – и схватив за шиворот меня и Барбоссу,  почти поволокла наружу.
В то же мгновение раздался оглушительный взрыв. Нас ударной волной отбросило за ярд от храма. Через мгновенье Дэв вскочила на ноги, оглянулась и каким-то надрывным, отчаянным голосом вновь закричала:
- Джек!
Она рванулась к храму, но Барбосса, успевший подняться, крепко схватил ее за руку. Тут же раздался второй взрыв, вспыхнул пожар.
Цыганка, не отводя взгляда от полыхающих развалин, медленно присела на корточки и безжизненно опустила голову, обвив колени руками. В моей душе все болезненно сжалось. Но его не было.
Джек Воробей, барон Карибского моря, не успел выбраться из завалов и погиб в огне, под обломками древнего индуистского святилища.
Так она просидела минуты три. Потом рывком встала и быстро пошла прочь от этого места, на ходу натянув на голову свободный конец сари, наподобие испанской мантильи, закрывающей верхнюю часть лица. Мы направились за ней.
Идти было невыразимо тяжело и каждый понимал почему. Я интуитивно чувствовала, что Дэв беззвучно плачет. Барбосса угрюмо брел за ней: несмотря на их многолетнюю вражду из-за «Черной Жемчужины», ему было жаль смерти Джека. Я сама вспоминала нашу первую встречу на «Марии Стюарт», его «цыпу», шутки, покачивающуюся походку, искристые кошачьи глаза, его усмешку…
Мы сидели в каюте «Черной Жемчужины» и молчали. Дэв безжизненно смотрела в одну точку, я пыталась вымерить дальнейший курс своей шхуны, Барбосса нервно ел со стола яблоки.
- Барбосса,  Вам плохо не станет? – заметила я мимоходом. – Вы уже кварт десять умяли.
- Когда я ем – я живу. – ответил капитан «Черной Жемчужины».
Дэв с силой ударила по столу.
- Все хватит! Пусть мертвые пребывают с мертвыми, а живые с живыми. Завтра истекает трехмесячный срок, и я буду Королевой Арго!
На следующий день, лишь только пробило полночь, мы были в заброшенном буддистском храме. Все было, как и в прошлый раз, только нас самих было намного меньше. В борьбе погибли Бекий, Диего Риверо, Аль-Фашшар, Хью Харви, Тирсо Гарсиа, Джек Воробей…
Мы сидели на круглом ковре Совета и молчали. Дэв сидела в густо-черном сари с яркой серебряной отделкой и тихо поигрывала браслетами, напротив расположился Ляо Фэнь, разглядывавший свой красивый меч.
Ударили в гонг, на «остров» вышел высокий монах-буддист.
- Итак, прошли три месяца, означенные в Уложении, как испытательные. Сеньоры Маркизы, кто те двое?
Со своего места поднялся Барбосса.
- Маркиза Ченнайская и Суматрийская Кали Дэв и Маркиз Сингапурский Ляо Фэнь.
- Прошу всех уйти с ковра Совета и оставить наедине одних претендентов.
Уходя, я, быть может, в последний раз взглянула на Дэв. Она была бледна, как смерть, до странности спокойна. Цыганка не спала в эту ночь, я была уверена. В ее глазах горело только одно – желание выжить всем смертям назло.
- Он убьет ее! – взволнованно шепнул мне Раганза.
- Не думаю. Дэв столько раз выходила из опасности живой… Хотя, пусть будет, как угодно Карме. – добавила я.
Настала тишина. Вдруг поднялся один из старейшин.
- Маркизы! Вы должны вступить в поединок, в котором один из вас погибнет. Обнажите мечи! Да будет так, как угодно Варуне!
- Варуна – бог всего живущего на земле. – пояснил Раганза.
Оба противника вынули оружие и схватились в смертельном поединке. Ляо с необыкновенной скоростью наносил удары, Дэв еще быстрее их отражала. Она будто превратилась в длинного черного нага и вся извивалась, неся с собой кровопролитие.
- Нет, я больше не могу. – громко выдохнул Раганза и отвернулся. – Мои глаза не могут на это смотреть. Она сумасшедшая.
- Нет, компаньоне, она не сумасшедшая. Ее имя Кали.
Между тем Дэв получила первую рану, кровь обагрила сари на спине. Цыганка намного покачнулась, но тут же с новой силой бросилась на китайца.
- Бешенная. – односложно заметила госпожа Цзын.
Они были прекрасны. Ляо, как дракон в своем красном халате, налетал на изворотливого черного нага, ускользавшего от его смертоносных крыльев. Мое сердце замерло: никогда еще я не видела подобной схватки, где оба противника не дерутся между собой, а танцуют захватывающий Танец Смерти…
Дэв приглушенно вскрикнула -  на груди заалела полоска.
- Еще  дюйма на два повыше и она бы отчалила на тот свет. – выдохнул Вали Айдар.
Цыганка на мгновение остановилась и присела на одно колено.
«Неужели отступила?» - промелькнуло в моей голове, но Дэв поднялась и подлетела к Фэню. 
Не давая ему ни одной секунды, она завертелась, как шар, сверкая мечом на колеблющемся свету светильников. Китаец явно не ожидал этого и стал отступать.
Еще мгновение и он присел на раненную ногу… Дэв подскочила и опрокинула его на спину.
- Моли прощения или сейчас же отправишься к праотцам!
Он еле заметно наклонил голову и закрыл глаза. Дэв прыжком поднялась и пошла через перекидной мостик к месту, где сидели старейшины. Вдруг Ляо Фэнь подскочил и бросил в цыганку свой меч. В долю секунды он постиг девушки…и зазвенел о лопасть ее меча. Увидев, что цель не достигнута и цыганка жива, китаец попробовал бежать по противоположному мостику, но Карма постигла его и уже развела над ним свои огромные крылья.  Удар Дэв был холоден и точен. Она на глаз рассчитала траекторию его пути и с силой кинула меч. Ляо Фэнь не успел добежать до конца моста и упал на руки брата.
Все выдохнули, а Дэв спокойно подошла к старейшинам и опустилась перед ними на колени.
- Свершилось. – хором ответили старейшины и поднялись со своих мест.
К Дэв подбежали девушки в розовых сари, и надели на нее великолепные золотые украшения, в растрепавшиеся волосы вплели цветы белого лотоса.
- Нам пора. – сказал Барбосса и направился к ней.
Старейшины подвели Дэв к огромному  Будде, мы встали за ними.
- Как джайнитка, Дэв поклоняется Будде, как человеку, достигшему блаженной нирваны. – пояснил Раганза. – Если бы она была кришнаиткой или сиваиткой, тогда бы эту церемонию отменили.
Между тем девушка встала на одно колено и, сложив молитвенно руки, замерла в тихой молитве. Двое старейшин обнесли ее благовониями, третий обрызгал каким-то ароматическим веществом.
В толпе запели.
- Это древняя песня Королевства коротких кинжалов Арго. – тихо сказал Барбосса.  – Она настолько древняя, что поется на арабском языке.
- Вам, как видно, не в первый раз приходится возводить на трон Королей Ночных Городов. – заметила я.
- На моем веку присутствовал при короновании семи.
- Семи?!
- Да, они не то, что пиратские Бароны – живут до тех пор, пока всем не надоедят. Они умирают очень быстро и, как правило, насильственно.
Я с тревогой подумала, какой век отмерен Дэв. Неужели ей осталось жить всего лет семь – девять?
Тем временем Дэв поднялась с колен и величаво пошла опять на «остров». Вокруг нее поставили курильницы, в толпе зажгли взятые неизвестно откуда свечи. Заиграла приятная музыка.
Дэв встала лицом к Будде. К ней навстречу направились две девушки, несшие прекрасную корону из золота, драгоценных камней и подвесок по бокам из разноцветного хрусталя. Один из старейшин захотел взять его, но Дэв тихо что-то сказала. Одна из девушек подбежала к нам.
- Джан Дэв просит Энниту Кучилло. – поспешно сказала она. – Ей оказывается особая честь – она наденет корону на джан Дэв.
Я с замиранием сердца подошла к цыганке.

________________________________
* На войне как на войне.
** Род вольнонаемной полиции в Испании.

Продолжение выкладывать или написать в предыдущем посте слово "Конец"?

Я выбежала из камеры. В самом конце длинного коридора стоял солдат.
-Le sang et le vin a la meme couleur. – тихо сказала я.
- Nos oripeaux pour drapeaux. – закончил солдат.
- Сказали бы вы мне сразу, что вы Маркиза, и давно я бы нашел средство вас отсюда вытащить. – говорил он мне, пока мы спускались по лестнице.
- Все к лучшему. – у меня не было настроения делать ему выволочку.
На дворе меня уже ждали. В наступившей темноте отличить мою капну волос от цыганки было практически невозможно.
- Дэв!  Как же можно оставлять нас на такое долгое время! – подошел один солдат и развязно облокотился на меня.
- Не думаю, что прошло много времени, мальчики. – сказала я, пытаясь подражать разговору цыганки.
- Нам так скучно тут. – сказал он плаксивым голосом.
Я с отвращением отвернулась: от него за семь миль разило виски.
- Что же ваш дурень-шеф не позаботиться о веселье?
-  У Катлера только свадьба на уме!
- Он что…того…совсем в ущербе по головной части?
- Похоже на то.
- А кто его невеста?
- Какая-то Сара Редфорд, дочь герцога Редфорда. Мне лично кажется Дэв, что он женится не на ней, а на ее приданом. За ней 200 тысяч фунтов стерлингов. Она должна приехать в ближайшие дни.
- А что, в Лондоне всем так надо было повенчаться, что на лорда и его невесту церквей не хватило?
- Нет. Просто так захотел сам Бекетт.
Тут к нам подошли еще несколько солдат.
- Джеймс, не будь скотиной, пусть твоя красотка станцует нам ромалис.
Я растерянно оглянулась по сторонам. Рядом со мной стояли около дюжины солдат, еще сорок сидело по периметру двора. Вдалеке я заметила  взгляд Дэв. Ее вели на допрос, но она остановилась, ожидая моего танца.
- Холей! – громко крикнула я и прыгнула на бочку.
Расстояние 2 футов было маловато для ромалиса, но выбирать не приходилось. Поднявшись на кончиках пальцев и закинув руки за голову, я сделала первые па.
Никогда не думала, что танцевать, стоя на бочке в окружении полутрезвых солдат в колеблющемся свете окон, будет так весело. Меня заразил ритм ромалиса, его скорость, огонь, азарт. В такт моим движением раздавались хлопки солдат, где-то даже раздобыли гитару. Поднялся шум, побежали за выпивкой, я была в центре внимания.
Вдруг к нашей веселой кампании подъехала карета. Из нее вышли две девушки, молодой офицер и старая дама – скорее всего их компаньонка. Они некоторое время смотрели на меня, потом офицер подозвал меня к себе. Разгоряченная я подлетела к нему:
- Что угодно, сеньору?
- Ты хорошо танцуешь, птичка. – с улыбкой сказал он. – Держи соверен.
- Фи, Чарльз, - сказала первая девица, скорчив гримасу, словно к ней поднесли что-то очень противное, - как может тебе это нравиться?!
- У нее юбка короче приличного! - подхватила вторая. - Милочка, вас можно в ней принять за уличную девку из кабака.
- Бедняжка не знает, что носить рубашку наверх, да еще так оголять плечи уже не в моде.
- Да и плечи могут обгореть!
- Увы, ваш совет пропал даром, Мелори: ее кожа покрыта толстым слоем загара. Уверяю, моя дорогуша, он сойдет с вас не раньше, чем через полгода.
- Нельзя носить такие украшения. – добавила дама. – Вы увешаны, как языческий идол.
- В таком виде она похожа на мавританку!
Меня душила ярость. Они разбирали каждую деталь моего платья, с наслаждением высказывая свое мнение и давая всевозможные советы. Это были типичные провинциальные аристократки, нахваленные многочисленными родственниками за призрачную красоту и такой же призрачный ум, все состояние отца которых ушло на то, чтобы отправить дочурок обучаться хорошим манерам в лондонский пансион. Но, увы, две очень сомнительные потомственные дворянки не оправдали возложенных на них надежд: одна выросла трехметровой каланчой, другая оказалась рыжее моего Йозефа, притом еще чрезмерно худой. Их наверняка выставили из пансиона на третий год их учебы: первую за неуспевание и дерзкий язык, другую за то, что в припадке злости отрезала роскошные волосы самой красивой девочке. Однако сестер все же приняли в какой-нибудь пансион Йоркшира или Ньюпорта. Домой они приехали победоносно: никто из выросших здесь не имел возможности обучаться в Англии. Многочисленные родственники заклеймили позором несчастных учителей сестер, не смогших разглядеть в них большие задатки, лондонских молодых джентльменов, не сумевших увидеть их никем не оцененной красоты.  Но старшей очень скоро стукнуло 25, младшей 23, и им пришлось подыскивать жениха. После долгих поисков, из-под земли (в прямом смысле этого слова) достали этого несчастного офицера, который был готов жениться на любом предмете, одушевленном или неодушевленном, лишь бы это имело хотя бы 500 футов стерлингов приданого.
- Слушайте меня внимательно, милочка, - высокомерно сказала дама под тихий смех двух девиц, - если вы еще раз появитесь здесь, то, даю слово, вас выгонят отсюда, как дешевую куртизанку. Вы поняли?
Я хотела ответить им пару слов на известную тему, как вдруг окно кабинета Бекетта открылось, и из него вывалился черный ком.
Две доморощенные аристократки завизжали, дама упала в обморок. Мешкать было нечего. Выхватив пистолет из-за пояса, я побежала к Дэв.
На дворе поднялся настоящий цирк. Один, не разобрав в чем дело, выстрелил из пушки, где-то закричали: «Пираты!», прямо перед каретой «аристократок» со стены упал бочонок с порохом.
- Ну что ж, Энни, будем действовать, как наш Джек Воробей. – сказала она мне, увидев рычаг ворот.
Крепко обхватив друг друга, мы напомнили для особо забывчивых зрителей, как перебирался через высокие препятствия капитан Джек Воробей при помощи каната от рычага ворот и острого ножа. Я высоко оценила любовь Джека к экстриму, особенно когда перелетела через стену и, по закону Ньютона о Всемирном тяготении, направилась вниз. Хвала небесам, что мы приземлились на настил прилавка с пряностями.
- Бежим! – крикнула Дэв, только мы вновь оказались на твердой земле (я уже не надеялась на то, что мои ноги окажутся целыми).
Я была неплохая бегунья, но цыганка, к моему удивлению, бежала гораздо быстрей и без особых усилий.
- Было, знаешь ли, время и места для обучения бегу на очень дальние дистанции. – ответила она на ходу на мой невысказанный вопрос.
- Пока не поймают?
- Именно, канарейка, именно.
Мы мчались по сонным улицам Порт-Рояла под бледным мерцанием луны.… За нами, в эскорте, неслось не менее 15 пеших и 20 конных гвардейцев… Кругом кричали: «Держи преступницу! Сто песо за преступницу!»
«Интересно, - подумала я, - именование преступницы одно на двоих по жребию?»
Порой нас совсем настигали, но мы находили все новые и новые извороты.
- Правда прекрасные ощущения? – крикнула мне Дэв воодушевленно.
- Не то слово!  - я не разделяла восхищения цыганки…
Мы медленно шли по побережью восточной стороны города. Там царили нетронутые тропики. До рассвета было еще далеко.
Мы благополучно оторвались от преследования. С одной маленькой поправкой: нам негде было ночевать.
- Не поверишь, но мне досмерти надоел Ченнай. – рассказывала цыганка. – Оставаться на одном месте более двух месяцев для меня смерти подобно. А я просидела 4!
- Как же это произошло?
- Однажды утром я почувствовала себя, как тигр в клетке и решила вырваться на волю. Воля для меня все: жизнь, смерть, любовь, слава, счастье, горе, будущее и прошедшее. Я оставила Раганзу за главного и сбежала.
- В стиле Джека Воробья.
- Именно.
Меня мучил один вопрос, но я не решалась его задать. Казалось, Дэв поняла это:
- Говори, не бойся. Я не кусаюсь…. обычно.
Я набралась наглости:
- Дэви, а ты, правда, ведьма?
Она задумалась.
- Не знаю, Энни, не знаю.
- Ну, ты можешь сделать что-нибудь из ряда вон выходящее?
- Пожалуй, я покажу тебе один фокус. – после некоторого раздумья сказала она. -  Но это так просто.
Дэв опередила меня и пошла по берегу. Я с недоумением смотрела на нее. Цыганка оглянулась.
- И? – с нетерпением спросила я.
- А ты ничего не замечаешь? – усмехнулась она. – Оглянись.
Я посмотрела назад. За нами на песке шла длинная полоса следов…
Стоп!...За мной шла только одна полоса!
Я быстро посмотрела под ноги Дэв. Следов не было! От неожиданности я вскрикнула.
Цыганка рассмеялась.
- Не бойся, это не волшебство.
- Но как ты это делаешь?
- Просто вхожу в глубокий транс и все. Каждый, хоть чего-то добившийся в йоге может сделать и не такое.
- А что еще ты можешь?
- Бахи - предсказать судьбу по чертам лица и руки, загипнотизировать человека (к слову я так и поступила сейчас с Бекеттом), вызвать галлюцинации на яву, делать различные трюки, например, поджечь воду и выпить ее, вылечить безнадежно больного…. Кстати, это правда, что у тебя обитается некто Йозеф Битман?
- Да, а что?
- Я у него научилась врачеванию.
- Вы знакомы?!! - моему удивлению не было предела.
- Да и давно. Я сидела в одной камере с Вейдомесом и этим лекарем. Для него тюрьма была во спасение.
- Тюрьма во спасение?!!
- Понимаешь, его, как верного сына Сиона и лекаря, хотели позвать на вечерний чай ярые последователи Торквемады. Поэтому он счел за благо сам себя обворовать и сесть за кражу всего имущества своей лавки. Нас и клеймили вместе…. Да, кстати, какой у тебя план насчет этой эрани, невесты губернатора?

Мэриан Тейлор оказалась женщиной 26 лет, которая, несмотря на свой возраст, была уже третий раз замужем. Дядя Джорж был прав насчет ее внешности. Это была смугленькая маленькая леди с мягким южным выговором, в прелестном серо-голубом платье и великолепных украшениях (памяти о бывших и ныне уже почивших мужьях.) Она мило картавила, трещала без умолку обо всем и ни о чем, и грациозно разливала по йоркширским чашкам душистый чай.
Мне срочно было сшито платье парижского покроя из атласа песочного цвета. К нему я (по настойчивым указаниям Дэв) надела подвеску из белого карнеола. «Карнеол, – взволнованно приговаривала цыганка, оглядывая меня, - не только камень любви, но и камень красноречия».
Общество, собравшееся в ее гостиной, было представлено в виде Хелены О`Хара, Мэрилин и Гарольда Гоу, сестер Эллис и Хизер Линч, мистера Арчи Ллойда и небезызвестных господам пиратам Мелори и Глории Стоу с офицером кавалерийского полка Чарльзом Гринвудом.. Самой последней явилась наша звезда – Сара Редфорд с мадам Шарлотой Пакстон. Нас представили друг другу. Сара мило пролепетала о том, как ей приятна эта встреча, что она надеется на дальнейшую дружбу между нами. В ответ я сказала, что много о ней наслышана и, наконец, имею счастье быть лично с ней знакомой.
Ровно в пять мы сели за чаепитие.
- Что нового в Лондоне? – несмело спросила хозяйка дома.
- Не очень много. Леди Червэк вышла замуж за лорда Кейси, сэр Мэтью Драйвер проигрался в карты, и теперь ему грозит долговая тюрьма. Графиня Норвуд где-то приобрела прелестное создание – арабку не более 3 футов ростом. Баронесса Макинтайр отдала свою дочь в только что открытую протестантскую школу.
- А вы, если позволите, где обучались?
- Пансион Сент-Виктория. -   улыбнулась Сара.
- Не понимаю, как можно обучаться в Лондоне! – всплеснула руками Глория. – Протестантские учебные заведения абсолютно потеряли религиозность. (Они с сестрой были хоть и пуританки, но все же позволяли выпады в сторону более удачливых воспитанниц, хотя и без причины)
- Не говоря об этих иезуитах. – добавила ее сестра.
- Вы не правы, Мелори. – сказала я. – Иезуитское воспитание гораздо строже и не в пример религиознее, чем вы говорите.
- А где ВЫ обучались? – спросила Сара.
- В пансионе Сен-Жевьен. – с легким оттенком затаенного торжества сказала я и добавила. – Это в Париже.
Это был один из самых престижных пансионов Старого Света. На мгновение все застыли от изумления.
- Моя кузина тоже училась в этом заведении. – выдохнула Хелена.
- Вы о ней не рассказывали! – весело подхватил сэр Ллойд.
- О, она дочь моей сестры, ее зовут Элспет. Она тоже училась в пансионе Сен-Жевьен. Это стоило немного дешевле – мы ведь с сестрой из Франции. – немного сконфуженно договорила Хелена.
- А где она сейчас? – спросила Хизер Линч.
- Очень далеко. В Индии с мужем. Он военный.
- Вы не считаете, мисс Мэгделин, - спросила мадам Пакстон, готовясь нанести мне сокрушительный вопрос, - что индийские племена абсолютно чужды цивилизации, так сказать, полные дикари?
- Pas du tout, madam. – парировала я и элегантно выдала всю информацию об Индии и ее развитии.
Дядя Джорж сидел обескураженный моими ответами и явно не знал, радоваться ему моей удаче или искренне сожалеть.
Теперь мне стало казаться, что все эти наивные представления Дэв о магической силе камней были не безосновательными. Никогда ранее за собой я не замечала такой ясности и легкости мысли, изящности речи. Окружающие были поражены моим ответом, не меньше меня, и на мгновение забыли о существовании Сары и ее 200 тысяч приданного.
Домой я пришла окрыленная.
- Никогда еще я не была так довольна собой! – громко крикнула я и с разбега прыгнула на постель.
- Рано радуешься, канарейка. – донеслось из дальнего угла комнаты.
- Дэви?
- Катлер подписал указ о повешении твоих людей. – цыганка выпустила кольцо дыма и вышла из темноты.
- Когда это будет? – еле выговорила я упавшим голосом.
- В день бракосочетания лорда и эрани. Сначала их демонстративно повесят рано утром, затем к полудню произойдет бракосочетание, за ним будет бал до неопределенного времени на ближайшие дней 7.
- Когда свадьба? – я безжизненно повесила голову.
- Через 5 дней.
- В мой день рождения… - тихо вырвалось у меня.
- Что-что?
- Ничего. – я поднялась с места. – Мы освободим их, Дэви, клянусь «Буревестником»!
- Ты мне нравишься! – рассмеялась цыганка и прищелкнула пальцами. 
На следующий вечер был назначен бал по поводу приезда невесты сэра Бекетта.
Рано утром над моим ухом прогремело:
- Свистать всех наверх!
- Дэви,  - сказала я, стараясь сдержать крепкие фразы насчет ее появления, - у меня к тебе только один вопрос – как ты проникла в комнату, если все двери и окна наглухо закрыты?
- Сложно объяснить. Дела плохи.
- Что случилось? Порт-Роял в наших руках?- меня удивила такая фраза Дэв, она никогда так не говорила.
- Если бы! – цыганка села на край кровати. – Джек в тюрьме.
- Что?!
- Его поймали полчаса назад. Нам нужно очень много денег, чтобы вытащить Воробья оттуда.
- Но ведь говорят, что у него с Бекеттом есть деловые соглашения.
- Не знаю, может это новые идеи капитана по душу Барбоссы, во всяком случае, его хотят повесить в день свадьбы лорда.
- Час от часу не легче! – буркнула я и стала одеваться. – А зачем вообще его оттуда вынимать? По-моему, в прошлый раз ты была готова собственноручно отправить его кормить рыб.
- Это только для твоего, канарейка, блага. Лучше Джек Воробей, чем какой-нибудь второй Дэйви Джонс. Я не права?
- Что-то больно ты заботишься обо мне.…А как это произошло?
- Ну, я стояла у казарм…
«Как обычно!» - пронеслось у меня в голове.
-…. и разговорилась с одним раком…
«Дэв, тебя не изменят ни жизнь, ни – увы! – смерть…»
-…тут к нам подошли несколько офицеров сильно навеселе. Один мне наскучил, ну и я расписала ему щеки под шебеку.
«В твоем репертуаре»
- …Поднялась тревога. Меня окружили. Тут с неба свалился  Джек, его схватили. Вот и все. Холей, канарейка, ты меня слышишь?
Я стояла у зеркала и обдумывала весьма интересную комбинацию:
- Дэви, мне вновь нужны твои паранормальные возможности…
- Хорошо, я попробую узнать. – ответила она на мой недосказанный вопрос.
Я достала ей из верхнего ящика секретера карты и спустилась вниз.
- Доброе утро, мисс Мэгделин. Рано вы поднялись – сказал Гарри, наш камердинер.
- Доброе утро, Гарри. Сколько времени?
- Без четверти 9.
- Сэр Джорж уже встал?
- Давно. Он уже уехал.
- Уехал? Куда?
- Его пригласил сэр Рональд Тейлор. Они помогают в подготовке к свадьбе. Он просил передать, что не хотел вас будить и будет дома не раньше вечернего кофе.
Я кивнула головой и почти опрометью кинулась в свою комнату.
- Дэви, собирайся!
Цыганка сидела на полу, поджав под себя ноги, и внимательно раскладывала карты. Впервые я заставала ее за этим занятием.
- Зачем? – не поднимая головы, спросила она.
- Мы должны охватить расстояние от Порт-Антонио туда и обратно за 12 часов.
- Причем здесь я?
У меня мирный характер, но не до такой же степени.
- Касатка, - вкрадчивым голосом начала я, - если ты сейчас не встанешь на свои весла, клянусь Эвплоей, твоим иллюминаторам не жить!
- Незачем так волноваться. – парировала она. – Смотри, что выходит.
Я глянула ей через плечо.
- Я, как ты и просила, раскинула на нее карты. Вот она, пиковая дама. Вот бубновый король, твое солнце ост-индийское (я еле сдержала комментарии). А между ними, ходит валет крестовый да дама бубновая. Смотри, - она показала на карты, - везде поперек них стоят.
- То есть, ты хочешь сказать…
- Дама бубен – это ты, но ума не приложу, кто тебе составляет пару. Есть кто-то, кому этот брак как осколок в сердце.
- Почему осколок?
- Вынуть нельзя – умереть можно, и оставить – боль нестерпимая. Кстати, - она хитро усмехнулась, - бахи?
Я подала ей руку. Она пристально стала вглядываться в нее.
- Холей, Эннита, все вижу. Ты сама – осколок в сердце. И характер у тебя вольный, как у чайки. Поэтому много боли причинишь тем, кого полюбишь…. Жизнь будет твоя нелегка, но интересна. Ты выбрала непростой путь, и за это ты многое потеряешь из того, что дорого твоему сердцу…. Зато многое увидишь, многое узнаешь и до самой старости доживешь….
- А теперь я погадаю. – сказала я и взяла ее руку. Прожив в Порт-Антонио 5 месяцев, я сносно научилась гадать по руке.
- Жизнь твоя бурная, что ураганы в Тихом океане….- начала я, осматривая прерывающуюся, обрывчатую, запутанную линию жизни. – Часто будешь танцевать со смертью ромалис. Умрешь ты не своей смертью и довольно рано…. Холей, сколько у тебя будет романов! Для подсчета мне потребуется неделя, не меньше. Хотя… - я быстро окинула ее взглядом. – Любить ты можешь только одного человека…. Ты его уже любишь…. Но вам не судьба быть вместе долго.
- Знаю. – ответила Дэв, отводя глаза. – Мне уже говорила это старая Дороте. Правда, старая лильипенди посчитала, что это Диего. Совсем она тогда разучилась бахи…. Кстати, по-моему, мы собирались до Порт-Антонио за 6 часов?

Афродита Эвплоя была на моей стороне, это заметила даже Дэв. Наш слабомощный ялик, который еще лет 20 назад мечтал быть похороненным, но  так и не осуществивший своего желания, доставил нас до моей резиденции менее, чем за 5 часов.
В порту меня тут же встретил Катлер.
- Похож. – односложно заметила цыганка, осмотрев лемура.
Я быстро направилась к своему Дворцу. Мне было приятно сознавать себя хозяйкой этих владений и вести свою подругу по кварталам Королевства.
В одном из примечательнейших притонов Порта-Антонио я раздобыла Моко, бывшего невольника с плантаций, а ныне моего «управляющего».
- Не ждал. – выдохнул он, увидев меня на пороге веселого заведения. Его хмель, как рукой сняло.
- Значит так, - деловым тоном начала я, небрежно раскидываясь на предмете, оптимистично называемом нами «стулом», - пошли человека на Тортугу. Пусть выяснит, когда в последний раз причаливал «Буревестник» и «Черная Жемчужина». Потом пусть найдет Боба и возьмет у него взаймы несколько дюжин людей. Если что, скажет: «должок». Следующее:  мне нужен на послезавтра  тройной набор людей, вооруженных до зубов, настоящих барракуд. Я не смогу лично контролировать предстоящую операцию в Порто-Белло, так что пусть меня заменит Кристоф, а Доредаса заверь, что все мои обещания будут выполнены… - и я добавила тоном, давно знакомым Моко. – в свое время…. Человек  от Амара уже прибыл?
- Да.
- Отдай ему часть товара Гордона. Даю добро…. Я сейчас по делам. Через несколько часов вернусь. И только попробуй! – грозно закончила я и мы с Дэв вышли.   
- Эннита, не могу взять в толк, зачем тебе Йозеф? – говорила Дэв, догоняя меня на повороте. – Он – мирный служитель Асклепия, как он сам себя называет. Ничего противозаконного ему и приснится не может…
- Ну да, если не считать, что он 4 раза сидел в тюрьмах от Гибралтара до Иерусалима. И крайне близкое знакомство с такими личностями, как ты и Джек Воробей…. Думаю, комментарии излишни.
- Эннита, не зарывайся! Я все-таки еще не совсем забыла свою жизнь в Кадисе. Стоит напомнить вечер, когда ты исполняла почетную роль фейерверка?
- Йозеф – мой секретарь и советник. Без него мне скучно.
- Единственное, что могу сказать: он женат.
- Я не в том смысле.
Битман проживал по адресу приморского больничного лазарета. Там он мирно лечил (и нередко залечивал!) людей, мешал подозрительного вида микстуры и прилежно помогал в моей нелегкой жизни своими советами.
К нему я пришла одна (на одном из поворотов Дэв просто исчезла). В пятиминутный промежуток времени я успела растолковать Йозефу смысл предстоящего предприятия, поругаться, чуть не убить его стулом, помириться, найти компромисс и, наконец, выйти из потертого домика лазарета.
Когда мы оказались на улице, там собралась (когда только успела!) огромная толпа.
В ее центре, в окружении цыганок Порта-Антонио, танцевала Дэв. Их было человек 12, не больше, но сколько от них было шуму! Мне поначалу даже показалось, что началось стихийное бедствие. Громче всех пела и красивее всех танцевала, естественно, Дэв. Ее долго дремавший темперамент и накопившиеся эмоции нашли выход в зажигательном ромалисе.  Темп танца захватил меня…
Тут она поймала мой взгляд… Цыганка поняла меня без слов… Она выхватила меня из толпы и стала «подогревать» собравшихся на площади горожан и солдат. Уже раз попробовавшая огонь ромалиса, я дала волю эмоциям. Публика была в восторге и по окончании танца прилично опустошила свои кошельки.
- Йозеф, друг мой, сколько же времени я тебя не видела! – сказала цыганка, увидев лекаря.
- Я бы многое отдал, чтобы вообще тебя больше не видеть! – тихо пробурчал он себе под нос.
- Взаимно. – парировала Дэв из-за спины, направляясь к гавани.
- Значит так, - говорила я Дэв, стоя на корме корабля, - «Буревестник» уже имеет другого хозяина. Нам нужно его выкупить. 
- И что он тебе дался? – недовольно проворчала цыганка, оглядывая ванты.
- Предоставь об этом судить мне. Потом, наш нужен еще один корабль под «Черную Жемчужину».
- Не проще дать весть Барбоссе?
- Да, и присовокупить в постскриптуме,  что он нам нужен, чтобы вытащить моих людей и Джека, от которого, по слухам, он еле-еле избавился.
Дэв пожала плечами и, резко повернувшись, подошла к отдыхавшим матросам. Завязался оживленный разговор.
- Все, провала птичка. – вздохнул за моей спиной Йозеф.
- Ты о чем? – спросила я.
- Видишь того, что справа… он уже серьезно увяз в ее сетях. Эх, люди абсолютно не меняются.
- Что, со многими она проделывала то же?
- С очень многими.
- Например?
Йозеф на мгновение задумался:
- Из тебе лично известных – это Ванес.
Я подскочила на месте:
- Что?!
- Ты не знала? – в свою очередь удивился он. – Он очень серьезно тогда попался на ее крючок. Мы сидели в марсельской тюрьме в одной камере с Вейдомесом. Однажды, из-за слишком плотной заселенности здания, к нам подкинули эту хитану. В 2 дня она окрутила грека и заставила его устроить нам побег.
- И что?
- Что-что…Через неделю ее Гасконский Маркиз отправил ее в Севилью. А еще через день она его бросила ради Тирсо.
- И что Ванес?
- Ничего. Пытался ее вернуть, покончить жизнь самоубийством, а под конец просто стал ее верным слугой, которым она помыкала, как хотела.
Моя спина чуть-чуть похолодела. Она дала ему задание охранять меня, она зло подшучивала над ним в Ченнае, она же без колебания отправила его в Перу, прекрасно зная, что это самая опасная земля всего Королевства.
- Как видишь, Дэв не такой ангел, каким тебе она кажется. Да и здесь она наверняка, потому что Раганза ей смертельно надоел.
- И со всеми она так?
- Почти.
- То есть? – недопоняла я.
- Единственный, с кем Дэв в хороших отношениях до сих пор, – это Барбосса.
- И он?! – моей фантазии явно не хватало, чтобы себе это вообразить.
- А ты как думала? С чего это вдруг он сорвется с места и полетит помогать этой висельнице, да еще на время примирится с Джеком?
- Только не говори, что и Джек тоже!
- Нет, он слишком свободолюбивый для нее. Ей нужно властвовать, а в случае с Воробьем это просто смешно.
Тем временем Дэв «наигралась» с матросами и вновь вернулась ко мне.
- Волнуешься? – безразлично спросила она.
- Для тебя это из ряда вон выходящее. – огрызнулась я.
- Ну почему…. Я тоже обычный человек, хотя многие и не хотят этого признавать, и я тоже могу чего-то боятся.
- Только не надо волосатить морского котика!  - мне стало весело. - Ты боишься?
- Да. – спокойно ответила она.
- И чего?
- Например,  - цыганка села спиной к борту, рядом со мной, - я до ужаса боюсь воды.
Я от всей души рассмеялась, на что Дэв обиженно отвернулась от меня:
- Ничего смешного, канарейка! Я действительно боюсь моря.
- Но почему?
Ее лицо в миг потемнело, в глазах мелькнул неподдельный страх:
- Однажды меня, как законную добычу, у него отняли. Оно еще вернется за своей жертвой… - она усмехнулась. – Поэтому я и не испугалась, когда Тирсо навел на меня дуло пистолета. Я должна умереть от моря, и, значит, мне не страшны ни шпаги, ни пистолеты, ни виселицы, ни Инквизиция!

Отредактировано Энн (2008-03-01 01:07:10)