- Ну и слава богу. - с облегчением вздохнул коммодор и улыбнулся Неуставной Улыбкой номер четыре бис. - Я уж было думал, вы нарочно меня дразните... вантами этими... и прогулками на бом-утлегарь... кстати, и до бом-брамса-реи вы с такими ручками едва ли доберетесь. Потому что порезать такие ручки выбленками, - коммодор воспользовался случаем, чтобы самовольно завладеть одной из указанных ручек и припасть к ней губами, - тоже минутное дело. Такие ручки нужно всячески холить, лелеять и украшать...

- Дразните-дразните. - пробормотал коммодор, слишком занятый ручками миледи, чтобы отвлекаться на лекции о технике безопасности. - Только ради вас обещаю не обижаться. Но только ради вас.
Внезапно до него дошло, что ручки миледи подозрительно холодны. Ах он осел! День клонится к вечеру, наверху стремительно свежеет, скоро смена вахты, а гостья-то в тонком платье!
"Дубина!" - мысленно обругал себя коммодор и, выпустив ладонь миледи, принялся лихорадочно стаскивать китель.
- Господи, вы же совсем замерзли! - виновато бормотал он, укрывая плечи гостьи. - Петерс, черт тебя дери! Плед из моей каюты, живо! И горячего чаю с лимоном...

Ох, капитан, какой там выпить (коммодор тоскливо нащупал в кармане заветную фляжку) Этикет-шметикет...

- Я? Дразнюсь? - изумился коммодор. - Да чтоб мне катер с боканцев на глазах у окружной инспекции уронить! В мыслях не имел, миледи. И знаем мы ваше "не холодно". Здесь прохватывает на раз-два-три...
На палубу поднялся вестовой с целым лимоном и стаканом чаю в серебряном подстаканнике. Ему было ужасно любопытно, зачем миледи понадобился лимон, но коммодор сверкнул глазами, и вестовой предпочел испариться.

А миледи спокойно взяла лимон, всеркнув при этом лукавыими искорками в глазах, точно зная, как некоторые реагируют на что, что сейчас последует, ибо не раз видела. Она уже вводила в столбняк особо впечатлительных таким образом. А так как она была уверена, что наблюдателей тут сторонних не одна штука затаилась, то можно было и похулиганить немного. Поэтому подцепив коготками шкурку лимона, она неспеша, в минуту, очистила от кожуры лимон, потом привычным движением запустив пальчики внутрь, разломила лимон на дольки и предложила коммодору:
-- Хотите?
Не дожидаясь ответа, она взяла одну дольку и со счастливым лицом её разжевала, смакуя сок, и представляя как сводит скулы с непривычки у тех, кто притаился где-то там. С неменее счастливым лицом она полакомилась большей частью фрукта, для вежливости оставив три дольки, ожидая ответа коммодора, хотя точно знала, что он скажет.
-- Люблю лимоны, - пояснила она, облизывая пальцы, - в чае это не так вкусно, поверьте. Кстати, а объясните заодно что значит "катер с боканцев на глазах у окружной инспекции уронить"? И... а куда можно выкинуть кожуру?
И взгляд был такой честный-честный, невинный-невинный... обычно при такой мордочке знакомые делали охотничью стойку и пытались разобраться какую же очередную пакость им сунули под видом радости. И в чём подвох.

-- Так вы не хотите лимон? - уточнила Лори, - тогда я сама его доем. Нет! За борт нельзя! Хорошо вам всё туда кидать, а не подумали, что оно нам на головы падает? Природу беречь надо. Есть тут у вас что-то подходящее, или вы весь мусор за борт кидаете?
А по лицу русалки расплылась блаженныя улыбка существа подложившего кому-то пакость и наблюдающего со стороны как в эту пакость загремело больше народу, чем предполагалось. Иногда она была ну очень хулиганисто настроена. Тем более что мимика коммодора была такая выразительная, на лице так быстро менялись отголоски разных чувств, что.. его хотелось дразнить, поражать, удивлять, веселить... снова и снова. Раз за разом. Это доставляло искреннее удовольствие.
Лори сжала ладони и разжала. Оказалось, что с выходкой она немного поторопилась и пакость зацепила и её саму. Правда боком. От сока руки были липкие. Это было очень неприятно. Будь она одна, то не задумываясь просто вылизала бы ладони, но для приличного общества это явно не годилось. Вряд ли кто-то мог оценить такое зрелище.
-- А где тут можно руки сполоснуть? - поинтересовалась она.

Лори сомнительно посмотрела на лимонные корочки в руке, потом на воду... подумала... ещё раз подумала... свидетелей много. Вот если бы никто не видел... решившись на что-то , она двумя пальчиками очень соторожно, чтоб не задеть ткань, достала из-за пояса вышитый платочек, аккуратно сложила туда то, что осталось от лимона, завязала в узелок и, продев концы платочка с двух сторон от пояса, привязала импровизированный мешочек к себе. Не потеряется, а потом она найдёт что сделать. В море кидать рука не поднималась.
-- Ну может, увидев меня такую со всех сторон замечательную ваши люди временно потеряют дар речи... ненадолго... как раз чтоб я успела руки сполоснуть... - задумчиво проговорила русалка. Тем о ком она говорила следовало бы немедленно разбежаться в разные стороны, только увидев этот взгляд.
Но решив, что на ближайшие полчаса гадостей хватит, иначе в следующий раз её вообще не пустят на борт, она всё же отказалась от заманчивой мысли лишить всех временно дара речи. Не вежливо это.
-- Да ладно вам! Пусть говорят, жалко что ли? Было бы на что обижаться. Обещаю, не обращу не единого грамма своего внимания! Куда идти?

-- Чхи! - не удержалась русалка. От табачного дыма она обычно кашляла, но сейчас чихать ей на это хотелось... вот и чихнула.
Краем глаза заметила боцмана... гневно сузила глаза и... то ли кто-то плеснул хвостом в воде... то ли кто-то кинул что-то увесистое очень неудачно, но каким-то хитрым образом, как только плевок коснулся поверхности воды... эта самая вода как-то взбрыкнула и боцман подзоровался лицом со своим же плевком, а сверх этого его ещё окатило литров десять воды. В общем, веселье полное.
-- Наверное дельфин, - пожала плечами Лори, - они такие шутники, знаете ли. А ещё есть поверье, что Владыка Морей не любит когда кто-то плюёт ему в лицо... может ответить тем же... Хорошо, что до бури не дошло дело. Да-да...
И ещё сочувственно поцокала язычком, мол, вот такой нехороший Владыка. Осмотрелась чем бы вытереть руки, не нашла и пожав плечами взглядом спросила коммодора могут ли они уже уйти.

-- Не будет, - каким-то странным голосом пообещала русалка, - Поспят сколько им там по расписанию полагается и забудут. Только в судовой журнал не заносите. А без записей ни в жизнь не вспомнят! Простите, не смогла ужержаться. Он слишком громко думает. Иногда от этого только одни проблемы.
Лори вздохнула и неуверенно посмотрела в глаза собеседнику, молчаливо извиняясь за собственную несдержанность.

-- Честно, они действительно забудут. Скажите, а боцманы... всегда такие... грубые? Это у них профессиональное? Да? я уже давно наблюдаю за разными боцманами... сказать, что они одинаковы, это не сказать ничего. Почему они такие? Это же уже в легенды входит. Им не стыдно?

-- Не в этом дело... - начала было Лори, а потом махнула рукой. Какая, собственно разница? Можно подумать больше поговорить не о чём!
На минутку забывшись она сладко потянулась, но так и замерла, когда сообразила что вообще-то она тут в приличном обществе и отчаянно покраснела.
-- Простите. Я немного... в общем, размяться хочется. Это рефлекторно. Не привыкла так спокойно день проводить. Извините.

-- Да я понимаю... просто когда команда, это одно... когда приказ тоже, но в жизни-то? Неужели нельзя провести чёткую границу?

-- Н-да... бывает. Даже не знаю, что сказать... Отлично понимаю о чём вы говорите. И вообще понимаю. Нелегко, наверное? Не знаю что было бы со мной, будь у меня такая же работа. Я слишком плохо умею подчиняться приказам. А молчать вообще не умею. Так что я вас по определению уважаю. Хотя бы за то, что выдержки у вас больше, чем у меня.